Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

Большего молодой декан с седыми волосами рассказать не мог, так как в те годы, когда произошло вышеупомянутое событие, он попросту не работал в этом университете. Преподаватели ОМУТТа обычно не задерживались на своих местах дольше двадцати-тридцати лет, на более продолжительный срок оставались только настоящие фанатики своего дела, остальные уходили работать в гильдии, на правительство или банально открывали частную практику, предпочитая любимую профессию бесконечной нервотрепке с юными дарованиями. За подробностями о личности господина Эльт-Ма-Лери Рикард посоветовал девушкам обратиться к ректору или же получить разрешение для посещения закрытого архива. Там, наверняка, есть данные и о магистре, и о его работе. Хотя утверждать, что они достоверны, нельзя, так как это давнее событие обросло таким количеством слухов, что стало своего рода легендой факультета. И никто уже толком не разберет, где правда, а где вымысел.

Тема, потеряв источник информации, постепенно съехала на светскую беседу ни о чем, а потом и вовсе сменилась молчаливым чаепитием. Вскоре в кабинет явилась сияющая секретарша с расписанием уроков и временными пропусками для новых преподавательниц их вуза, которые подписал сам ректор. Подруги попрощались с гостеприимным хозяином деканата и поспешили в библиотеку за книгами, которые им необходимы для подготовки к проведению первого урока. А заодно девушки прихватили и справочник по меткам Эраша, заклейменный магической печатью ОМУТТа. Как раз он сейчас и лежал рядом с бокалом феи, дожидаясь, когда разговорившиеся подруги, наконец, обратят на него внимание.

— Слушай, Кошка, — слегка склонившись в сторону собеседницы, начала Жози, — как думаешь, это Рик составил нам протекцию? Или просто сегодня день счастливый?

— Тебе не все равно? — насмешливо прищурилась Адель. — Хотя мне интересно: ты опасаешься или надеешься, что без него не обошлось? — рыжая демонстративно нахмурилась, и фея примирительно проговорила: — Ладно-ладно! Сделаю вид, что не заметила, как ты декану глазки строила.

— А сама? — фыркнула Жозефина. — Я-то свободная ведьма, могу строить глазки приличному мужчине, которого мой интеллект волнует больше, чем вырез на платье. А вот почти замужней фее не к лицу с библиотекарем кокетничать.

— Я же не виновата, что он такой милый оказался! — слегка смутилась Адель.

— Выпьем за милых и галантных мужчин ОМУТТа?! — усмехнулась Жози, поднимая бокал.

— А за не галантных? — рассмеялась ее подруга.

— Это ты про тролля, который прячется за стеллажами от новеньких преподавателей в виде нас и носит такое забавное имя… как его там?

— Шарк Эльт-Ма-Изо, вроде.

— Да-да, маркиз, короче. Рикард его так называл.

— И Ян тоже.

— Ах, Й-ааан, — ядовито протянула рыжая, тряхнув своими роскошными волосами. — Тот самый "вечный студент", всюду сующий свой нос?

— Ага.

— Не, эти двое не галантные мужчины, за них пить не будем! — решительно объявила ведьма и, подняв свой бокал, чокнулась с Адель.

На покрытый белой скатертью стол упала черная тень, и собеседницы дружно повернулись, желая увидеть гостя. Девушка, остановившаяся около них, выглядела, мягко говоря, странно.

— Ты цветочница? — вопрос прозвучал как утверждение. — Конечно, это ты. Иначе б он тут не ошивался, — смешок, слетевший с бледных губ незнакомки, был хриплым и глухим, как впрочем и ее голос. — Папина дочка! — презрительно бросила блондинка и, не дав возмущенной Жозефине послать ее куда подальше, снова накинулась на обалдевшую фею: — Тебе все мало, да, Адель? Четверых тебе недостаточно! Тебе пятого — чужого — подавай? Смазливая ссстерва! — прошипела красноглазая девица, потрясая в воздухе золотистой карточкой похожей на ту, которую предлагал назойливый липус посетителям у входа в ресторан. — Ну, и подавись ты им! — окончательно разозлившись, чудная эльфийка швырнула в Аду листовку и, резко развернувшись, бегом бросилась к выходу.

— Это что сейчас было? — опешила фея, машинально придержав отскочившую от руки бумажку.

— Пьяная, наверное, — пожала плечами ведьма и потянула к себе карточку: — Что тут у нас? О!

Занятые созерцанием рекламной листовки, девушки не заметили, как мужчина в черном, вскочивший при появлении красноглазой истерички, плавно скользнул из своего укрытия и последовал вслед за ней. Глядя на то, что было изображено и написано на золотистого цвета бумаге, подруги вообще ни на что больше не обращали внимания.

Юми-Эль была вне себя от злости. Она столько надежд возлагала на эту встречу, все ее планы были основаны на благоприятном решении вопроса с замужеством. И что теперь? Полный крах! А все из-за этой куклы безмозглой!

Эльфийка старательно улыбалась, пока Эмо с печальной усмешкой сокрушался, что не в силах принять на себя обязательства, навязанные ему родителями, и призывал ее не следовать слепо традициям, а слушать свое сердце. Ррромантик демонов! Юми сдерживала свое раздражение, пока жених расписывал ей достоинства другой девицы, эльфийка даже сумела покинуть зал с достоинством, гордо вздернув подбородок и сохраняя на лице маску невозмутимости. Она не сорвалась, когда проныра-липус на выходе сунул ей в руки листовку, и без приключений добралась до ресторана на соседней улице, мечтая лишь об одном — как следует надраться. Но когда, оказавшись в уютном обеденном зале, девушка взглянула-таки на золотистый листок, ее охватило настоящее бешенство. А, подняв взгляд от портрета белобрысой вертихвостки, Юми-Эль увидела оригинал, сидящий за одним из столиков в обществе какой-то рыжей девицы. Пару раз моргнув, эльфийка ущипнула себя за локоть, затем проверила сигнал поисковика, посланного за Дином и, хищно усмехнувшись, ринулась к конкурентке. В голове ее что-то замкнуло, пальцы задрожали, а в плече знакомо закололо. Никогда прежде Юми не позволяла себе устраивать сцен. Тем более публичных и столь безобразных! А верхом ее личного провала стала сила, вырвавшаяся из-под контроля разума! О, Эраш! До чего же она докатилась?! Хорошо еще, что метка не может разблокироваться сама по себе, а то бы дело не ограничилось вылетевшими стеклами и парой сломанных стульев.

Малодушно сбежав с места случайно учиненного погрома, расстроенная девушка потерянно шагала по улице ночного города, потирая горящее, как от ожога, плечо. Погруженная в собственные думы, она не заметила, как сзади подкралась черная тень, следовавшая за ней от самого ресторана. Лишь когда чьи-то руки схватили ее в охапку, зажали рот и потащили в темную подворотню, эльфийка поняла, что не одна.

— Обал…

— Остынь!

Мужчина, вывернув тонкое запястье, перехватил сверкнувший в ее руке нож и окунул девушку в воду. Она вынырнула, отдышалась и снова ринулась на него. Дин еще раз опрокинул эльфийку в фонтан и, тут же выдернув ее из воды, чтоб не приведи Эраш не захлебнулась от возмущения, флегматично осведомился: