Карина Пьянкова - Прикладная некромантия

Гораздо больше проблем возникло с Константином. Он тоже мечтал о подвиге. Но наличие под боком светлого не устраивало ни Ремуальда, ни Анджея. Не то чтобы они не верили ему совсем… Просто они не доверяли ему настолько, чтобы взять с собой и не бояться удара в спину. Ведь та же Кьера выбрала другую сторону, вдруг и Константин в последний момент переметнется? Так что благородный порыв эстрийца был подавлен ударом по затылку отломанной от стула ножкой.

— Любимый вариант Келе, — хмыкнул староста, отволакивая бесчувственного парня в угол, где на него хотя бы не наступят в случае чего. — Дать по башке — и все объяснения утром.

— Келе порой выдает умные мысли, — рассмеялся Анджей.

Весть о том, что одногруппники освобождены, застала друзей врасплох и едва не лишила решимости идти на помощь Эльдану. Наверняка он уже присоединился к наставникам, значит, поддержка ему не потребуется.

— Там Ялли, — заметил Анджей. — И пока они точат лясы, — а разве может быть иначе? — мы подсуетимся и успеем раньше. Келе наверняка тоже так думает.

— Угу. С этого кретина станется рвануть спасать Ялли в одиночку. В последнее время у него в голове творится что-то странное. Герой, чтоб его. И как нам туда попасть?

— Так же, как наши вышли, — хмыкнул студиозус. — Проще пареной репы.

— Логично.

Все и правда оказалось просто. И проползти через дыру в столовой, и натолкнуться на Эльдана, который действительно не стал дожидаться, пока наставники разберутся промеж собой.

Едва я скрылся за поворотом, как меня схватили за шкирку и хорошенько встряхнули.

— Ты совсем …?! — Передо мной была взбешенная физиономия Ремуальда. Сквозь шепот нашего старосты прорывалась ярость.

Я недоуменно кашлянул. Наш главный умница, единственный на троих нормально функционирующий мозг «выражался» довольно редко. Подобную брань из его уст вообще трудно было услышать. А уж чтобы использовал настолько хлесткие выражения… Кажется, я его довел.

— Можно и так сказать, — не стал спорить я, старательно отводя взгляд. — Вот только вы тоже … по полной программе! Что вы тут делаете? И как сюда попали?

— Как наши вышли, так и мы вошли! — недовольно ответил Анджей. — Вообще-то мы тебе хотим помочь!

Идиоты. Чего им не сиделось в безопасности?

— Не в этом суть! Зачем ты, придурок несчастный, поперся в одиночку? — Староста шипел, как кобра, которой наступили на хвост. — Без наставников и без нас!

То, что «без них», взбесило друзей куда больше, чем отсутствие рядом со мной старших.

— Вообще-то за Ялли…

Кромешное молчание было мне ответом. Всю глубину моего идиотизма объяснили самым доступным образом.

— Там опасно, между прочим, — попытался я хоть как-то утихомирить парней.

— Так и мы о том же, — бросил Анджей. Лицо его было еще более «дружелюбным», нежели у Рема.

— У меня есть некоторое преимущество перед вами: меня нельзя убить.

Почему-то эта новость удивления в друзьях не вызвала. Мне это показалось оскорбительным.

— С высшими личами как-то справляются, так что не льсти себе, — ухмыльнулся староста не без издевки.

Ставя меня в ряд с обычной, пусть и мощной нежитью, он был в корне неправ. Но спорить дальше я не стал. Бесполезно.

— И вообще, пока мы тут препираемся, о нас могут вспомнить, — намекнул на диво прагматичный Анджей.

С этим нельзя было не согласиться. Прожигая друг друга негодующими взглядами («идиот, опять один во что-то решил ввязаться!», «ненормальные, о них же беспокоюсь!»), мы проскользнули на лестницу, что вела в подвальный этаж. Местонахождение Ялли я ощущал довольно отчетливо. Но, подойдя вплотную к двери, за которой должна была находиться девчонка, увидел, что попасть туда — задача не из простых. Если бы защиту ставили наши, у меня был бы шанс взломать ее хотя бы методом научного тыка. Однако ректор позаботился, чтобы в его твердыне все вокруг искрило от света. Ни грана тьмы или смерти.

В голове раздался звонкий щелчок, обозначавший появление мысли… Дельной мысли.

— Я понял, почему у нас кладбища начали чудить! — шепотом возвестил я, пораженный.

— Это, конечно, очень интересно, но нам сейчас надо Ялли спасти, — осадил меня Ремуальд.

— Ты не понял! Ректор «стерилизует» местность! — не пожелал заткнуться я. Да и как тут смолчать, когда это действительно важно?!

— Он просто выдавливает все вкрапления Тьмы в Академии и вокруг нее! И тут ничего нет, кроме Света!

Рем растерянно посмотрел на меня. Затем прикрыл глаза. Спустя несколько секунд выдал вердикт:

— Действительно, будто Единорог тут пробежался…

Анджей переводил взгляд то на меня, то на старосту. Он не очень понимал, о чем мы вообще говорим.

— Ну, Свет. Так о чем речь-то?

— Это неестественно, — ответил за меня староста. — Все должно быть в гармонии. Иначе начинается то, что мы видели на кладбище. На место отсутствующего элемента приходит то, что иногда называют «пустотой». И вот тогда-то и случаются неприятные вещи.

— Вы считаете, что ректор решился бы на такое? — не поверил Анджей. — Зачем?!

Святая простота… Или настолько же святое невежество. Рем знал, зачем главе факультета могло это понадобиться. Он вообще много чего знал. Мне же это было известно, поскольку когда-то я писал реферат, где напрямую соприкоснулся с этим вопросом.

— Да за тем же, зачем маги стремятся попасть в свое место силы. Ради могущества, Анджей, — снисходительно улыбнулся староста. — Так или иначе, но маги все делают ради могущества. Похоже, в Академии создают искусственное место силы для светлых.

— Точнее, для одного светлого, — с усмешкой поправил я.

— С чего ты решил, что для одного? — не понял хода моих мыслей Рем.

— То подземелье… Там ведь должна была сохраниться документация по проекту, задачей которого стало обретение бессмертия. Или ты думаешь, ректор решил наделить вечной жизнью всех своих соратников? Полагаю, такое приберегают только для себя.

— А жертвоприношения?

— Могу кое-что предположить. Часть из них была проведена для создания места силы, а остальные должны были помочь милорду Келлису обрести могущество, сходное с могуществом Дракона или Единорога. И вечную жизнь в придачу. Магия крови…

М-да… Ситуация стала несколько яснее, но проблема-то в виде запертой двери осталась… Я растерянно посмотрел на Рема. Всегда был сторонником силовых решений, мне так проще. Много думать не надо. Разумные идеи — это не по моей части, на то есть друг.

— А чего сразу я? — вскинулся староста, смутившись под нашими с Анджеем взглядами.

— Ты самый умный! — отрезал наш «третий». — Вот и думай!

— Гады! — процедил Ремуальд. И задумался. В тишине казалось, что можно расслышать, как скрипят мозги первого клинического отличника курса.