Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга II

– Вы, в общем, много чего преодолели.

– Именно. Мы преодолели пространство и время. Боль и смерть.

– Войну и налоги.

– И самое главное – размер. Любой размер размера.

– Ага! А что тогда осталось?

– Числа. Только числа вечны.

– Тогда называйте себя числами. Например, один, два, три?

– Это не цифры, это слова.

– Чёрт! Тогда называйте себя, как хотите! Какие же вы зануды!

– Ты так и не ответил на наш вопрос.

– Что ты делаешь в нашей лодке?

– А?

– Я хочу заставить мёртвое сердце снова биться.

– Ой-ой-ой…

– Не много ли ты хочешь?

– Ну ты и замахнулся!

– Доктор Колибрил сказал…

– Итак, этот Колибрил достал уже меня, хотя я с ним даже не знаком.

– Сначала он называет нас крошками…

– Несуществующими крошками!

– Затем он крадёт нашу лодку…

– А теперь он хочет совершить с помощью неё чудо.

– Колибрил сказал, что чудес не существует. Только научные успехи, достигающие своим размером размеров чуда. Я думаю, что его расчёты сказали ему, что несущ… что вы мне поможете.

– Этот Колибрил! Он утверждает, что мы поможем совершить чудо кому-то, кто крадёт нашу лодку, хотя чудес не существует.

– Скажи нам хоть одну причину, почему мы должны тебе помочь.

– Только одну.

– Можно сказать, что это – сердечные дела.

– Ну, этому я поверю – кардиологическое вмешательство!

– Нет, я имею в виду любовь.

– О, боже мой!

– Любовь мы тоже преодолели.

– А ты знаешь, что любовь представляет собой такую цепочку чисел, что если из неё отнять ту же цепочку, то в результате получится ноль?

– Это верно для всех числовых цепочек.

– Да, и это тебя не пугает? Если ты долго над этим будешь думать, то…

– Ну, оставь его в покое! Что это за любовная история?

– Ой, только не надо становиться сентиментальным! Мы это уже проходили! Сентиментальность мы преодолели.

– Я просто спрашиваю! Я собираю факты. Голые, холодные факты.

– Это история о любви, которая выше смерти.

– Что, правда? Как роман… э-э-э, я имею в виду: расскажи ещё! Больше холодных, голых фактов.

– Речь идёт о любви, такой чистой и большой, что оба влюблённых много раз вступали в противостояние со смертью, чтобы найти друг друга. Но теперь, кажется, смерть всё же победила.

– Ужасно…э-э-э, я хотел сказать: интересно. Больше фактов!

– Да, больше!

– Больше, больше, больше!

Ворота арены открылись и Гаунаб крякнул от наслаждения. Он схватил подушку, прижал её к груди и с предвкушением ожидал момента, когда во время предстоящей резни он порвёт её в клочки и будет разбрасывать вокруг себя перья.

– Косколь ровгетинперволь детбу тобиу минымед миняпар? – спросил он Фрифтара.

– К расстрелу приведут полдюжины вольпертингеров, – ответил Фрифтар.

– Котоль шесть? – Гаунаб был разочарован. – Товакомел! Мучепо не цатьнаддве?

– Я передал медным парням, что они должны убивать их медленно и должны использовать как можно больше стрел. Тогда это будет выглядеть, будто умирает целая дюжина.

Гаунаб ухмыльнулся и продолжил следить за представлением.

Фрифтар снова контролировал ситуацию в Театре красивых смертей. С сегодняшнего дня вольпертингеры займутся истреблением самих себя, вместо того, чтобы убивать ценных воинов театра. Тройное сражение должно быть началом конца этой гордой расы. Вольпертингеры приходят и уходят, но только Театр красивых смертей вечен. Но хотя всё так отлично протекало, Фрифтар чувствовал себя нехорошо. Несмотря на всё происходящее в театре ему не удалось избавиться от того неприятного чувства, охватившего его сегодня утром, когда он увидел мёртвую вольпертингерку. Тревожное чувство было таким настойчивым, что Фрифтар постоянно вздрагивал, пытаясь от него избавиться. Может это грипп? Он не знал, как чувствуешь себя при гриппе. Он ещё никогда не болел.

Безобразие! Как может первый советник короля, на которого возложены обязанности охраны здоровья жителей Гела, быть больным? Фрифтар ещё раз вздрогнул и сконцентрировал своё внимание на сражении.

– Не плохо, – сказал Ушан. – Но мы должны ещё немного поднапрячься.

Они трое стояли, тяжело дыша, в центре арены.

– Ещё немного? – с трудом переводя дыхание, сказал Урс. – Чёрт побери, я приложил все усилия, чтобы убить тебя, Ушан! Ты не можешь упрекать меня!

– Нет, могу, – сказал Ушан. – Но теперь всё будет серьёзно. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали.

– Что же? – кашлянул Рольф. – Ещё больше сражения?

– Нет, вы должны меня убить.

– Что?

– Вы должны убить меня. Они в любой момент могут привести на арену вольпертингеров. И тогда уже будет слишком поздно, тогда умрёт слишком много наших сородичей. Вы должны убить меня, сейчас же! Это единственный шанс для наших друзей!

– Они их всё равно убьют, – сказал Рольф. – Мы должны действовать. Втроём мы можем взобраться в королевскую ложу.

– Медные парни нашпигуют нас стрелами до того, как мы в ней окажемся, – сказал Ушан. – Убейте меня! – умоляюще сказал он. – Я прошу вас. Сделайте это быстрее, пока ещё не поздно!

– Уже поздно, – сказал Урс и указал мечом на ворота.

На арену выходили вольпертингеры – но они были не старыми и дряхлыми, и их было далеко не шесть. Это были молодые, сильные, до зубов вооружённые вольпертингеры и они выходили десятками из всех ворот на арену. Рольф увидел своих друзей – Биалу, Таско и Олега. Урс увидел своих соседей-тройняшек. Ушан увидел множество учеников из своей фехтовальной школы.

Самым последним на арену вышел Румо.

По трибунам зрителей пронёсся рокот. Гелцы и гомункелы вскакивали со своих мест. Фрифтар ошалело уставился на толпу, Гаунаб визжал, медные парни схватились за оружие. Румо выбежал в середину арены, где всё ещё стояли Рольф, Урс и Ушан и с удивлением смотрели на выход вольпертингеров.

– Привет, Румо, – сказал Урс. – Где ты всё это время пропадал?

– У меня были кое-какие дела.

– Ты всех освободил? – спросил Ушан.

– У меня были помощники, – ответил Румо.

– Где Рала? – спросил Рольф. – Почему её нет со всеми?

– Рала мертва, – ответил Румо.

– Это правда?

– Её пытал и убил некто по имени генерал Тиктак. Я надеялся найти его здесь. Кому-нибудь знакомо это имя?

Рольф заплакал. Остальные, молча, качали головами.

– Где она? – спросил Рольф.

– Двое моих друзей охраняют её тело. Мы заберём её после того, как разберёмся тут. А теперь мы должны сражаться.

– Да, – сказал Ушан де Люкка. – Теперь мы должны сражаться.

Румо поднял вверх свой меч, чтобы Гринцольд и Львиный зев смогли рассмотреть театр. Солдаты с трибун бежали к выходам на арену.