Эрик Эддисон - Червь Уроборос

Словно на возлюбленную взирал лорд Юсс на поднимавшуюся из морских волн землю Демонланда. Он не произнес ни слова, пока они не подошли к Обзорному Мысу и не увидели за загибавшимся как клюв выступом пролив между Картадзой и главным островом. В открытом море царило спокойствие, но воздух в проливе был полон брызг от волн, кипевших среди рифов и коварных отмелей: прилив бурлил там, словно в водяной мельнице, и рев волн отчетливо доносился до них с расстояния двух миль. Юсс произнес:

— Помнишь, как я загнал флот Вампиров в это ущелье? Из стыда не говорил я тебе, покуда печаль обуревала меня, но это первый день со встречи с насланью, когда я не желаю в глубине души, чтобы Котел Картадзы тогда поглотил и меня и принес мне ту же кончину, что и проклятым Вампирам.

Лорд Брандох Даэй быстро взглянул на него и промолчал.

Вскоре корабль вошел в Обзорную Гавань и пристал к мраморной набережной. Среди встречающих стоял Спитфайр, поприветствовавший их со словами:

— Я, было, все подготовил к торжественной встрече вас троих, но Волл отсоветовал мне это. Я рад, что прислушался к его совету и отложил все приготовления. Наблюдать это сейчас было бы мучительно.

— О брат мой, — ответил ему Юсс, — стук молотков в Обзорной Гавани, а также эти семь судов на стапелях говорят мне, что по возвращении домой ты был занят более полезными для нас вещами, нежели лавры и увеселения.

Они оседлали коней и по пути рассказали Спитфайру все, что произошло после их поездки в Карсё. Так они проехали от гавани на север через Соломенный Язык и Ручейную Низину, откуда направились по горной дороге на Эвендал, мимо осыпей Голого Пика, и незадолго до полудня прибыли в Гейлинг.

Черная скала Гейлинг высится в конце отрога южного хребта Малого Дрейкхолма, между Бранкдалом и Эвендалом. С трех сторон отвесные утесы обрываются прямо от стен замка в густые дубравы, березняки и рябинники, что покрывают Лунгардскую Лощину и нависают над ущельем, по которому, водопад за водопадом, струится бранкдальский ручей. Лишь с северо-востока могут попасть в замок лишенные крыльев: через поросшую травой луговину шириной в полет брошенного камня. По луговине от бранкдальской дороги к Львиным Вратам ведет мощеная тропа; за вратами же находится тот самый сад с вьющейся меж тисов травянистой дорожкой, где девятью неделями ранее стоял вместе со стрижом Лессингем, впервые оказавшись в Демонланде.

Когда наступила ночь и ужин был окончен, Юсс вышел пройтись в одиночестве по стенам своего замка, наблюдая, как в безлунном небе над погруженными во тьму горами зажигаются созвездия, прислушиваясь к уханью сов в лесах и отдаленному звяканью коровьих колокольцев и вдыхая аромат сада и ночного ветра, что даже в разгаре лета пах горами и морем. Эти прекрасные ночные образы, ароматы и звуки настолько поглотили его, что оставался лишь час до полуночи, когда он покинул стену и позвал сонных слуг, которые при свете факелов отвели его в его покои в южной башне Гейлинга.

Удивительно красивым было ложе лорда Юсса с четырьмя столбами по углам, созданное из цельного золота и занавешенное темно-синими гобеленами с изображенными на них цветами сон-травы. Полог был украшен мозаикой из крохотных камушков: гагатов, змеевиков, темных гиацинтов, черного мрамора, гелиотропов и ляпис-лазури, в своих множественных вариациях оттенков и блеска уподоблявшихся сверкающему ночному небу. Там было подобие почитаемого Юссом за своего покровителя созвездия Ориона, звезды которого, как и на золотом пологе в приемном зале, были драгоценными камнями, сиявшими собственным, хоть и тусклым, светом. Вместо Бетельгейзе сверкал рубин, вместо Ригеля — алмаз, а вместо остальных звезд — бледные топазы. Четыре столба по углам ложа в верхней части были толщиной с руку человека, и с человеческое туловище внизу; их украшали резные изображения птиц и зверей: в ногах был вырезан лев в знак храбрости и сова в знак мудрости, в головах же — мастифф в знак верности и зимородок в знак счастья. На карнизе и панелях над подушкой были вырезаны отчаянные подвиги Юсса, последним из которых был морской бой с Вампирами. По правую руку от ложа стоял стол, заваленный древними песенниками и книгами о звездах, травах, зверях и путешествиях; туда же Юсс имел обыкновение, ложась спать, класть свой меч. На стенах, обшитых темным душистым деревом, висели доспехи и оружие. У стены стояли огромные окованные золотом сундуки и шкафы, в которых он хранил свои одеяния. Окна смотрели на запад и юг, и на каждом подоконнике стояла чаша из бледно-зеленого жадеита, наполненная белыми розами, и воздух в спальне был насыщен их ароматом.

С первыми петухами лорду Юссу явилось сновидение, остановившееся у изголовья и прикоснувшееся к его векам, так, что ему привиделось, будто он проснулся и оглядывает свои покои. И показалось ему, что в его покоях извивается пышущая жаром, словно дракон, ужасная многоглавая тварь, самая злобная из всех, что он когда-либо видел, и с нею пятеро ее детенышей, во всем подобные ей, только помельче. Показалось Юссу, что на столе возле ложа на месте его меча лежит огромное копье превосходной работы. И еще привиделось ему во сне, что копье это принадлежало ему всю его жизнь и было величайшим из его сокровищ, что при помощи него он может совершить все, что угодно, а без него едва ли на что-либо способен. Он попытался протянуть руку и схватить копье, но какая-то сила удерживала его, и несмотря на все свои старания он не мог пошевелиться. Тварь же ухватила копье своей пастью и покинула покои. Юссу показалось, что удерживавшая его сила исчезла вместе с тварью, он вскочил на ноги, сорвал висевшее на стене оружие и набросился на детенышей лютой твари, раздиравших тканые занавеси и портивших своим огненным дыханием фигуру зимородка в изголовье. Покои наполнились запахом горелого, и он подумал, что его друзья Волл и Визз, и Зигг, и Спитфайр, и Брандох Даэй здесь, в покоях, и сражаются с тварями, и те берут верх. Потом показалось ему, что столб кровати, вырезанный в подобии совы, заговорил с ним человеческим языком. «О глупец», — сказала сова, — «Поделом будешь обречен ты на вечные муки, если не вернешь копье. Разве ты забыл, что оно — величайшее твое сокровище и единственная твоя ценность?»

При этих словах в покои вернулась та зловещая и ужасная тварь, и Юсс ринулся на нее, крича сове: «Неучтивая сова, где же мне найти мое копье, которое эта тварь спрятала?»

И показалось ему, что сова ответила: «Узнаешь на Коштре Белорн».

Столь беспокойны были сны лорда Юсса, что проснулся он на покрывавших пол коврах из оленьих шкур, а его правая рука сжимала рукоять огромного меча, что лежал на столе у кровати, там, где во сне он увидел копье. Чрезвычайно взволнованный, он оделся, отправился темными коридорами в покои Спитфайра, сел к нему на кровать и разбудил его. И рассказал ему Юсс о своем сновидении, а после добавил: