Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Нет, на этот раз в Арланское Устье не поплывем, — сказал Юсс. — Будь у нас желание подраться с проклятыми тамошними жителями, мы могли бы нечаянно найти там себе забаву, но каждый день нашей задержки означает для моего брата еще один день в неволе. У имповских принцев и Фазов есть в прибрежных землях множество укрепленных городов и крепостей, и у самого берега, на островке на реке Арлан, что в Орпише, находится великий замок Факс Фай Фаза, в который мы с Голдри загнали его из Лиды Нангуны.

— Это тоже не лучшие места для высадки на берег, — промолвил Брандох Даэй, листая книгу. — Вот, что он говорит: «Импланд Мор начало берет на западном берегу устья Арлан и занимает все земли до самого мыса Сибрион, а оттуда на юг до Корша приблизительно на vij сотен миль, море же там капризный нрав имеет, и нет там гаваней, для судов подходящих».

После долгого обсуждения и изучения этой книги Гро они решили поступить так: отплыть в Импланд через Проливы Меликафказа и Дидорнийское Море, а затем пристать в Заливе Мюэльвы и отправиться через пустыни в Морну Моруну той самой дорогой, которую описал Гро.

— Прежде, чем мы оставим это, — произнес Брандох Даэй, — послушайте, что говорит он о Коштре Белорн. Он видел ее из Морны Моруны, о которой пишет вот что: «Местность холмиста и песчана, и не растут здесь ни древа, ни злаки, однако, как в лесу, вдоволь здесь вереска, торфяников и мхов, а равно и каменистых бугров. На бесплодных песчаных и вересковых пустошах множество нор, где гнездятся змеи; там же, на Омпреннском Обрыве, словно на границе мироздания, стоит небольшая круглая крепость Морны Моруны, выветрившаяся и вся в руинах. Эта крепость сгорела во время войны, разграбленная и разоренная королем Витчланда Горайсом Четвертым в дни незапамятные. Говорят, что проживал там народ безобидный и кроткий, и не было никакой нужды Горайсу обходиться с ними столь жестоко, когда он приказал всем жителям явиться пред ним и затем одних сразу умертвил, а других сбросил в пропасть. Немногие уцелевшие бежали в нехоженые леса Бавинона и, несомненно, погибли там в муках и нужде. Некоторые полагают, что именно за это жестокое деяние и был король Горайс пожран духами Моруны вместе со всем своим войском, из которого лишь один воин вернулся восвояси, дабы рассказать, какая участь их постигла». И вот, слушайте: «Из Морны Моруны узрел я на юге две великих вершины, высившихся над Бавинаном подобно двум прекрасным королевам в небесах на расстоянии примерно xx лиг отсюда, над множеством других высочайших гор, покрытых льдами. Вершины эти, как я узнал, назывались так: одна — Коштро Билорн, а другая — Коштро Пиврарка. Я созерцал их непрерывно до захода солнца, и было это прекраснейшим и наивеличайшим и великолепнейшим из чудес, что когда-либо зрили глаза мои. Вслед за этим беседовал я с малыми созданиями, что живут в руинах и кустах растущих поблизости, как имею я обыкновение, и среди них с теми птицами, что зовутся стрижами, чьи лапки столь малы, что кажется, будто их нет вовсе. И маленький стриж, что сидел в кустах малины или ежевики, поведал мне, что никому не дано живым забраться на Коштру Белурн, ибо горные мантикоры [64] Мантикора — мифическое чудовище с телом льва, головой человека и хвостом скорпиона. непременно пожрут мозги того, кто придет туда. Если же ему повезет избегнуть этих мантикор, то и тогда ни за что ему не взобраться на громадные ледяные и каменные утесы Коштре Белурн, ибо невозможно одолеть их иначе как искусством магическим, свойство же той горы таково, что никакая магия не действует там, одни лишь сила и мудрость, каковые, как я и сказал, не помогут взобраться по этим скалам и ледяным рекам».

— Что это за горные мантикоры, которые пожирают человеческие мозги? — спросила леди Мевриан.

— Книга эта написана столь замечательно, — сказал ее брат, — что ответ на вопрос твой находится на той же самой странице: «Зверь Мантикора, каковой также является пожирателем людей, обитает, как я слышал, на склонах гор у границы снежных полей. Это страшные чудовища, жуткие и наводящие ужас, враги рода человеческого, окрашены в красный цвет и имеют ij ряда огромных зубов в своих пастях. Зверь этот имеет человеческую голову, козлиные глаза и львиное тело, на спине же у него острые иглы. Хвост его есть хвост скорпионий. И скорее склонен он напасть, нежели отползти. Голос же его подобен реву x львов».

— Мне достаточно этих зверей, чтобы возжелать попасть туда, — сказал Спитфайр. — Госпожа, я привезу тебе одного мелкого, чтобы ты держала его на цепи.

— Это навеки разрушит нашу дружбу, кузен, — сказал Мевриан, поглаживая пушистые уши своей обезьянки, устроившейся у нее на коленях. — В Демонланде те, кто питается мозгами, объедятся до отвала и, наверное, заполонят всю округу.

— Тогда отправь его в Витчланд, — сказал Зигг, — Где он, съев Гро и Корунда, может заморить червячка королем, а затем очень кстати сдохнет от недостатка надлежащей пищи.

Юсс поднялся со своего места.

— Тебе, мне и Спитфайру, — сказал он Брандоху Даэй, — надлежит тотчас приняться за работу и набрать сил, ибо уже середина лета. Вы, Визз, Волл и Зигг, будете охранять наши жилища, пока нас не будет. Мы не можем взять с собой менее двух тысяч воинов в наше путешествие.

— Сколько готовых и испытанных кораблей, Волл, можешь ты дать нам до того, как луна пойдет на ущерб? — спросил лорд Брандох Даэй.

— На плаву четырнадцать, — ответил Волл. — Кроме того, десять кораблей стоят на стапелях в Обзорной Гавани, и еще девять закладываются дома у Спитфайра, в Аулсвике.

— Итого тридцать и еще три, — сказал Спитфайр. — Как видишь, мы не бездельничали, пока вас не было.

Юсс расхаживал взад и вперед, нахмурив лоб и сжав челюсти. После паузы он промолвил:

— У Лакса сорок кораблей, боевых ладей. Я не настолько глуп, чтобы плыть в Импланд без войска, но несомненно и то, что, если наши недруги пойдут на нас войной, мы будем слишком слабы, чтобы отразить их натиск, что здесь, что в дальних краях.

Волл сказал:

— Из девятнадцати строящихся кораблей лишь два мы сможем спустить на воду до исхода этого месяца, и лишь еще семь в ближайшие шесть месяцев, сколь бы усердно мы ни трудились.

— Лето кончается, а брат мой томится в заточении. Мы обязаны отплыть до следующего полнолуния, — сказал Юсс.

— Тогда плыви с шестнадцатью кораблями, о Юсс, — ответил Волл, — И тогда ты оставишь нас без единого корабля до тех пор, пока не будут закончены и спущены на воду новые.

— Как же можем мы так поступить? — воскликнул Спитфайр.

Но Брандох Даэй взглянул на свою сестру, встретился с ней взглядом и остался удовлетворен.

— Выбор, лежащий перед нами, прост, — произнес он. — Если мы собираемся съесть яйцо, то ни к чему спорить о том, как быть со скорлупой.