Эрик Эддисон - Червь Уроборос

Мевриан со смехом поднялась с места и сказала:

— Тогда давайте прекратим совещаться, господа мои, — тут ее взгляд посерьезнел и она добавила: — Неужто будут слагать о нас стишки, будто мы, демонландцы, которых во всем мире почитают за самых могучих воинов, не решились на это столь важное для нас деяние из страха, что, пока наши величайшие воители будут в отъезде, враги наши застанут нас у себя дома врасплох? Не скажут о женщинах Демонланда, будто они поддерживали такие поступки.

На тридцать первый день после совета в Кротеринге флот Демонланда — одиннадцать боевых ладей и два больших грузовых судна — вышел в море из Обзорной Гавани, направляясь в дальние моря на поиски лорда Голдри Блусско. Восемнадцать сотен Демонов отправились в это путешествие, и не было среди них никого кроме бывалых воинов. Пять дней они гребли на юг при полном безветрии, а на шестой день из тумана справа по борту показались прибрежные утесы Гоблинланда. Они продолжили грести на юг вдоль суши и на десятый день после выхода из Обзорной Гавани миновали Мыс Озам, откуда через четыре дня плавания с попутным ветром по открытому морю достигли Сибриона. Но когда они обогнули угрюмый мыс и, находясь менее чем в десяти днях пути от гавани Мюэльвы, направились на восток вдоль берегов Импланда Мор, на них внезапно обрушилась свирепая буря. Сорок дней их, сбившихся с пути и осыпаемых градом и мокрым снегом, носило по бушующему океану, пока одной грозной ночью ветер и ревущие волны не швырнули корабли Юсса и Спитфайра и еще четыре судна на подветренный берег и не разбили их в щепы. После долгой и изнурительной борьбы с огромными валами, измученные и уставшие, братья достигли суши. В унылом свете сырого и ветреного утра они собрали на берегу всех, кто уцелел в кораблекрушении; и всего их оказалось триста тридцать и еще трое.

Спитфайр промолвил, оглядываясь вокруг:

— Отвратительный вид этой земли вызывает у меня некие воспоминания, точно так же как один лишь взгляд на недозрелое яблоко наполняет кислятиной уста любого, кто хоть однажды его отведал. Припоминаешь ли ты эти места?

Юсс всматривался в низменные берега залива, простиравшиеся на север и запад и терявшиеся там в потоках дождя и брызгах морской воды. Одинокие птицы уныло парили над буйством волн. Он сказал:

— Это наверняка Арланское Устье, где менее всего хотели мы высадиться со столь малым числом людей. И все же, здесь ты, как обычно, убедишься, что любое случайное событие — лишь ступень на пути к нашей славе.

— Наши корабли пропали, — воскликнул Спитфайр, — также как и большая часть наших людей, и, что хуже всего, Брандох Даэй, который стоит десяти тысяч! Скорее крохотный муравей осушит этот океан до дна, чем мы преуспеем в нашем предприятии.

Затем он принялся браниться и сквернословить:

— Будь проклято злобное море, что, лишив нас нашего могущества, теперь выплевывает нас на берег на нашу беду; хорошую службу сослужило оно королю Витчланда, прочему же миру принесло лишь ущерб.

Но Юсс отвечал ему:

— Отнюдь не случайно прилетели сюда эти неистовые ветры, и не под влиянием недобрых и жгучих звезд. Эта непогода явилась из Карсё. Каждая волна, что ты видишь, отступая, порождает обратное течение; точно также за каждой насланью следует череда несчастий, которые, хотя и будучи не столь ужасными по своей сути, поглотили и унесли с собой многих из тех, кто выстоял против первого вала. Так и мы уже дважды с того дня оказывались на волосок от гибели: сначала когда наш разум помутился от отчаяния и мы пошли вместе с Гасларком на Карсё; и теперь, когда буря потопила наши корабли здесь, у Арланского Устья. Хоть и притупил я своим искусством силу королевской наслани, но против последовавшего за нею губительного отлива заклятья мои бессильны, как и свойства всех известных мне волшебных трав.

— Раз так, неужто ты хочешь отказаться от своих намерений? — спросил Спитфайр.

— Не беспокойся, — ответил Юсс. — Конец уже близок. Этот поток бед продлится недолго и уже наверняка почти иссяк; для короля же опасно творить повторно чары, подобные тем, что он сотворил в Карсё в мае.

— Кто тебе это сказал? — спросил Спитфайр.

— Это лишь догадка, — ответил тот. — Я изучал кое-какие пророческие труды, касающиеся монархов его крови и его рода, из которых следует (хотя и не напрямик, а обиняками и недомолвками), что, если один и тот же король, затеявший предприятие такого рода повторно, потерпит неудачу, то силы тьмы уничтожат его, и тогда будет загублена не только его собственная жизнь (как случилось прежде с Горайсом VII при его первой попытке), но конец будет положен и всему дому Горайсов, что столько поколений правили в Карсё.

— Ну, тогда у нас есть шанс, — сказал Спитфайр, — Когда-нибудь и старые навозные кучи зацветут.

Девятнадцать дней двигались братья и их войско по Внешнему Импланду на восток; вначале они шли через местность, изрезанную извилистыми сонными речушками и множеством заросших камышом озер, затем по холмистым взгорьям и по равнине. Наконец, к вечеру они достигли пустоши, простиравшейся на восток к гряде обрывистых холмов. Холмы не выглядели ни высокими, ни крутыми, но очертания их были иззубренными, а склоны усеяны скалами и валунами; этот лабиринт возвышенностей и лощин порос вереском, папоротником и пожухлой травой; в расселинах ютились чахлые кусты боярышника и можжевельника. На похожем на лошадиную холку гребне, с которого открывался вид на красный октябрьский закат на западе и дальнюю линию Дидорнийского моря на юге, они наткнулись на потайной форт, старый и заброшенный; на воротах форта кто-то сидел. И сердца их растаяли от радости, ибо перед ними был не кто иной, как Брандох Даэй.

Они обрадовались ему так, будто он восстал из могилы. Он же промолвил:

— Меня пронесло по Проливам Меликафказа и выбросило на пустынный берег в десяти лигах к югу от этого места. Я добрался сюда один, потеряв свой корабль и всю его команду. Подумалось мне, что именно этой дорогой пойдете вы к Мюэльве, если потерпели кораблекрушение на дальних берегах Импланда.

— Слушайте же, — продолжал он, — я поведаю вам о чуде. Семь ночей ждал я вас в этом курятнике, полном галок и сов. Оказалось, это караван-сарай проходящих по этой глуши великих армий, и, переговорив с двумя из них, ожидаю я третью. Ибо, думается мне, что разгадал я великую головоломку, многие годы занимавшую умы мудрецов. В день, когда я пришел сюда, когда закат, как и сейчас, пылал огнем, узрел я армию, марширующую сюда с востока с развевающимися на ветру огромными знаменами и с музыкой. При виде этого подумалось мне, что, если это враги, то дни моей жизни окончатся во славе, если же друзья, то в фургонах, следующих за армией, наверняка есть провизия. Это был веский довод, ибо после кораблекрушения не слышал я и запаха пищи, если не считать отвратительных орехов и ягод, растущих здесь. Потому, прихватив свое оружие, поднялся я на стены этого форта и окликнул их, спросив, кто они такие. Тот, кто был их военачальником, подъехал к стене и поприветствовал меня со всей учтивостью и благородством. И кто, вы думаете, это был?