Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Много событий произошло, сестра моя, — промолвил лорд Брандох Даэй. — После нашего отъезда над одним королем Витчланда взяли мы верх, а потом гостили в Карсё у другого, без особого, впрочем, удовольствия. Обо всем этом я вскоре тебе поведаю. Теперь же путь наш лежит на юг, в Импланд, а Кротеринг — лишь промежуточная остановка.

Она развернула коня, и все вместе они въехали под сень вековых кедров — величавых, раскидистых и суровых, — что столпились к северу от пастбищ и прекрасных садов. Слева, под могучими вязами, простиралось устланное лилиями озеро, на прохладных волнах которого, засунув головы под крыло, дремали у берега черный лебедь и четверо его птенцов, подобные плавающим в воде клубкам серо-коричневого пуха. Дорога к воротам взбиралась по склону холма, петляя меж широких и приземистых балюстрад из белого оникса; на них стояли на равном расстоянии друг от друга угловатые ониксовые горшки, в которых росли желтые розы и некие дивные цветы, крупные и изящные, с хрупкими белыми чашами лепестков. Темные и загадочные пестики с тонкими волосками тычинок были окрашены в бархатистый пурпур с черными и кроваво-красными прожилками и покрыты золотистой пыльцой.

Стоявший на вершине холма замок лорда Брандоха Даэй был окружен широким и глубоким рвом. Железные ворота за подъемным мостом были позолочены и изысканно отделаны. Башенки и сторожка у ворот были из белого оникса, как и сам замок, а по обе стороны от ворот стояло по исполинскому мраморному гиппогрифу более тридцати футов в холке; крылья же, копыта и когти гиппогрифов, а также их гривы и челки были покрыты золотом, а глаза выложены безупречными карбункулами. Над воротами была выполнена золотыми буквами надпись, гласившая:

Не поведать и о десятой части всех тех бесценных и прекрасных диковин, коими полнился замок Кротеринг: о его тенистых дворах и колоннадах, усыпанных драгоценностями и благоухающих дорогими пряностями и диковинными цветами; о его спальнях, в которых, казалось, был пойман подобно Афродите в ее золотых сетях сам дух сна, навевавший такую дремоту, что никто не мог долго бодрствовать в этих покоях, борясь со сладким изнеможением; о Солнечном и Лунном Покоях, и об огромном серединном зале с его галереей и лестницами из слоновой кости, — рассказ обо всем этом лишь пресытил бы воображение образами безмерного великолепия и роскоши.

Этим вечером не случилось больше ничего, помимо прибытия на закате дня Зигга, а поздней ночью — братьев Волла и Визза, что скакали сюда во весь опор, подчиняясь слову Юсса. Наутро лорды Демонланда, позавтракав, предались отдыху, а с ними и леди Мевриан. Они уселись в беседке с крышей из кедровых балок, покоившихся на мраморных колоннах, увитых темно-красными розами, глядя на восток, на утопавший в зелени сад. Погода была чудесная, и густая роса лежала на блеклых лужайках, террасами спускавшихся меж цветочных клумб к пруду, в прохладных зеркальных водах которого распустились навстречу небесам желтые и малиновые лилии. Все цвета были теплы и чисты, но чуть приглушены, подернутые сероватой дымкой летнего утра.

Они расселись кто где: в креслах и на скамьях, у вазы из темно-зеленого жадеита, в которой росли прекрасные зеленовато-желтые лилии с обнажавшими алые пыльники заворачивающимися лепестками, и весь воздух был пропитан их душным и сладким ароматом. Огромная жадеитовая ваза с лилиями была круглой и низкой, как тело черепахи. Она была украшена резной чешуей, будто тело дракона; на одном ее конце разинула пасть голова дракона, а на другом подобно ручке корзины загибался назад его хвост; на хвосте были высечены небольшие передние и задние лапы с когтями, и маленькая головка на кончике хвоста кусала большую. Тело поддерживали четыре ноги, и каждая из ног представляла собой стоящего на задних лапах маленького дракончика, чья голова врастала в туловище большого дракона, как соединяется с телом бедро или плечо. В изгибе драконьей шеи, опираясь спиной на его голову, восседал в непринужденной и грациозной позе лорд Брандох Даэй; одна нога его касалась земли, а другая раскачивалась в воздухе. В руках его была переплетенная в красновато-коричневый с золотом сафьян книга, подаренная ему в былые годы Гасларком. Зигг наблюдал, как он лениво перелистывает страницы, пока остальные беседовали, и затем, наклонившись к леди Мевриан, прошептал ей на ухо:

— Разве не способен он покорить и подчинить себе весь мир, твой брат? Муж он неистовый, но столь прекрасный и милый взору, что диву даешься.

— Это истинная правда, господин мой, — ответила она, улыбнувшись.

Тогда заговорил Спитфайр.

— Молю тебя, почитай же нам из книги Гро, — произнес он, — Ибо душа моя пылает в предвкушении сего путешествия.

— Написана она несколько невразумительно, — сказал лорд Брандох Даэй, — Да еще и чертовски длинно. Половину прошлой ночи провел я в ее изучении, и мне вполне очевидно, что к горам этим нет иного пути, кроме как через Моруну; по Моруне же (если Гро говорит истинно) ведет лишь одна дорога — от Залива Мюэльвы: «xx дней пути с севера на юго-запад». Ибо повествует он здесь о ключах, что встречаются на пути; в прочих же частях пустыни, говорит он, ключей нет, кроме ключей ядовитых, в которых «воды во всякое время бурливы как в кипящем котле, и отчасти сернистый и неприятный дух имеют», а также «Почва здесь не родит ни травы, ни иного растенья, опричь ядовитых шампиньонов и поганок».

— Истинно ли говорит он? — промолвил Спитфайр. — Он перебежчик и изменник. Почему бы не быть ему заодно и лжецом?

— Он ученый, — ответил Юсс. — Прежде, когда он жил в Гоблинланде, я хорошо знал его и считаю, что неверен он лишь в том, что касается политики. Он проницателен и обожает козни и интриги, но, как я думаю, в любой ссоре питает необычную слабость к проигрывающей стороне, из-за чего часто оказывался в беде. Но в этой книге о своих путешествиях он, как мне кажется, наверняка говорит правду, ибо врать ему здесь ни к чему.

Леди Мевриан с одобрением взглянула на лорда Юсса и глаза ее сверкнули, ибо по душе ей было слушать о людях нравов столь благочестивых.

— О Юсс, сердечный мой друг, — сказал лорд Брандох Даэй, — Слова твои исходят, как и всегда, из настоящего кладезя мудрости, и я согласен с тобой. Книга эта послужит нам руководством, которому мы последуем без суматохи, но как опытные воители. Если нужная нам дорога в Морну Моруну начинается у Залива Мюэльвы, то не надлежит ли нам отплыть прямо туда и пристать у берегов Залива, местности вокруг которого никем не населены, вместо того, чтобы направиться в одну из близлежащих гаваней Внешнего Импланда — такую, как Арланское Устье, куда вы со Спитфайром плавали шесть лет назад?