Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Хороший замысел, если только его удастся воплотить в жизнь, — сказал Голдри. — Но он никогда не отважится выйти с оружием на единоборство с тобой или кем-либо из нас. И все же, стоит попробовать. Разве Горайс не могучий борец? Разве его дворец в Карсё не украшают черепа и кости девяноста девяти великих воинов, которых он победил и убил в этом состязании? Он раздулся в своем тщеславии сверх всякой меры, и, говорят, он опечален тем, что уже столь долгое время никто не отваживается бороться с ним, и всей душой жаждет сотой победы. Но он потерпит поражение в борьбе со мной!

Это предложение всем показалось хорошим. Потому, еще поговорив об этом и решив, что им делать, лорды Демонланда с легким сердцем вернулись в величественный приемный зал. Там лорд Юсс молвил:

— Демоны, все вы слышали те слова, которые король Витчланда передал нам в своей непомерной гордыне и низости устами этого Посла. И вот наш ответ, который даст мой брат, лорд Голдри Блусско; и мы поручаем тебе, Посол передать его правдиво, не прибавив ни единого слова и ни единого не упустив.

Потом заговорил лорд Голдри:

— Мы, лорды Демонланда, всемерно презираем тебя, Горайс XI, величайшего из трусов, за то, что ты подло бежал и бросил нас одних в морской битве против Вампиров, хотя клялся нам в союзничестве. Наши мечи, что в той битве покончили со страшным проклятьем и угрозой, нависшей над всем миром, не сломались и не затупились. Они скорее вонзятся в кишки твои и твоих пешек, а именно: Корса и Корунда, и их сыновей, и Кориния, и всех прочих злодеев, что гнездятся в водянистом Витчланде, чем хотя бы один цветок розовой армерии с утесов Демонланда покорится твоей власти. Но с тем, чтобы ты хоть немного мог ощутить нашу мощь, если ты этого хочешь, я, лорд Голдри Блусско, делаю тебе предложение сойтись один на один в схватке до трех падений наземь во владениях Алого Фолиота [17] Фолиоты ( итал. folleto, фр. follet) — разновидность гоблинов или эльфов. , который не принимает в этой ссоре ни твою, ни нашу сторону. И мы клятвенно условимся, что если я одолею тебя, то Демоны останутся в мире с Витчландом, как и вы с ними, и Витчи навсегда отрекутся от своих наглых притязаний на Демонланд. Если же победишь ты, Горайс, то тебе достанется слава этой победы, а также полная свобода насадить свои притязания силой меча.

Так говорил лорд Голдри Блусско, стоя во всем своем великолепии и благородстве под сверкающим пологом и бросая столь сердитые взгляды на витчландского Посла, что тот пришел в полное смятение. А Голдри позвал писца и велел ему записать послание королю Горайсу большими буквами на пергаментном свитке. Затем лорды Демонланда скрепили свиток своими печатями и отдали его дрожащему от страха Послу.

Посол схватил свиток и поспешил удалиться, но, подойдя к роскошному выходу из приемного зала, находясь у самых дверей в окружении своих приспешников и вдали от лордов Демонланда, он несколько собрался с духом и, обернувшись, сказал:

— Опрометчиво и к своей неминуемой погибели, о Голдри Блусско, вызвал ты повелителя нашего и короля, состязаться с тобой в борьбе. Ибо, как бы ни был ты могуч и силен, он повергал и не таких. И будет он бороться не забавы ради, а до окончательной твоей смерти; кости же твои будут сохранены вместе с костями других девяноста девяти воинов, которых он одолел ранее в этом состязании.

При этих словах Голдри и остальные лорды нахмурились, а гости возле двери принялись улюлюкать и поносить Витчей, и Посол поспешил прочь по сверкающей лестнице и через двор, словно убегая по темной ночной дороге и не отваживаясь обернуться, из страха увидеть за спиной какое-нибудь ужасное чудовище, готовое схватить его. Второпях ему пришлось подобрать до колен свою бархатную мантию, богато расшитую крабами и прочими ползучими тварями. На улице поднялось громкое гиканье и смех, когда люди завидели его длинный вялый хвост, теперь выставленный на всеобщее обозрение. «Хоть уста его и нечисты, зато есть отличный хвост», — кричали они хором, «Вы видели его хвост? Ура Горайсу, пославшему к нам вместо Посла обезьяну!»

Под не слишком любезные выкрики толпа следовала за Послом и его свитой всю дорогу от замка Гейлинг до пристани, так, что для него было большим облегчением взойти на борт своего добротного судна и поскорее отчалить прочь из Обзорной Гавани. Обогнув на веслах Обзорный Мыс, они подняли паруса и с попутным ветром поплыли по морским волнам на восток, в Витчланд.

— Как мог я заснуть? — вскричал Лессингем. — Куда девался замок Демонов, и как мы покинули тот приемный зал, где наблюдали за появлением Посла?

Он стоял на холмистом взгорье, полого сбегавшем к морю, и вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ни одного дерева. С трех сторон расстилалась сверкающая на солнце морская гладь; над холмами проносился свежий соленый ветер, гоня через безбрежные воздушные просторы стаи облаков. Маленький стриж ответил:

— Мой гиппогриф перемещается как в пространстве, так и во времени. Позади остались дни и недели, хоть тебе они и показались лишь мигом. Ты находишься на островах Фолиот, в стране, благоденствующей под владычеством доброго и миролюбивого монарха, в день, назначенный королем Горайсом для поединка с лордом Голдри Блусско. Ужасной должна быть схватка меж двумя столь великими бойцами, и неясен исход ее. И на сердце моем тревожно за Голдри Блусско, ибо, хоть и могуч он, и непобедим в битве, однако не рождалось еще на свете борца, который бы сравнился с Горайсом: столь силен тот, столь крепок и неутомим, столь искусен во всех видах нападения и обороны, и равно ловок, жесток и лют, будто змея.

В том месте, где они стояли, холмы рассекало спускавшееся к морю ущелье, над которым и возвышался замок Алого Фолиота, приземистый и хаотичный, с множеством башенок и зубчатых стен, выстроенный из камня, добытого здесь же, в ущелье, так что издали трудно было отличить его от близлежащих утесов. За замком расстилалась плоская луговина, поросшая жесткой травой. По каждую сторону луговины были установлены шатры: на севере располагался витчландский лагерь, а на юге — лагерь Демонов. Посреди луга, в шестидесяти шагах от каждого лагеря, ивовыми прутьями было помечено место схватки.

Ничто не шевелилось вокруг, кроме птиц, реющих на морском ветру, да воинов, числом шесть, прогуливавшихся возле палаток Витчей в полном вооружении, словно в ожидании битвы. На них были кольчуги из сверкающей бронзы, бронзовые же наголенники и щиты, и шлемы, сиявшие на солнце. Пятеро из них были красивыми и стройными юношами, самый старший из которых еще не носил бороды, и все они были чернобровы и широкоскулы. Шестой, огромный, словно бык, превосходил их ростом на полголовы. Годы посеребрили бороду, ниспадавшую по его могучей груди до скрепленного железными заклепками пояса, но энергия юности сквозила в его взгляде и голосе, в его походке и в том, с какой легкостью держал он свое тяжелое копье.