Стас Бородин - Черные руки

— Мастер Никос! — Брас уже держал в руке изготовленный к бою лук. — Мы должны посчитаться с ними за наших товарищей — скаутов!

— На это будет предостаточно времени, — покачал головой колдун. — Придется пропустить фуражиров мимо.

Мы поднялись на холм и увидели большой отряд кочевников, движущийся в нашем направлении. Это были корнвахи. Они были одеты в легкие кожаные нагрудники и в остроконечные шапки отороченные мехом. Каждый был вооружен длинным бамбуковым копьем и луком. Разноцветное оперенье стрел торчало из колчанов, украшенных бисером и разноцветной нитью.

Эти воины ехали на войну как на праздник!

— Всем молчать, пока отряд не проедет мимо, — приказал Никос. — Иначе нас тут же обнаружат!

Я почувствовал ток маны в горячем знойном воздухе. Потянуло прохладой. Мана заструилась как водопад с ладоней Никоса, накрывая нас мерцающим куполом.

Мы стояли на самом виду, однако кочевники не замечали нас, благодаря иллюзии, которую создал Никос. Они приближались очень быстро. Я уже запросто мог разглядеть суровые лица воинов и скальпы на их поясах.

Брас заскрипел зубами. Никос обернулся и положил руку ему на плечо, отрицательно покачав головой.

Мастер-скаут высвободился из хватки колдуна и молча указал пальцем на всадников. Его лицо было чернее ночи.

Я проследил за его взглядом и оторопел.

Копья у многих кочевников были черными от запекшейся крови, а у некоторых на остриях красовались жуткие трофеи. Это были человеческие головы. Мы знали, кому они принадлежали!

С залихватским гиканьем и улюлюканьем конники промчались мимо нас, оставив за собой облако пыли и смрада. Никос вздохнул, посмотрел кочевникам вслед, и указал в направлении гор.

Мы тронулись с места, но не успели сделать и нескольких шагов, как зазвенела тетива.

Обернувшись, я увидел Браса с перекошенным лицом, который с ожесточенной сосредоточенностью выпускал стрелу за стрелой вслед удаляющемуся отряду корнвахов.

Двое воинов из арьергарда, пронзенные стрелами, вывалились из седел и закувыркались в пыли, роняя разноцветные стрелы из колчанов.

Отряд кочевников слаженно развернулся в боевое построение и ринулся в нашу сторону. Всадники все еще не видели нас, однако, они шли развернутым строем, и столкновение с ними теперь стало неизбежным.

— Старый дурень! — зарычал Никос, натягивая поводья. Брас, не обращая на нас внимания, прикончил еще двоих всадников. Одна стрела вонзилась в кожаный панцирь корнваха по самые перья и вышла из спины. Вторая стрела поразила другого кочевника в глаз и застряла в черепе, выдрав из остроконечной шапки окровавленный клок войлока.

— Щит! — приказал Никос, повернувшись ко мне.

Я, не мешкая, развернул над нашими головами плотную сеть из маны. Стрелы посыпались как град. Кочевники не знали, где мы скрываемся, поэтому стреляли наугад.

— Нас обнаружили, — рявкнул Никос. — Сейчас будет жарко!

Корнвахи тут же заприметили, где стрелы разлетаются в щепки! Наклонив свои черные копья, они пришпорили своих скакунов и ринулись к нам во весь опор.

Видимо кочевники, неплохо разбирались в магических трюках! Они вычислили нас в считанные секунды!

— Им уже приходилось сражаться с колдунами! — воскликнул я встревожено.

— Их хорошо натаскали, — согласился Никос. — Только на этот раз в их сети угодила рыбешка покрупнее, чем молодняк из крепости Маген!

Колдун вскинул руки, и я почувствовал, как мана заструилась с его ладоней. Эта мана была колючей как иглы дикобраза, и ледяной как сосульки. Она устремилась навстречу всадникам, вытянувшись в длинные острые пики!

Невидимые копья пронзили насквозь коней, вместе со всадниками. Я видел, как на телах корнвахов внезапно расцветают алые цветы ран, брызжущих кровью! Их лица оставались невозмутимыми и сосредоточенными, они хотели, во что бы то ни стало добраться до нас и водрузить наши головы на свои черные копья! Отвагой кочевников можно было только восхищаться!

Передний ряд атакующих смялся и рассыпался. С жалобным ржанием животные валились на землю. Кричали наездники, хватаясь за призрачные пики, пронзающие их тела. Воздух наполнился визгом лошадей, предсмертными хрипами и хрустом костей.

Задние ряды врезались в передние, сшибая с ног тех, кто еще был жив и пытался подняться. Кони вставали на дыбы, балансируя на задних ногах, и падали во всеобщую свалку. Картина была устрашающей!

Лицо Никоса приобрело бордовый оттенок. Я видел, как у него на лбу выступили крупные капли пота, а на висках запульсировали набухшие вены, но он продолжал держать лес невидимых копий, заслонивших нас барьером от неприятельской конницы.

Его ноги заскользили по земле, а мана в его руках постепенно стала накаляться, приобретая алый оттенок. Кочевники тем временем совладали с неразберихой и бросились врассыпную, продолжая осыпать нас градом отравленных стрел.

Брас забросил лук за спину, вытащил из ножен саблю и приготовился к рукопашной. Я изо всех сил держал щит. Мои плечи горели огнем от напряжения, а стрелы потрескивали у нас над головами, как мошки, летящие на пламя свечи, вспыхивая и разлетаясь в щепки.

Никос затряс ладонями.

— Горячо! — он грозно зыркнул на мастера-скаута. Однако тот был слишком увлечен, наблюдая за хороводом, который кочевники устроили вокруг нас. Лицо мастера-скаута превратилось в кровожадную маску мстительного божества, которое вершит жестокое правосудие.

Всадники, между тем, заключили нас в кольцо, продолжая без остановки осыпать стрелами. Они мчались так быстро, что голова шла кругом!

— Держишь? — Никос протянул ко мне руки, обрывая струны маны, текущей из моих ладоней. — Дай-ка его мне!

Щит покачнулся, и я почувствовал, как мана изгибается в воздухе у нас над головами причудливыми загогулинами, сворачивается в узлы и завязывается в петли.

— Можешь пока отдохнуть, — крикнул Никос. — Но будь наготове!

Со вздохом облегчения я сбросил щит и прижал руки к груди. Ощущение было такое, будто я таскал раскаленные камни из котла с кипятком!

Зажав в кулаке Слезу Сердца, я застыл, глядя, что происходит у нас над головами.

Пущенные в нас стрелы теперь не взрывались и не сгорали, едва соприкоснувшись с маной. Долетев до щита сплетенного Никосом, они неожиданно меняли направление, и летели дальше, поражая всадников с другой стороны круга.

— Это «Лабиринт», — сказал Никос, вытирая предплечьем пот со лба. — Пока они сообразят, что к чему, будет слишком поздно!

Пронзенные отравленными стрелами своих товарищей всадники посыпались с лошадей. Они кричали, не понимая, что происходит, однако непрерывно продолжали выпускать стрелу за стрелой, надеясь найти хоть малейшую прореху в нашей защите.