Андрей Завадский - Оружие возмездия

— Кажется, все — прохрипел Ратхар, расслабляя напряженное тело, для чего понадобилось совершить значительное усилие. — Отбились, по-моему. Благодарю тебя, э’валле, — он указал на застреленного зверя. — Превосходный выстрел!

— Нам повезло, — Мелианнэ по-прежнему держала самострел наготове, ожидая повторной атаки. На слова благодарности она вовсе не обратила внимания, будто не слыша их. — Это только начало, и в следующий раз удача может нас покинуть.

Пожав плечами, наемник шагнул к той твари, из головы которой торчал его топорик. Ратхар успел сродниться с этим оружием, и не хотел его терять. И теперь, вырвав топорик из плоти поверженной твари, воин принялся тщательно, словно в этом заключался смысл самого его существования, протирать полукруглое острие, возвращая ему зеркальный блеск.

Ратхар ничего не ответил эльфийке, но в глубине души был полностью согласен с ней. Этот бой они выиграли благодаря случаю. Если бы путники не заметили движение в зарослях и шли бы дальше, оказавшись в кустарнике, хищники, теперь валявшиеся на поляне, могли добиться успеха. Ратхар представлял, каково было бы ему действовать мечом в переплетении цепких ветвей, и не был уверен, что смог бы отбиться хотя бы от единственной твари, не говоря обо всей стае. Тут впору было думать о том, что эти монстры обладают разумом, ибо дикие животные едва ли могли так умело устроить засаду.

Путники, кажется, наконец сумевшие оторваться от погони, пробыли в Р’роге уже три дня, стараясь двигаться как можно быстрее и при этом не оставлять слишком много следов. Пересечь границу леса оказалось намного проще, чем, к примеру, попасть в И’Лиар. Немногочисленные посты, разбросанные вдоль чащи, следили за тем, чтобы никто не пробрался в обитаемые земли с той стороны, почти не глядя себе за спину. Миновать эти жидкие заслоны удалось без проблем, и путники вступили в пределы р’рогского леса.

Впервые попав сюда, Ратхар быстро начал понимать, отчего Мелианнэ говорила об этом лесе так, словно он — живое существо, обладающее разумом, испытывающее симпатии или неприязнь к другим созданиям, также наделенным разумом. Наемник, лишь ступив под сумрачные своды древней чащи, почувствовал на себе многочисленные взгляды, словно бы из-за каждого деревца, с земли и с неба за ним следили сотни, если не тысячи внимательных наблюдателей.

Сперва воин решил, что это оценивают его с точки зрения пищи местные обитатели, о которых он многое слышал, и даже видел раз нескольких существ, якобы изловленных в Р’роге, которых вез один торговец из дальних краев. Но шли часы, никто не бросался из кустов, не тревожил покой путников, и вскоре наемник стал привыкать к ощущению пристального взгляда в спину. И это было плохо, ибо в таком состоянии воин мог не заметить настоящего врага, оказавшись неготовым к нападению.

С местными обитателями путникам пришлось свести близкое знакомство уже вечером первого дня пути по Р’рогу, когда они расположились на ночлег на лесной поляне. Поскольку погода установилась премерзкая, решили разжечь костер, не столько даже для тепла или приготовления пищи, сколько для уюта. Как оказалось, решение было опрометчивым, поскольку здешняя живность также весьма положительно относилась к открытому огню.

Стая мелких крылатых тварей, походивших на летучих мышей, свалилась из крон нависавших над костром деревьев, облепив путников сплошным шевелящимся ковром. Цепкие создания оказались кровососами, поэтому лица и руки путников спустя пару минут оказались сплошь покрыты многочисленными укусами и царапинами. Ратхар, схватив из костра горящую ветку, сумел кое-как отогнать непрошенных гостей, после чего было решено соблюдать осторожность и более в темное время суток огонь не разжигать.

По пути, и тем более во время кратких остановок — привал делали, когда становилось слишком темно, чтобы уверенно отыскать безопасный путь через проклятые дебри — разговаривали мало. Каждый из двух путников точно знал свои обязанности, свое время несения караула. Первым обыкновенно бодрствовал сам Ратхар, оставляя за собой большую часть ночи.

— Ты так лишь выбьешься из сил, — однажды сказала своему спутнику Мелианнэ, видевшая, что человеку едва хватает тех кратких часов беспокойного сна, чтобы хоть немного прийти в себя. — Я ничуть не хуже тебя могу чувствовать приближение незваных гостей. Все-таки это земли моих предков, и здесь ни одна тварь не подкрадется к нам незамеченной. Почему же ты не доверяешь мне?

— С чего ты взяла, э’валле? — Нахмурившись, Ратхар непонимающе взглянул на эльфийку. — Я все же должен охранять тебя, а не дремать под твоей защитой.

Мелианнэ не стала спорить в тот раз. Она вообще стала иной после той схватки на болотах и знакомства с Шегерром. Куда-то исчезло презрение, прежде почти нескрываемое, к своему спутнику, исчезли повадки госпожи в отношении своего слуги, вернее, даже, раба, пусть умелого и полезного, но все же лишенного свободы воли. С некоторых пор Мелианнэ перестала называть своего спутника «человеком», что в ее устах прежде звучало, как самое страшное оскорбление, хотя и имя наемника она отчего-то произносила ничтожно редко.

О причинах таких перемен сам Ратхар мог только гадать. Быть может, виной тому тяготы пути, невольно сблизившие странников, а, возможно, здесь было нечто иное. Задумываться об этом не хотелось, да хватало и иных забот.

На привалах, когда на древний лес падала непроницаемая тьма, лишь изредка, когда редела завеса облаков над головой, рассеиваемая мертвенным светом полной луны, путники обходились без огня, благо, в заплечных мешках оставалось достаточно вяленого мяса и сухарей — питаться плодами местных растений лично Ратхар не стал бы даже под угрозой голодной смерти — но вот спастись от холода оказалось не так просто. Едва не с головой закутавшись в плащи, путники молча сидели рядом, пока Мелианнэ — первым дежурил Ратхар — не начинала дремать.

Однажды, когда ночь в очередной раз окутала лес, казавшийся теперь еще более страшным, завесой тьмы, из которой порой доносились пугающие звуки, заставлявшие неосознанно хвататься за оружие, путники сидели бок о бок, на расстоянии всего нескольких дюймов. Они молчали — говорить было уже не о чем, да и не стоило привлекать внимание охочих до сладкой человеческой плоти обитателей Р’рога своими голосами, далеко слышными в воцарившемся безмолвии — и Мелианнэ, утомившаяся за долгий день, сама не заметила, как заснула. Ее голова коснулась плеча Ратхара, а наемник, повинуясь давно забытым инстинктам, обнял эльфийку за плечи своей сильной рукой.

Оба вздрогнули в этот миг. Воин ощутил, как его спутница, внезапно пробудившись, напряглась каждым мускулом, рванулась, было, прочь, словно хотела вырваться из плена… и тотчас расслабленно выдохнула, еще крепче прижавшись к человеку. Ее руки скользнули на грудь воина, и принцесса И’Лиара, прильнув к боявшемуся в эти секунды пошевелиться, даже вздохнуть слишком глубоко человеку, умиротворенно засопела.