Стивен Кинг - Бесплодные земли

Роланд размахнулся и бросил обломок бетона. Бросок вышел точным, как и тогда, в Речном Перекрестке, когда стрелок запустил камень в древний светофор: бетонный обломок ударился точно по центру одной из пластин-ловушек. Где-то вверху лопнул с противным лязгом один ржавый трос. Мраморный фонтан накренился и завис на мгновение, поддерживаемый вторым тросом – любой более-менее подготовленный человек с хорошей реакцией успел бы за это мгновение уйти из опасной зоны, машинально отметил про себя Роланд. А когда и этот трос тоже лопнул, фонтан обрушился вниз, точно бесформенный розовый камень.

Когда фонтан грохнулся о мостовую, все вокруг, кажется, содрогнулось. Роланд присел за завалом из стальных ржавых балок. Ыш проворно запрыгнул ему на колени. В воздух взметнулись мраморные осколки, причем некоторые куски были размером с небольшую повозку. Несколько кусочков поменьше попало Роланду в лицо. Он отряхнул шерстку ушастика, в которой тоже застряли розовые обломки, и оглядел образовавшуюся с его помощью баррикаду. Фонтан раскололся надвое, точно большое блюдо. «Придется нам возвращаться другим путем», – сказал себе Роланд. Проход, и без того очень узкий, теперь оказался полностью заблокированным.

Интересно, слышал ли Джейк грохот рухнувшего фонтана, а если слышал, то что он подумал? Насчет Гашера Роланд даже не переживал: тот наверняка решит, что стрелка размазало по мостовой – Роланду это было лишь на руку. Но что подумает Джейк? То же самое? Должен же он понимать, что стрелка не возьмешь на такую убогую западню… однако, если Гашер запугал его, Джейк сейчас мог вообще ничего уже не соображать. Как бы там ни было, сейчас нет времени на раздумья и домыслы, и если бы у Роланда была возможность вернуться на пару минут назад в прошлое, он сделал бы то же самое. Пусть Гашер уже не жилец, он – мужик смелый и по-звериному хитрый. Если теперь он хотя бы немного ослабит бдительность, значит, оно того стоило.

Роланд поднялся на ноги.

– Ыш! Ищи Джейка!

– Эйка! – Вытянув мордочку, Ыш принюхался, уловил запах Джейка и снова рванулся вперед, ведя за собою Роланда. Минут через десять ушастик остановился у крышки канализационного люка, обнюхал землю вокруг и, подняв голову к Роланду, отрывисто тявкнул.

Опустившись на одно колено, стрелок внимательно изучил запутанные следы и широкую полосу царапин на мостовой. По всему судя, эту крышку отодвигали довольно часто. Лицо Роланда оставалось по-прежнему бесстрастным, и только глаза его сузились, когда он увидел сгусток окровавленной слюны в щели между двумя булыжниками.

– Он так и бьет его, этот ублюдок, – пробормотал стрелок.

Он оттащил в сторону крышку люка и заглянул вниз. Потом расшнуровал рубаху и вытащил из петель сыромятный кожаный шнурок. Подняв ушастика, сунул его за пазуху. Ыш оскалился. Роланд почувствовал, как ему в грудь и живот вонзаются, точно маленькие ножи, острые коготки. Но когти тут же убрались, и Ыш высунул мордочку из-за пазухи, сверкая глазами и дыша, точно маленький паровой двигатель. Стрелок чувствовал, как рядом с его сердцем колотиться маленькое сердечко. Порывшись в сумке, Роланд достал еще один сыромятный шнурок, подлиннее.

– Придется мне взять тебя на поводок. Мне это, правда, не очень нравиться, а тебе, наверное, понравится еще меньше, но там, внизу, слишком темно.

Связав два шнурка вместе, он сделал петлю на одном конце и накинул ее на шею ушастика. Роланд думал, что Ыш снова оскалит зубы и, может быть, попытается даже его укусить, но Ыш сидел на удивление спокойно. Он лишь посмотрел на стрелка своими черными глазками с золотым ободком и с нетерпением тявкнул:

– Эйк!

Зажав свободный конец «поводка» в зубах, Роланд сел на край канализационного люка… если, конечно, это был канализационный люк. Он нащупал ногой первую скобу лестницы. Спускался стрелок медленно и осторожно, ему очень мешала изувеченная рука. Отсутствие двух пальцев ощущалось теперь как никогда. К тому же, стальные скобы были покрыты какой-то густой скользкой смазкой и еще чем-то мягким и влажным на ощупь, должно быть, мхом. Теплое тельце Ыша ощущалось пушистым грузом между рубашкой и животом. Зверек ровно, со свистом посапывал. В слабом свете, проникающем в шахту с улицы, золотистые кольца вокруг его черных зрачков поблескивали, точно два медальона.

И вот наконец нога Роланда погрузилась со всплеском в скопившуюся на дне шахты воду. Он на мгновение поднял глаза к бледной белой монетке света высоко-высоко вверху. Сейчас начинается самое трудное, – сказал он себе. В тоннеле было тепло и сыро, и пахло, как в старом склепе. Где-то неподалеку – гулко и размеренно – капала, ударяясь о камень, вода. Чуть подальше гудели какие-то механизмы. Роланд достал из-за пазухи Ыша – зверек явно был ему очень признателен – и опустил его в мелкий потом сточных вод, лениво текущий по дну тоннеля.

– Теперь все зависит только от тебя, – шепнул стрелок на ухо Ышу. – Ищи Джейка, Ыш. Ищи Джейка!

– Эйка! – тявкнул ушастик и поспешно зашлепал по мелкой воде в темноту. Голова его раскачивалась, как маятник, на длинной шее. Намотав свободный конец «поводка» на изувеченную правую руку, Роланд последовал за ним.

Колыбель – внушительное и огромное здание, вполне достойное того, чтобы в сознании Сюзанны и Эдди название это воспринималось уже с большой буквы – располагалась по центру широкой площади в пять раз больше той, где стояла поломанная статуя. Только теперь, рассмотрев Колыбель как следует, Сюзанна прочувствовала, каким серым, старым и безобразным было все остальное в Ладе. На нее было больно смотреть – такой сияюще чистой выглядела Колыбель. Побеги дикого винограда не лепились к ее белоснежным стенам; дурацкие надписи не уродовали ее ослепительных стен, колонн и ступеней. Здесь не было и следа желтоватой пыли, приносимой ветрами с равнин и покрывавшей, казалось, весь город. Когда они подошли поближе, Сюзанна увидела, почему: с двух сторон по фасаду из скрытых в тени отливающих медью навесов крыши отверстий текли неиссякаемые потоки воды. Другие скрытые отверстия периодически извергали фонтанчики, омывающие ступени, образуя каскады маленьких водопадов.

– Ух ты! – выдохнул Эдди. – По сравнению с этим Большой Центральный выглядит как занюханный полустанок в деревне Глубокая Задница, штат Небраска.

– Ты настоящий поэт, мой милый, – сухо прокомментировала Сюзанна.

Ступени окружали кольцом все здание и вели к просторному открытому холлу. Однако, несмотря на отсутствие зарослей буйной лозы, которая бы закрывала обзор, заглянуть внутрь было никак невозможно – широкая, нависающая над ступенями крыша отбрасывала слишком густую тень. По краю крыши, вокруг всего здания маршировали в колонне по два Тотемы Луча, а на почетных местах на углах восседали зверюги, которые не привидятся и в кошмарном сне: ужасные с виду каменные драконы с чешуйчатыми телами, огромными лапами с выпущенными когтями и злобными пронзительными глазами.