Стивен Кинг - Бесплодные земли

Эдди легонько дотронулся до плеча Сюзанны и указал чуть выше. Сюзанна подняла глаза… и у нее перехватило дыхание. На конце шпиля на крыше, вздымаясь над символами Луча и драконами, словно те подчинялись ему, застыла фигура: золотой воин высотой в шестьдесят, если не больше, футов. Старая ковбойская его шляпа была сдвинута на затылок, открывая высокий лоб, изборожденный морщинами – следами не столько прожитых лет, сколько непреходящих забот и тревог; повязанный вокруг шеи платок был небрежно опущен на грудь, как будто его только что сняли после того, как он отслужил свою долгую трудную службу, защищая лицо от пыли. В одной руке, поднятой вверх, воин держал револьвер, в другой – что-то типа оливковой ветви.

Над Колыбелью Лада стоял Роланд из Гилеада, одетый в золото.

«Нет, – сказала себе Сюзанна, наконец вспомнив о том, что ей надо дышать. – Это не он… но с другой стороны, это именно он. Человек этот – стрелок… был стрелком. И поразительное это сходство между ним, погибшим, наверное, тысячу лет назад, и Роландом – вот вся правда и сущность ка-тета, которую надо знать».

Далеко-далеко на юге прогремел гром. Молнии подгоняли бегущие по небу тучи. Жалко, подумала еще Сюзанна, что у них мало времени, чтобы как следует рассмотреть золотого воина на шпиле Колыбели и зверей на крыше: как ей показалось, на каждом каменном звере были высечены какие-то слова – наверняка очень важные. Вот бы их прочитать… Но сейчас они просто не могут себе позволить тратить на это время.

Там, где улица Черепахи вливалась в площадь Колыбели, поперек мостовой шла широкая красная полоса. Мод и мужчина, которого Эдди окрестил Дживзом-Камердинером, остановились на почтительном расстоянии от алой отметки.

– Все, дальше мы не пойдем, – сообщила им Мод ровным бесцветным голосом. – Можете застрелить нас на месте, все равно жизни смертных принадлежат богам, и мы все там будем, но я, несмотря ни на что, предпочту умереть по эту сторону запретной черты. Я не хочу гневить Блейна из-за каких-то там иноземцев.

– И я тоже, – поддакнул Дживз. Он снял запыленный свой котелок и прижал его к голой груди, глядя на Колыбель в благоговейном страхе.

– Вот и славно, – сказала Сюзанна. – Катитесь отсюда оба.

– Ну да, только мы отвернемся, вы сразу выстрелите нам в спину. – Голос у Дживза дрожал. – Чем угодно могу поклясться, что так и будет.

Мод мотнула головой. Брызки крови на лице у нее засохли, превратившись в нелепые бордовые веснушки.

– Стрелки никогда не стреляют в спину… уж это я знаю.

– А откуда мы знаем, стрелки они или нет? Мало ли, что они там говорят.

Мод указала на большой револьвер с потертой сандаловой рукоятью в руках у Сюзанны. Дживз посмотрел на револьвер, секунду подумал… и протянул женщине руку. Когда Мод взяла его за руку, представление Сюзанны о них как о парочке закоренелых убийц резко переменилось. Они походили скорей на Ганселя и Гретель, чем на Бонни и Клайда – усталые, перепуганные, растерянные, они заблудились в лесу так давно, что успели состариться в нем. Ее страх и ненависть к ним как рукой сняло, а на их месте возникла щемящая жалость. И грусть.

– Прощайте, – тихо и мягко проговорила она. – возвращайтесь к себе и не бойтесь – ни я, ни мой муж не причиним вам вреда.

Мод кивнула.

– Я верю, что вы не хотите нам зла. И я прощаю тебя за то, что ты застрелила Уинстона. Но послушай меня и послушай внимательно: держитесь подальше от Колыбели. Какими бы важными и серьезными ни были ваши причины идти туда, все равно это того не стоит. Войти в Колыбель Блейна – это верная смерть.

– У нас нет выбора, – сказал Эдди, и в это мгновение опять прогремел гром, словно подтверждая его слова. – А теперь вы послушайте меня. Я не знаю, что там под Ладом есть и чего там нет, но в одном я уверен: барабаны, из-за которых вы так напрягаетесь, это всего лишь кусок одной записи – песни – сделанной в мире, откуда пришли мы с моею женой. – Взглянув на непонимающие их лица, он раздраженно воздел руки к небу. – Господи Боже мой тыквенный пирожок, неужели вы не понимаете?! Вы убиваете тут друг друга из-за какой-то занюханной песенки, которая даже и синглом-то не выходила!

Положив руку ему на плечо, Сюзанно тихонько назвала его по имени. Поначалу он не обратил на нее внимание, переводя свой сверкающий праведным гневом взгляд с Дживза на Мод и обратно на Дживза.

– Вы так хотите увидеть чудовищ? Тогда присмотритесь получше друг к другу. А когда возвратитесь в свой этот дурдом, который вы называет домом, посмотрите внимательнее на друзей и на родственников.

– Вы еще не понимаете, – глаза у Мод были темны и серьезны. – Но поймете. Да… вы поймете.

– Идите, – тихо проговорила Сюзанна. – Нам с вами беседовать бесполезно: мы просто не понимаем друг друга. Ступайте. Идите своей дорогой и постарайтесь все-таки вспомнить лица своих отцов, потому что мне кажется, вы их забыли давным-давно.

Не сказав больше ни слова, мужчина и женщина развернулись и пошли, держась за руки, восвояси – туда, откуда пришли, – оглядываясь время от времени через плечо: Гансель и Гретель, испуганные детишки, заблудившиеся в дремучем лесу.

– Выпустите меня отсюда, – устало произнес Эдди, потом поставил «Рюгер» на предохранитель, сунул пистолет за пояс джинсов и потер красные воспалившиеся глаза ладонями. – Просто выпустите меня… это все, чего я прошу.

– Я понимаю, о чем ты, красавец. – Сюзанна явно была перепугана не на шутку, но в наклоне ее головы все равно ощущалось упрямство и вызов. Эдди узнал уже эти ее черты и успел их полюбить. Положив руки ей на плечи, он наклонился и поцеловал ее. Ничто не могло помешать ему сделать это: ни жуткое окружение, проникнутое мрачной тайной, ни готовая разразиться гроза. Когда он наконец оторвался от ее губ, она внимательно на него посмотрела, и в широко распахнутых ее глазах плясали веселые огоньки. – Ого! С чего бы это?

– Просто я тебя очень люблю, – сказал Эдди, – а так, собственно, ни с чего. Причина достаточная веская, как ты считаешь?

Ее взгляд смягчился. Сюзанна подумала даже, а не пора ли ему сообщить один небольшой секрет – хотя и сама еще точно не знала, так это или нет, – но сейчас было явно не время для этого. И не самое подходящее место для таких откровений. Сейчас она не могла сообщить ему о своей предположительной беременности, точно так же, как не могла терять время, чтобы прочесть слова, высеченные на каменных изваяниях Стражев Врат.

– Достаточно веская, Эдди, – сказала она.

– Встреча с тобой – это лучшее из того, что случилось со мной за всю жизнь. – Он буквально пожирал ее взглядом. – Мне всегда трудно давались такие слова… жизнь рядом с Генри, я думаю, забила во мне всякую сентиментальность… но это правда. Сначала, мне кажется, я полюбил тебя потому, что в тебе как бы сосредоточилось все, чего я лишился из-за Роланда – я имею в виду, Нью-Йорк и все прочее, – но теперь это нечто большее, потому что я больше уже не хочу возвращаться туда. А ты?