Валерий Афанасьев - Арт

«И когда только успел», — подумал Слим. Но вслух этого, разумеется, не сказал.

Торин резво взялся за дело. Вот и сейчас он решил убить двух зайцев: ликвидировать ставших ему ненужными родеров и привлечь на свою сторону столичную городскую стражу. Или хотя бы сделать ее отношение нейтральным. Что до родеров, то они отслужили свое. Оставался еще Слим, он знал больше всех, зачастую являясь посредником Торина в его грязных делах. Но Слим полностью зависел от Торина. Более того, Слим был пока еще нужен, а значит, мог какое-то время не опасаться за свою жизнь.

Считал ли себя Торин жестоким? Скорее он думал, что практичен. А как по-другому в их непростое время? Он не чистоплюй Троменик. Вот ведь, вспомнился некстати. Торин всегда завидовал королю, где-то в глубине души понимая, что ему никогда не сравниться с величием души славного монарха. Понимая, но не желая признаваться в этом даже самому себе. И это, сидящее где-то в глубине понимание, заставляло его злиться и еще больше стремиться если не к истинному величию, то хотя бы к месту, занимаемому некогда Тромеником.

— Я не смею давать советы, эр, — поклонился Слим.

— И правильно делаешь. Ты верно служишь мне, поступай так и дальше. Иди, ты будешь нужен мне в конце недели.

Слим поклонился. Порой он ненавидел своего покровителя до скрежета зубовного, но ничего не мог с ним поделать. Именно покровительство Торина позволяло ему жить в столице, не опасаясь быть схваченным и отправленным на рудники за некогда немалые провинности.

Через неделю городской стражей были арестованы более десятка родеров — практически все, которые были на тот момент в столице. Разбирательство было недолгим. Имущество арестованных было реквизировано и продано на аукционе магистратом. Обещанное Торином двойное увеличение жалования стражникам стало фактом.

Такой вот человек лестью и уговорами получил должность канцлера, а с помощью подкупа постарался нейтрализовать недовольных. Или, хотя бы, сократить их количество.

Принцесса, на которую неожиданно свалилось и большое горе и большая ответственность, была рада участию доброго дядюшки, который взвалил на себя все текущие дела.

В планах Торина было только одно слабое звено — возможное замужество принцессы. Но не таков был Торин, чтобы этого не учесть. Он постарался убедить Ее Высочество в необходимости полугодового траура. Но этого было мало. Не жалея денег, канцлер искал людей в ближайшем окружении Лионеллы, которые смогли бы его своевременно информировать о планах Ее Высочества.

Всего этого Арт, разумеется, не знал. Как и было договорено, на следующий день он явился во дворец с намерением побеседовать с новым канцлером.

Прождав полчаса в приемной, генерал все-таки попал на прием в малом зале. Торин действовал постепенно, не желая давать лишние поводы для преждевременных слухов, он не спешил занимать покои Его Величества. Положение его пока еще было слишком шатким. Требовалось время, чтобы его упрочить — приблизить сторонников (или тех, кто мог бы стать его сторонником), постараться отодвинуть или нейтрализовать противников.

— Любезный генерал! — Торин поднялся навстречу, широко раскинув руки, будто не он только что заставил Арта прождать полчаса в приемной. — Как я рад тебя видеть!

Приклеенная улыбка в пол-лица не могла скрыть от внимательного наблюдателя хитрых и жестких глаз. Арт на несколько секунд остановился, не зная, как ему реагировать на такой прием, но канцлер, казалось, передумал заключать его в объятия. А скорее всего, и не собирался. Лишь продемонстрировал свое желание это сделать.

— Позволит ли эр канцлер поинтересоваться делами мира и войны?

— Мира. Желательно мира. Хвала Его Величеству Троменику, на ближайшие годы мир нам обеспечен. Но мир немного не твой вопрос, эр генерал, не так ли?

Арт откашлялся. Несмотря на показную любезность, канцлер занял довольно жесткую позицию.

— Я рад, что королевство обрело долгожданный мир. Военные действия никогда не были для меня самоцелью.

— Да. Война сильно истощает ресурсы страны. Приходится напрягать все силы и тратить все средства только на армию, а это утомительно. Все это ложится непомерным бременем на плечи простого народа.

Разговор принял довольно странное направление, совсем не такое, как ожидал Арт.

— Не могу с тобой не согласиться, эр канцлер.

Торин кивнул.

— С этим согласится каждый патриот королевства. Воина — это разорение. К счастью, с этим покончено.

— Все ли так безоблачно? Если на юге в ближайшее время вряд ли можно ожидать нападения неприятеля, поражение, понесенное в прошлом году Мапри, совсем не так фатально. Клыкастые еще довольно сильны. Они временно затихли. Но надолго ли?

— Эр генерал, ты не совсем верно осведомлен о положении дел на северо-западе. Нападения Мапри не стоит ожидать в ближайшие годы. Кроме того на северо-запад в ближайшее время будет переброшена существенная часть корпуса генерала Дацао. Гарнизоны крепостей будут усилены.

— Это радует. А какая задача будет поставлена перед легионерами?

Торин развел руками.

— А какую ты видишь задачу, эр генерал? Свою задачу корпус легионеров выполнил. В королевстве достаточно войск и без него.

Арт упрямо сжал скулы. Торин так повел разговор, что с ним трудно было не согласиться.

— Корпус проявил себя с лучшей стороны.

— И все же. Количество профессионалов там не так велико, как хотелось бы.

Арт хмыкнул. Это, смотря кого считать профессионалами. Инициатива и умение принять решения по ходу боя в корпусе были на высоте невиданной в других частях. Но именно это, как оказалось, не в чести, когда острая необходимость в защите своих границ отпала.

— Мы должны относиться с почтением к тем, кто прослужил в армии всю свою жизнь, — продолжил Торин.

Правильные слова говорил канцлер. Вот только в результате выходило что-то Арту не совсем понятное. Правильные слова, но странный результат.

«Вот уж, действительно, не стоит судить по словам. Лишь по делам», — решил генерал.

— А легионеры?

— Легион будет к зиме расформирован. Наиболее опытные ветераны могут попытать счастья в регулярных частях.

— Регулярных?! Легион создавался как регулярная часть!

— Тем не менее, в названии легиона есть слово, которое многое меняет — «добровольческий». Эр генерал понимает, что это значит?

Арт понимал, и понимание это очень ему не нравилось.

— Ее Высочество в курсе? — спросил легионер.

— Естественно, — канцлер расплылся в самой сладкой из своих улыбок. — Вот указ, на котором стоит подпись принцессы.

Канцлер извлек из стола гербовую бумагу, на которой стояла роспись — Лионелла.

За витиеватостью слов этой бумаги стоял прямой и бескомпромиссный смысл — корпус легионеров расформировывался. Канцлер не стал пояснять, что подсунул эту бумагу на подпись Ее Высочеству среди других бумаг, предварительно горько поплакав о судьбе королевства и своем горе в связи с безвременной кончиной Троменика-миротворца. О том, как он мечтал о долгожданном мире. Расстроенная Лионелла не стала вчитываться в смысл хитро составленной бумаги, доверяя такому заботливому и доброму дядюшке.