Андрей Некин - Кукловод

Путано и долго объяснял Треветик отчего госпоже так необходима личная аудиенция. Мялся, сыпал льстивыми эпитетами, твердил о величии Империи, пока Стормо не оборвал его жестом. Он согласился.

Нужно было принести извинения. Не такой славы он хотел… Славы Императора, способного справиться в бою лишь с женщиной.

— Мой Император, — приподнялась Миледи Реле, сделав традиционный книксен. Первый раз в жизни. Получилось неловко.

— Вы хотели меня видеть? Зачем? Ректор опустилась в мягкое кресло, предлагая присесть Императору.

Ее кабинет был прост и строг. По центру массивный стол. Рабочий стол, это сразу заметно по кипам бумаг и сваленным в кучу миниатюрным копиям механизмов. Большей частью копии разобрались на запчасти в бесчисленных попытках выявления неисправности (колесо цепляет колесо и вертится, как такое может не работать?). Живопись Ректору была чужда, со стен гордо реяли чертежи, а за нависшим чудищем книжных шкафов крылись узкие просветы окон. Комната находилась на вершине одной из самых высоких башен Рейнгарда — в окна заглядывало поле битвы, остов погибшего Северного Воина и худые, редкие облака. Миледи приторно улыбнулась. Стормо успел привыкнуть к фальши магистров. Но царапины от кольчужной перчатки на лице девушки фальшивыми не были. Он отвернулся в другую сторону.

— Прошу прощения за свой поступок.

— Мои слова были необдуманы, — махнула рукой Ректор. — Моя оплошность, мой Император. Телесные наказания прописаны нормами Пипютра. Это не должно тревожить вас. На коленях девушки покоилась книга летописей. Та самая, что когда-то была у нее в памятный день последней встречи, у фамильного имения Торрий. Случайность? Ректор поправила волосы, прикрывая ужасный шрам. На столе невзначай оставлены бокалы и сосуды с вином.

Миледи взмахнула ресницами, продолжая растягивать губы учтивой дугой:

— Может желаете ударить меня еще раз, мой Император? Давней мечтой Уро Торрия являлся брак меж семьями истинного правителя и фактического. Всеми силами он, в свое время, способствовал этому. Вот так, миролюбиво пытался восстановить и упрочить положение рода ведущих легионы. И все, разумеется, бестолку, как и прочее, к чему дерзал. Стормо хмуро оскалился зубами в ответ.

— Зачем вы просили этой аудиенции? — сказал он прямо, обрывая нелепые заигрывания. Госпожа Ректор закинула ногу на ногу, откидываясь в кресле.

Захлопнув древнюю книгу, она покорно склонила голову.

— У меня есть к вам предложение, которое спасет нас всех.

— Мне сообщали, при падении вы сбросили на верную смерть больше половины экипажа вместе с палубой. Я не уверен, что нуждаюсь в советах человека, принимающего подобные решения.

— А вы, Сир, отдали легионерам приказ о самоубийственной атаке. Император недобро взглянул на Миледи. Исподлобья. За каждого легионера, за стражей, за Мейера ему предстоит когда-нибудь ответить перед родом. Невольно сгорбился Стормо от груза своей вины.

— Я вижу, вы под властью древнего предрассудка о том, что всякий человек имеет право на жизнь.

— Жизнь любого важна, Миледи.

— Посмотрите в окно, Император.

— Ну и?

— Видите обломки Северного Воина? Представляете, сколько людей трудились над каждой его деталью?

— Тысячи? — со вздохом прикинул порядок Стормо.

— Представьте весь путь, Император. От первой кузни, от первого в Империи гвоздя, от первой обработанной доски и до парового котла и электричества. На сколько велик этот путь? Любой человек в сравнении с тем отрезком меньше, чем точка. Что он значит, этот человек, в сравнении с делами всей Империи? — Миледи Ректор вскинула уцелевшую бровь, указывая на очевидность мысли. — А тот, кто и вовсе бесполезен для великого пути и не способен продвигать его дальше, права на жизнь лишен. Они не могли починить Северного Воина, значит, и жизнь их не имела смысла.

— И что? Смысл моих подданных жить для вашего великого пути?

— А для чего же еще.

— Для себя и своего дома.

— Для себя? — мелодично хихикнула Миледи. Но тутже опомнилась, снова принимая покорный вид. — Это приводит к ленности и расстройствам духа. Если люди не соединены общей целью, они не творят ни великих дел, не совершают открытий. Они становятся бестолковым сбродом, где каждый думает лишь о себе. Слыхали о государстве Нордэур, где свергли королей и не поставили новых правителей? Печальная судьба… А ваши легионеры. Неужто идут за вами ради себя и личного интереса? Удивлюсь, если в чьих-то интересах умирать… Вы послали легионеров в самоубийственную атаку, потому что они служили вашему пути. Мои механики служили мне, и я могу решать: жить им или нет. Стормо смолчал, не зная, что тут можно было бы ответить.

— Оставим, мой Император, — Реле снова склонила голову. — Вы умны.

Нас обучали одни и те же учителя. И потому я хочу предложить вам выход из создавшейся ситуации.

— Война проиграна, — пожал он плечами. — Если вы о союзе с эльфами, то я считаю это единств… Миледи замотала головой:

— Вы слышали легенду о древних?

— О железных кораблях, упавших с неба? Я полагал их сказками.

— Нет! У меня есть доказательства существования, по крайней мере, одного. Стормо против воли заулыбался.

— Вам кажется это смешным?

— Не думал, что глава ученого магистрата верит в легенды.

— Язык легенд метафоричен. Разумеется, когда древние говорят о Мастере меча, сколовшем гору и поднявшим ее в небо второй луною, имеют ввиду произошедшую катастрофу природного порядка… Но корабли древних — не сказка.

— Пусть, — кивнул Стормо без всякого желания ввязываться в бестолковый спор, — что вы хотите от меня?

— Мне нужен отряд для незамедлительной экспедиции. В голове молодого правителя возникли десятки саркастических поводов для отказа. Но он сдержался, назвав лишь самую вескую причину.

— Мы в окружении. У меня нет лишних людей для глупых капризов.

— Мне нужны не лишние. Мне нужны все ваши люди. Стормо ковырнул в ухе, подумав, что ослышался. Он переспросил:

— Города Империи падают один за одним, мы потеряли десятки гарнизонов, а вы предлагаете снять оборону с Рейнгарда и отправиться за мифическим кораблем древних? Миледи кивнула:

— Да.

— Вы с ума сошли?

— А разве Ведущий Легионы не признал сам войну проиграной?

— Магия, Ректор. Эльфы-союзники, — возразил Стормо. — Я видел их в бою. Каждый стоит десяти пушек. Чудо, что принцесса Аль оказалась на нашей стороне…

— Резонно. Но если эльфийская тварь спасала свою шкуру вместе со всеми, разве это говорит о ее лояльности? Или, быть может, она помогла в излечивании раненных легионеров? Стормо отрицательно покачал головой.

— А вы видели, как она смотрит, мой Император? Полезнее спросить помощи у северных орков.