Miss_Vinter - Гарри Поттер и Фактор Неопределённости

Гермиона пожала плечами. До нее доносился непередаваемый аромат чесночного супа.

— Кто у нас хоть слово может вставить, когда Чоу дома?

Джастин усмехнулся.

— Мне показалось, что я видел, как ты на нее зыркаешь. В чем проблема?

— Нет у нас проблем.

— Ой, ну перестань. Я, как названный домашний примиритель, ответственен за выслушивание и помощь в разрешении любых трений между сожителями.

Гермиона на мгновение задумалась, потом отставила свою плошку с супом и рассудительно уставилась на Джастина через стол.

— Ты знаешь, чем Гарри зарабатывает себе на жизнь?

Джастин удивился этой, на вид, резкой смене темы разговора.

— Я уж давным-давно себя этим не терзаю. То есть, боже мой… волшебник, которому больше всех в полушарии работ предлагают, и все что он, по его же словам, делает, так это «работу». Несколько неопределенно, не так ли?

— Чоу, кажется, в курсе всех деталей.

Он нахмурил брови.

— Вот как?

— Она прошлым вечером просто удержаться не могла, чтобы мне все не рассказать.

— И что же она сказала?

Гермиона на мгновенье задумалась, стоит ли говорить… но лишь на мгновенье. Либо это была правда, в случае чего его секрет уже раскрылся, либо это была ложь, и значения не имела.

— Она говорит, что он шпион.

Джастина это, кажется, не удивило.

— Ну, естественно. Кем еще ему быть? Так, должно быть, и есть, разве нет? Какая еще карьера подойдет всемирно известному Поттеру? Карьера учителя? Сочинителя заклинаний? Министерского трутня? — на пару секунд в его голос прокралась горечь. — И это, безусловно, объяснит некоторые вещи.

— И я о том же подумала! — сказала она. — Странный график, повреждения, засекреченность…

— Так ты ей веришь?

— Ну… полагаю, да. При отсутствии опровергающей информации.

— Но тебя не это беспокоит.

— Нет. Если это такой огромный секрет, что он столько лет его от нас скрывает, чего же он ей рассказал?

Джастин задумался.

— Мне кажется в высшей степени неправдоподобным то, что он рассказал ей, а не тебе.

— Думаешь, она это все насочиняла?

— Я этого не говорил. Просто… — он в смущении прочистил горло. — Мне кажется, что у Чоу в голове есть определенные цели по отношению к нашему Гарри, и еще мне кажется, что ей было бы выгодно заставить тебя думать, что он доверяет свои тайны ей, — закончил он, как можно дипломатичнее подбирая слова.

Она нахмурилась.

— Звучит так… бессовестно. Поверить не могу, чтобы она была такой хитрой.

— Конечно можешь. Ты знаешь ее… сколько уже? Двенадцать лет? Чоу обладает множеством прекрасных черт и качеств, но чувство честной игры в межличностных отношениях к ним не совсем относится. Разве не помнишь, как она однажды положила глаз на того хаффлпаффского префекта… как, черт возьми, его звали?

Гермиона улыбнулась:

— Кирби Сторпин-Гойтер.

— Он самый. Ну, он только начал встречаться с Сиреной Сежирамиус, и Чоу уж было осталась на втором плане…

— Она подсыпала Дуровыставляющую Смесь Сирене в зубной порошок, — с улыбкой вспомнила Гермиона. Бедная Сирена потом несколько дней не могла говорить ни о чем, кроме каменной инженерии и истории котельной металлургии. Под конец стало казаться, что она в опасности до смерти наскучить себе самой.

— Пережив, наверное, длиннейшее свидание в своей жизни, Кирби Сирену бросил, и у Чоу появился шанс. Я могу так до бесконечности продолжать.

— Это другое.

— А я и не говорил, что то же самое. Я сказал, что она вполне в состоянии что-то придумать. Даже если ее слова — правда, она могла узнать одним из тысячи способов без получения информации непосредственно от него. Гарри ревностно хранит свои тайны. Если бы он хотел, чтобы об этом кто-то знал, он бы сказал тебе. Ты его лучший друг, Гермиона… не позволяй никому, Чоу в частности, убеждать себя в обратном.

Пока двое сожителей обсуждали его карьеру за ланчем из коричневого пакета, Гарри Поттер сидел у себя в кабинете и читал свиток от эльфа, присматривавшего кое за кем для него. По мере прочтения его губы все больше сжимались… в последние дни ему поступали одни плохие новости. В открытых дверях появилось лицо.

— Ты получил ту записку от Сабиана?

Гарри взглянул на посетителя поверх очков.

— Какую записку?

Ремус Люпин вошел в кабинет и стал рыться в бумагах на столе Гарри, пока не нашел маленький, туго скрученный свиток.

Гарри развернул его и прочитал, нахмурив брови. Потом круглыми глазами посмотрел на Ремуса:

— Это правда? Быть такого не может.

— Правда.

Гарри отложил очки на стол и потер переносицу, будто у него начинала болеть голова… а это было так.

— Я думал, их напор был урегулирован.

— Мы все так думали, Гарри.

— Чтож, в данный момент я не могу об этом беспокоиться. Если дело ухудшится, пошлю туда команду, — он поднял глаза на Люпина, который сдерживал ухмылку. — Что? Выглядишь как человек с секретом.

— Ой, я просто наслаждаюсь моментом.

Гарри, в полном замешательстве, вздохнул:

— Что-то я не догоняю.

— Угадай, что у меня за спиной?

— Ммм… оно больше хлебницы? Оно известно своей работой в театре?

— Нет и нет.

— Оно заставит меня желать твоей смерти?

— Возможно, — он вытащил из-за спины журнал и продемонстрировал Гарри, ухмыляясь уже в открытую. Гарри понял, что это был «Ведьминский Еженедельник»… и его глаза расширились от ужаса, когда он увидел на обложке собственное лицо.

— Нет, — бесцветно протянул он. — Пожалуйста, скажи мне, что это шутка, — фотографический Гарри бешено оглядывался, словно надеясь убежать.

— Это результаты конкурса на Самую Очаровательную Улыбку! Даю тебе три попытки угадать, кто выиграл, и первые две не в счет.

Гарри вскочил и выхватил у Люпина журнал, вспыхнув до корней волос, когда понял, что Люпин не шутит.

— Поверить не могу, — пробурчал он.

— Локхарт-то как разозлится, — сказал Люпин, и его ухмылка стала шире. — Ты его побил.

— Это никогда не прекратится, — сказал Гарри, кидая журнал на стол и потирая глаза. — Сожители теперь меня весь день бомбардировать будут.

— Я удивлен, что столько времени понадобилось, — сказал Люпин. — Ты ж у нас такой лихой всемирно известный герой…

— Ремус, тебе твоя работа нравится? — отчеканил Гарри, но глаза его смеялись. Люпин умоляюще поднял руки.

— Ладно-ладно… не надо рангов. Я просто хотел сказать… — его перебила Хедвига, пулей пролетевшая над его головой и приземлившаяся Гарри на плечо, протягивая принесенную записку. Гарри взял ее; шутливое настроение улетучилось… он знал, послание должно быть важным, раз Хедвига так себя ведет. Только прочитал записку, и лицо его сильно побледнело.

— Что? — придвигаясь ближе, спросил Люпин.