Константин Костин - Ксенотанское зерно

— Что это? — спокойно спросил Рудольф. По его лицу ручейками стекал пот, блестевший в свете факела.

Ирма захрипела, но ничего не смогла сказать, горло пересохло.

— Это, — Яко был бледен, как… как вот эта самая дрянь перед ними, — Это — Подземник.

Парень медленно отступил от живой стены.

— Отродье Грибного Короля. Подземное чудовище Чернолесья. Огромный безглазый слизень белого цвета, ползает только под землей, иногда показываясь наружу…

— Что он делает здесь? — Ирма смогла проглотить горькую слюну.

— Не знаю. Но нам здесь не пройти.

— Почему он не нападает? — Рудольф шагнул было поближе, но от тела Подземника тут же отделился высокий белый бугор, чуть не коснувшийся гвардейца.

— Боится меди.

— Его можно отпугнуть?

— Не думаю. Не знаю. Не хочу пробовать. Подземники — огромные и тупые твари, никогда не догадаешься, что они сделают…

Якоб на пробу попытался ткнуть в тело Подземника. Тот втянулся внутрь, но не отступил по краям. Напротив, немного приблизился.

— Возвращаемся, — отступил Якоб, — Или он наберется смелости и нападет.

Троица начала медленное отступление…

— быстрее, — поторопил Якоб, — Быстрее! Он собирается нападать!

Подземник качнулся вперед, почти дотронувшись до ненавистной меди.

Они побежали.

— Молодцы, — прошептал Грибной Короля, глядя на что-то видимое только ему, — Молодцы… Та-ак… А ты сюда…

Впереди, в темноте подземного коридора послышался легкий треск.

— Не хватало, — пробормотал Рудольф, — чтобы стены рухнули… Якоб, как можно убить эту тварь?

— Никак, — пропыхтел бегущий позади Якоб, которого почти хватала за пятки белая масса Подземника, — Или я этого не знаю…

— Пло…

Перед лицами бегущих из заранее проделанного пролома выметнулось, перегородив проход, тело второго Подземника. Рудольф и Ирма с размаху впечатались в него.

Руки, лицо девушки дотронулись до мерзкого на ощупь — хотя и не склизкого — тела подземной твари. В нос ударил приятный запах свежих грибов…

Подземник замер на мгновенье, собираясь поглотить жертв, чтобы потом, внутри самого себя, отвезти к хозяину. Если бы сейчас он был на свободной охоте, то, конечно, сожрал бы…

Тут в тело Подземника влетел Якоб. Он тоже не успел остановиться, и все, что смог сделать — ткнул в него медной рукоятью.

Грибной Короля взревел. Жутким цепенящим рыком раненого чудовища. Он с размаху ударил ладонями по столешнице, выгнулся дугой, чуть не касаясь затылком спины…

Цу Юстус и другие находящиеся в комнате бросились и замерли, не зная, что делать.

Не прекращая реветь, Король взвился над лавкой, изогнулся вовсе уж немыслимой дугой и изо всех сил ударился лицом о стол.

Рухнул в кучу обломков.

Перевернулся на спину и посмотрел на склонившихся над ним дворян:

— Не получилось…

Медная рукоять погрузилась в мягкое тело Подземника, и события рванулись.

Полупогрузившиеся тела Рудольфа и Ирмы вылетели наружу и врезались спинами во второго Подземника.

Отброшенный метнувшейся массой на них упал Якоб.

Раненый Подземник беззвучно — только шуршали бока о стены норы — исчез в темноте.

Второй выплюнул трех человек и скрылся в коридоре.

Из трех факелов погасли два.

Ирма села на пол, машинально погладила пробегавшую мимо крысу, и поняла, что не боится. Страх кончился.

Рудольф подобрал факел:

— Что это было?

— Подземник, — Якоб сел рядом с Ирмой, — Еще один. Повезло…

— Мы сможем пройти обратно?

— Если они опомнятся, мы не сможем даже вернуться в подвал, — Якоб показал пустую руку.

Медная рукоять, верно послужившая, осталась в Подземнике.

— Быстрее уходим отсюда.

Действительно повезло. Будь Подземники не такими молодыми, они бы смогли не только справиться со страхом перед медью, но и вытерпеть боль, выполняя приказы хозяина. Но они были молодыми.

Сейчас оба подземных чудовища, не обращая внимания на приказы хозяина, носились под землей. Особенно тот, в котором застряла болезненная медная заноза.

Рассвет. Из дома на улице Хризантем вышли два монаха. В черных рясах и тяжелых сапогах, подбитых белой сталью.

В окна на их выход смотрели переполошенные, поднятые среди ночи обитатели особняка.

— Невероятно… — сказал один из монахов.

— Что именно тебе показалось невероятным, брат Канис? То, что герцог стакнулся с ведьмами? Причем довольно сильными?

Оба монаха одновременно и самодовольно улыбнулись.

— Нет, брат Канис, — ответил второй монах, — То, что при наличии сильной ведьмы в доме, нападавшие справились с ней без колдовства.

— Сила святого образа такова, брат Канис, — покачал головой первый, — что сдержит любую колдунью. А вот то, что этот пролом в стене сделан без колдовства…

— Невероятно! — дружно сказали монахи.

Рассвет. К Свиным воротам подходит девушка. Невзрачная, неприметная, в скромной городской одежде… Или нет?

Нет. Если бы кто-то был поблизости в такую рань, то увидел бы, как сползает образ скромной девушки, меняется одежда, цвет волос на ярко-рыжий…

— Будь ты проклят, святой Незнаюкто, — выругалась Фукс, взглянув на образ святого на воротами.

Ее сила здесь пропадала. След потерян. Нужно начинать сначала…

Рассвет. В уже привычном кабаке "Синий пес" за уже привычным столом в дальнем углу сидят два крестьянина и крестьянка.

Якоб, Рудольф и Ирма.

— Что будем делать? — устало спросил гвардеец.

Якоб и Ирма промолчали. Бессонная ночь, да встреча с Подземниками… Тут не то, что мысли разбегутся — волосы побелеют.

— Город перекрыт. У ворот — патрули. Под землей…

Все трое вздрогнули.

— Нет, — покачал головой Рудольф, — Под землю я больше не сунусь. Я — не герой рыцарского романа, чтобы с драконами сражаться. Есть у кого-нибудь третий способ выбраться?

— Нет, — Якоб, казалось, вообще не слушал.

— Если бы мы были в романе… — вздохнула Ирма, жалеющая, что не может ничего придумать, — В романе бы именно третий способ оказался правильным. Но мы не в романе…

Ей пришла в голову мысль. Неожиданная, Ирма сама удивилась, но тут Якоб встал:

— Позвольте, уважаемые, я отойду ненадолго.

— Куда это ты?

— Там, — Якоб махнул рукой в сторону, где за несколькими сдвинутыми столами гудела компания крестьян, — торговцы зерном сидят. Схожу у них спрошу, может быть, они знают, где можно купить ксенотанского зерна.

Нет, что за наглость!

— Крестьянин… — процедила Ирма, — Все мысли только…

— Только о своей цели, — перебил Рудольф, — похвальное качество. Не забывайте, госпожа, что это для меня вы — цель. А для него — помеха на пути к его цели. И то, что он еще с нами делает ему честь.