Goblin Cat KC - Клятвопреступник

Гарри играючи отразил его. И следующее. И еще одно. Но потом их стало так много и они полетели так быстро, что ему стало трудно справляться, и, пока заклятья свистели вокруг, врезаясь в пол и стены, Драко не нашел в себе достаточно мужества, чтобы высунуться из‑за спины гриффиндорца и подобрать свою палочку. Секунду спустя два оглушающих заклятья попали в грудь Гарри, и он отлетел назад, упав прямо на колени Драко. Еще несколько вспышек промелькнули над ними, и нападающие остановились. Тяжело дыша, они уставились на упавшего гриффиндорца.

— Он… с ним все в порядке? — послышался чей‑то голос. Нагнувшись, Драко всмотрелся Гарри в лицо, а затем осторожно потрогал обожженную кожу у него на плече. Рука Золотого мальчика дрогнула, и его палочка царапнула пол.

— С Поттером разберемся потом, — произнес кто‑то. — Сначала закончим с этим.

И снова они засомневались. Никому не хотелось быть зачинщиком, зная, что на этот раз дело не ограничится простым «ступефаем» или «редукто». Они поглядели друг на друга, будто ища ободрения.

Не раздумывая над тем, что делает, и зная, что у него только один шанс, Драко схватил руку гриффиндорца с зажатой в ней палочкой и направил вверх, насколько позволяла обожженная кожа. Заметив это, нападающие разом принялись выкрикивать заклинания.

— Leohtia stricaena [12] от староангл. leoht и strican — удар молнии ! — произнес Драко, и нагнулся, пытаясь заслонить Гарри. Он знал, что не сможет защитить его полностью, но пока воздух не пронзила первая вспышка молнии, ударив слизеринца в спину, он даже не подумал о том, что заклятье заденет и его. По раздавшимся крикам он понял, что оно сработало. С кончика палочки сорвалось еще несколько разрядов, спалив Драко рукав и обжигая кожу. Отдавая заклятью все больше и больше сил, он всем сердцем надеялся, что нападающие корчатся в агонии, что их лица обугливаются, рты горят, пока они вопят от боли и страха, и что каждый дюйм их кожи будет навсегда покрыт шрамами, если они вообще выживут.

То, что это было его заклятье, не избавило самого Драко от страданий. Раскаленные плети молний хлестали его по руке и спине. Юноша пробовал закричать, но голоса не было. Проклятие не должно было быть таким мощным. Оно должно было прекратиться почти сразу. Очень скоро рука онемела и перестала болеть, но на спину словно вылили котел кипящей смолы. Через некоторое время после того, как крики прекратились, Драко потерял сознание.

Он очнулся оттого, что по его лицу скользнули крылья и его больно клюнули в щеку. Закашлявшись от заполнившего коридор дыма, Драко взмахнул здоровой рукой и прогнал им же наколдованного ворона. Тот отпрыгнул назад и полетел к остальным, пирующим на груде убитых молнией птиц и лежащих вповалку студентов.

Юноша не знал, сколько времени он был без сознания. Скорее всего, несколько секунд. Он с трудом сел и насилу подавил тошноту, увидев, что стало с его рукой. Лоскуты почерневшей, обожженной кожи отслаивались от кисти до самого локтя. Слизеринца охватила дрожь.

Шаги.

Драко не стал оборачиваться. В подземельях из‑за эха невозможно было определить, как далеко находится человек и кто это. Может, Северус или Дамблдор, может вредитель, может еще одна толпа. Выкарабкавшись из‑под Гарри, которому тоже досталось несколько ожогов на руке и ногах, и еле–еле поднявшись на четвереньки, Драко дополз до своей палочки, лежащей чуть поодаль. Он не мог пошевелить правой рукой, и палочку пришлось держать в левой.

— Илмаузер, — прохрипел юноша. В стене открылся проем, и он уже собрался переползти через порог, но помедлил и оглянулся на Гарри. Теряя драгоценные секунды и ругая себя за глупость, потому что шаги неумолимо приближались, он левитировал Поттера в гостиную и только потом заполз внутрь сам, стараясь не опираться на покалеченную руку. Сразу сменив пароль на первое, что пришло в голову — имя матери — слизеринец запер вход одним заклинанием, потом еще одним, и еще, защищая каждое новым паролем, пока не услышал, как снаружи кто‑то закричал.

Заставив себя подняться, Драко обнаружил, что не может выпрямиться и, согнувшись чуть ли не пополам и левитируя Гарри за собой, нетвердым шагом направился к дальней двери. Ему и в голову не пришло спрятаться в одной из спален. Он шел по полузаброшенным каменным коридорам, бездумно уставившись в пол.

Одним из немногих преимуществ его полукровного происхождения была способность хоть как‑то видеть в темноте. Из пыльных комнат отзвуки его натужного дыхания возвращались к нему, словно шепот, а когда он добрался до заброшенного душа, эхо превратилось в стоны. Драко запер дверь, наложив на нее еще больше заклятий, пока совсем не обессилел. Опустив Гарри на пол у дальней стены, он рухнул рядом, наклонившись вперед — даже мысль о том, чтобы прислониться спиной к камню казалась невыносимой.

Потянулись минуты, показавшиеся Драко часами. Хотя этими помещениями никто не пользовался уже много лет, воздух здесь все еще был влажным. Юноша быстро подумал, не разбудить ли Гарри, но не стал этого делать. Гриффиндорцу будет больно, он разозлится и захочет узнать, что произошло. Драко же хотелось просто сидеть в темноте. Вечно.

Слишком скоро он почувствовал легкое дуновение, что пронеслось по коридорам, из‑под двери потянуло сквозняком. Проглотив комок в горле, юноша закрыл глаза. Кто‑то разгадал его пароли и открыл проход в Слизерин. Сначала Драко ничего не слышал, но через несколько секунд стали различимы шаги. Кто‑то шел по коридорам, никуда не сворачивая, неумолимо приближаясь к старой душевой. Ощутив, как его запирающие чары ломаются, словно гнилое дерево, Драко глубоко вздохнул и поднял палочку.

Тот, кто стоял по другую сторону двери, распахнул ее и, не успел юноша открыть рот, обезоружил его тихим «экспеллиармус». Свет из коридора ослепил слизеринца, и он отвернулся, поморщившись, ожидая, что вот–вот его разорвут на кусочки или прикончат непростительным проклятьем.

— Глупый, глупый ребенок…

Драко моргнул. Северус зажег факел на стене, быстро подошел к крестнику и опустился рядом с ним на колени, поставив рядом две банки. Открыв одну, он поднес ее к губам юноши.

— Пей, — велел он, приподняв Драко голову. — По крайней мере, два глотка, если сможешь — пять.

Хрипло вздохнув, тот придержал банку здоровой рукой и сделал три больших глотка, закашлялся, глотнул еще и подумал, что его вот–вот стошнит. Отодвинув банку, он прижал ладонь ко рту, словно так можно было успокоить взбунтовавшийся желудок.

— Как ты прошел? — спросил он. — Заклинания…

— К счастью, Барон видел, как ты запирал двери, — ответил Снейп, открывая вторую банку и доставая горсть размельченных листьев. — Ты его даже не заметил. Он сообщил мне каждый пароль, и тебе бы следовало этому порадоваться. С такими серьезными ранами нельзя медлить, Драко. Если бы мне пришлось взламывать твои заклятья одно за другим, мы бы потеряли драгоценное время. Ты же не хочешь остаться калекой?