Goblin Cat KC - Клятвопреступник

— Ты сражался, — сказал ему Драко, глядя, как гриффиндорец откидывает одеяло и укладывается в кровать. Только теперь он обратил внимание, что на Гарри все еще надета вчерашняя одежда. Что вполне объяснимо, — подумал он, — добрая воля Снейпа была небезгранична: он позволил гриффиндорцу остаться в подземельях, но ему и в голову не пришло доставить ему смену одежды.

— Эй, Малфой, — окликнул его Гарри. — В чьей постели я сплю?

— Нотта, кажется. А что?

— Просто хотел убедиться, что это не кровать Крэбба или Гойла.

— Нет, они ближе к выходу.

— Вроде охраны?

— Наверное, — Драко подтянул одеяло и перевернулся на живот, осторожно оставив правую руку снаружи.

— Когда твои друзья вернутся, они по–прежнему будут меня задирать?

Драко хмыкнул.

— Я им намекну, что мы больше не ненавидим тебя. Могу даже дать слово, что если нам придется держать здесь осаду, тебе тоже найдется местечко.

— Даже если Снейп все еще ненавидит меня?

— С этим ничего не поделаешь, Поттер. Вряд ли он когда‑нибудь перестанет. Но он сможет вытерпеть твое присутствие, если я попрошу.

— О…

Драко снова зевнул и закрыл глаза.

— Малфой?

— Спи уже, Поттер.

— Ты оставишь свечу гореть?

Драко сонно моргнул и открыл глаза, уставившись на неяркий оранжевый свет.

— Если ты не против.

— Я не против. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — несколько минут он лежал неподвижно, глядя на свечу и слушая ровное, спокойное дыхание Гарри. Теперь, когда кто‑то находился рядом, Драко чувствовал себя намного лучше и невольно вспомнил первую ночь после прибытия, которую он провел в одиночестве в холодном больничном крыле, когда в окна стучали снежные вихри, а на стене в бледном лунном свете плясали острые тени. Сейчас стены освещал неяркий теплый свет, отражаясь от пузырьков на тумбочках и блестя на чем‑то совсем рядом с Драко.

Юноша осторожно выпрямился. На простыне прямо перед ним лежал короткий черный волосок. Быстро взглянув на гриффиндорца, чтобы убедиться, что тот спит, Драко поднял волосок и поднес его к свету. Он был уверен, что это волос Поттера. Секунды шли, а юноша задумчиво вертел волосок между пальцами. Он понимал, что лишь благодаря своему невежеству Поттер может спасти волшебный мир и победить Темного лорда. Но это же незнание элементарных правил может погубить его: как можно быть настолько беспечным, чтобы оставить свой волос там, где его может найти темный маг? Драко улыбнулся. Если бы Уизли увидел его сейчас, то избил бы до полусмерти.

Снова поглядев на Гарри, он перевел взгляд на волосок и мгновенно принял решение. Поморщившись, он выдернул у себя волос примерно такой же длины, что и Гаррин, и сплел их вместе. Действовать одной рукой было нелегко. Потом выдвинул ящик тумбочки и принялся шарить среди всякой всячины, накопившейся за годы учебы. Для того, что он задумал, ему не нужно было идти в кладовую Северуса.

— Ну же… где ты? — прошептал он, отодвигая в сторону обрывки пергамента, сломанные перья, колоду проклятых карт, страницы, вырванные из чужих книг, растянутые зажимы для галстука, маленькую голубую бабочку в стеклянном бутыльке, купленную несколько лет назад, пока, наконец, не нащупал несколько крошечных пузырьков, закатившихся в угол ящика. Выбрав один с пробкой, Драко вытащил его и, стряхнув пыль, откупорил. Потом оторвал кусочек пергамента от своих старых заметок и нашел перо, где еще осталось немного чернил.

Писать левой рукой было страшно неудобно, и буквы выходили корявыми, но ему удалось нацарапать на разных сторонах бумажки «Гарри» и «Драко». Завернув в нее сплетенные волоски, он засунул получившийся миниатюрный сверточек в пузырек. Еще раз взглянув на Гарри, чтобы убедиться, что тот спит, он потянулся к плошке с остатками меда, стоящей на подносе. Ему было нужно совсем немного. Осторожно налив мед в пузырек, юноша закупорил его и улыбнулся. Амулет получился совсем слабеньким, дети играли с такими, пока их родители ночами наводили страх и панику на округу, но, возможно, именно из‑за слабости чар никто его не найдет.

Только самые доверенные друзья могут заметить, что Гарри постепенно начнет сближаться с Драко, станет меньше с ним спорить, проводить больше времени рядом и охотнее защищать его ото всех.

Драко не слишком полагался на слова Дамблдора. Ему нужна более надежная защита, чем та, что предлагал старик, и юноше показалось справедливым использовать для этого Гарри. Засунув амулет под подушку, он снова улегся. Потом надо будет найти кожаный шнурок, чтобы носить его на шее.

— Спасибо, Поттер, — прошептал он и закрыл глаза. — Похоже, из этой заварушки все же вышла какая‑то польза.

Драко проспал целый день, и ему снились не обычные кошмары, а полеты в сумерках на метле, созданной древней магией. Луна только начала свой путь над верхушками деревьев, и он лихо кружил среди облаков под появляющимися звездами. Ветер гнал его все выше и выше, пока земля внизу не начала казаться лоскутным одеялом, усеянным островками домов. Драко откуда‑то знал, что сейчас нет нужды прятаться от магглов или светлых магов, как знал и то, что позади летят несколько человек, вместе с ним пересекающих страну.

Он лениво направил метлу вниз и снова взмыл вверх, просто чтобы почувствовать, как ночной воздух обдувает тело.

— Ты был прав, — произнес кто‑то рядом с ним. — После заката здесь еще красивее.

— Конечно. Только ночью видно звезды, — отозвался Драко. Он хотел было посмотреть, кто его собеседник, но смог лишь самую малость повернуть голову и увидел только краешек рукоятки «Молнии». И чем больше юноша старался разглядеть его, тем дальше оказывался незнакомец, пока не стал похож на золотую птицу далеко впереди. Протянув руку, Драко осторожно схватил ее и поднес к груди.

— Наконец‑то я тебя поймал, — прошептал он и проснулся.

Поморгав, прогоняя сон, он встретился взглядом с Мастером зелий.

— Сегодня никаких кошмаров?

Неужели он проспал весь день? Драко казалось, что он закрыл глаза буквально несколько минут назад.

— Никаких. Мне приснилось, что я летал… и, кажется, там был кто‑то еще, — застонав, он помотал головой, пытаясь окончательно прийти в себя.

— Ясно. Можешь пошевелить рукой?

Поглядев на правую руку, Драко поморщился и попробовал сжать кулак. Пальцы сомкнулись неплотно, и в хватке не было никакой силы. В костях появилась тупая ноющая боль, которая с каждым движением становилась сильнее.

— Больно, — сказал юноша.

— Хорошо, — кивнул Северус. — Значит, заживает. Сядь и выпей лекарство, — он вручил крестнику пузырек, и тот послушно осушил его, мимоходом отметив вкус вереска, вербены и каких‑то поганок. Еще одна исцеляющая микстура.