Сара Хагерзак - Принц подземелья

Они вошли в большое помещение, по углам которого сразу же вспыхнули факелы, горевшие довольно ярко, хотя и изрядно чадившие.

— Святой Мунго! — в изумлении воскликнул Кингсли, оглядываясь по сторонам. И действительно, здесь было на что посмотреть. Даже Снейп, за свою жизнь немало повозившийся с темными артефактами, замер на пороге, всей кожей ощущая волны злобной энергии, которую источали собранные в комнате предметы.

Первым, что бросилось ему в глаза, была библиотека. Она занимала примерно половину хранилища. На массивных полках из мореного дуба стояло множество книг по Темной магии. Некоторые, особо опасные фолианты, были перехвачены цепями и слегка шевелились. У Снейпа создалось такое впечатление, что большинство находившихся здесь книг имели свой характер и обладали собственным разумом. Он даже вполне мог допустить, что в отсутствии хозяев эти книги ходили друг к другу в гости, делились информацией и, кто знает, может быть, даже размножались.

На огромном столе в дальнем конце комнаты была свалена груда черепов, покрытых магическими символами, и Снейп вздрогнул, разглядев среди них несколько, явно принадлежавших маленьким детям.

В возвышавшихся вдоль стен шкафах стояли бутыли с кровью и пробирки с сильнейшими ядами и множество проклятых предметов: украшения, посуда, часы, разная утварь… Продолжение этой «коллекции» нашлось в зловещего вида платяном шкафу: здесь хранилась одежда, готовая задушить, сжечь и обездвижить любого, кому не повезет ею воспользоваться.

Отдельный шкаф, относительно небольшой, был заставлен коробками со связками палочек, по–видимому, принадлежавших убитым волшебникам. Немного в стороне стоял кованый сундук с золотом и драгоценностями.

Авроры уже собирались приступить к описи найденных здесь предметов. В первую очередь, было необходимо отобрать те, что можно было отправить в Аврорат прямо сейчас, от тех, которые требовали специальной защиты, так как прикасаться к ним было попросту опасно. И вдруг из‑под шкафов и книжных полок, из темных углов и щелей между камнями, которыми были выложены стены, шипя и извиваясь, поползли змеи. Они приближались к Снейпу со всех сторон, широко разевая пасти с дрожащими тонкими язычками и глядя на него блестящими в свете факелов глазами. Профессор выхватил волшебную палочку, заметив краем глаза, что остальные тоже увидели опасность и приготовились защищаться, и тут с ужасом понял, что не может вспомнить нужное заклинание. Его мысли путались, и он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме приближавшихся к нему со всех сторон змей. Видимо, с остальными происходило то же самое, потому что и Кингсли, и Малфой, и все остальные неподвижно стояли, в смятении оглядываясь по сторонам и даже не пытаясь что‑то предпринять.

Из оцепенения его вывел голос Драко, который вдруг начал пятиться к двери с хрипом: «Крысы! Крысы!»

Снейп оглянулся, но никаких крыс не было. Он видел лишь змей, которые с шипением извивались на полу. И тут он понял, что ему требуется заклинание не для защиты от змей. Заклинание головного пузыря — вот что ему было нужно!

Сделав над собой усилие, Снейп шевельнул палочкой — и вдохнул чистый воздух, которым была наполнена появившаяся вокруг его головы прозрачная сфера. Мысли его сразу прояснились.

«Факелы! — догадался он. — Это дым от факелов, он порождает кошмары и парализует разум!»

Он стряхнул с себя оцепенение и принялся накладывать заклинание головного пузыря на всех стоявших в комнате, в первую очередь — на Драко, который в страхе прижался к стене и готов был потерять сознание.

Перестав вдыхать отравленный воздух, люди быстро приходили в себя.

— Неплохая защита… — хмыкнул Кингсли. — И главное, ничего сложного: пропитать факелы какой‑нибудь отравой. А какой эффект!

— Это как посмотреть, — заметил Снейп, погасив один из факелов и внимательно осматривая его. — К ним никто не прикасался уже много лет. Либо это очень стойкий яд, либо он подкреплен каким‑то заклинанием… Прихвати‑ка с собой, — Снейп кинул факел одному из авроров, — надо бы познакомиться с этой штукой поближе.

Помимо факелов, в тайнике оказалось еще много того, с чем надо было «познакомиться поближе», и это означало, что работы Снейпу прибавилось. Он не хотел отказываться от исследований для Министерства, но преподавание и школьные дела отнимали массу времени; к тому же, с наступлением осени Альбус снова начал болеть. Ничего опасного для жизни в этом, правда, не было, но он постоянно простужался, плакал по ночам и капризничал днем, и они с Лили совсем измучились, подбирая для него подходящие лекарственные зелья.

— Скоро тебе можно будет писать справочник по детским лекарствам, — печально пошутила однажды Лили.

— О чем ты говоришь… — отмахнулся Снейп. — Нам некогда даже закончить тот учебник по зельям, который мы начали уже давным–давно. Ни на что времени не хватает.

Он действительно чувствовал себя до крайности измотанным. Он даже начал тайком от Лили готовить себе стимулирующие зелья, чего не делал со времен своей работы на Лорда, хотя и понимал, что потом это скажется на его здоровье. Он знал, что после прекращения приема стимуляторов чувствуешь себя вдвойне обессилевшим и разбитым…

«Сейчас мне нужны силы, — думал он, — Лили одна не справится. А потом… Потом что‑нибудь придумаю».

В это время ему особенно не хватало МакГонагалл. Снейп понимал, что если бы она по–прежнему оставалась его заместителем, то он мог бы меньше времени проводить в школе, полностью положившись на неё. Снейп был доволен тем, как Невилл исполняет обязанности его зама, но никогда не испытывал к нему того доверия, которое всегда внушала ему Минерва. И Снейп старался, несмотря на катастрофическую нехватку времени, хотя бы изредка выбираться к ней, чтобы навестить старушку. Отчасти это было вызвано желанием немного скрасить её одиночество, но в значительной степени он и сам нуждался в общении с ней. Теперь, когда их отношения больше не были деловыми, он обращался к ней за советом, пожалуй, даже чаще, чем раньше.

В отличие от большинства людей, с которыми Снейп теперь имел дело, перед МакГонагалл у него не было никаких обязательств, и Снейп мог просто рассказывать ей о последних школьных новостях и о своих исследованиях, зная, что всё это ей интересно. Раньше он так общался с Дамблдором. Но теперь, спустя четверть века после своей смерти, бывший директор смотрел на дела и проблемы живых сквозь дымку времени, и зачастую они представлялись ему слишком мелкими. Да такими они, в сущности, и были, все эти школьные заботы — бумаги, аттестаты, списки, оценки, экзамены и контрольные, жалобы преподавателей и неприятности студентов… Но для Снейпа, варившегося в этом котле, всё это было близким и важным, и такого же мнения придерживалась и Минерва, всегда искренне радовавшаяся его появлению.