Сара Хагерзак - Принц подземелья

— Что за противоядие? — спросила она с притворным интересом.

— Противоядие от приворотного зелья, — с готовностью ответил Снейп.

— Неужели ты думаешь, что я буду пить приготовленное тобой снадобье? — с издевкой спросила Лили. — Все знают, что ты мастер ядов, ты можешь намешать туда всего, что угодно. Я сама сделаю противоядие.

— Хорошо, — удивленно сказал Снейп.

Лили пошла в лабораторию и начала поспешно доставать из шкафа пузырьки. Много пузырьков. Так много, что один лишний он никак не заметит…

Снейп протянул ей справочник.

— Противоядия от приворотных зелий, — произнес он, и справочник сразу же открылся на нужной странице.

— По–твоему, я не помню такого простого рецепта? — возмущено сказала Лили, отталкивая книгу.

— Не уверен, что ты сейчас вообще что‑нибудь помнишь, — расстроенно пробормотал Снейп, но Лили не слушала его. Она бросала в котел ингредиенты. Вот сейчас… Снейп на секунду отвлекся — и, задержав дыхание, она опустила в котел корень лисохвоста.

Из котла повалили густые клубы едкого дыма. Снейп закашлялся и просипел:

— Что ты сделала?! — но она уже выбежала из лаборатории, захлопнув дверь и наложив на неё запирающее заклятие. Даже теперь она прекрасно понимала, что не сможет одолеть его в магическом поединке, но зато у неё была пара минут, пока он прокашляется и откроет дверь.

– Accio!

Один миг — и горшочек с летучим порохом оказался у неё в руках. Она быстро кинула в огонь пригоршню и шагнула в камин, шепнув: «Поместье Малфоев». Через несколько секунд она оказалась в холле дома Малфоев, всё еще прижимая к груди горшочек с летучим порохом. Лили быстро поставила его на каминную полку и направилась искать Саймона. Она нашла его без труда, и, казалось, он ждал её.

— Ты вернулась? — спросил он, улыбаясь.

Правда, улыбка эта была немного ехидной, но какая, в сущности, разница? Он был рад её видеть, это главное, а остальное уже не важно.

— Да, Саймон, — зашептала она, нежно взяв его за руку. — Пойдем со мной, здесь слишком много людей.

Она потащила его прочь из гостиной через анфиладу пустых полутемных комнат. Звуки музыки и шум голосов стихал, и наконец они оказались в небольшом кабинете с французским окном, выходившим в сад.

— О, Саймон, дорогой… — Лили бормотала какие‑то бессвязные нежные слова, прижимаясь к нему и расстегивая пуговицы на его мантии. Почему‑то её преследовало навязчивое чувство, что этих пуговиц должно было быть гораздо больше, но сейчас никакие мысли не могли надолго задержаться в её голове. Она могла думать лишь о том, чтобы как можно скорее показать Саймону всю силу своей любви, чтобы он понял, как он дорог ей…

Какое‑то время Саймон неподвижно стоял, никак не реагируя на её действия, потом железными пальцами схватил Лили за запястья и оторвал её руки от себя.

— Думаешь, я хочу этого? — насмешливо спросил он. — Только не теперь. Если про это узнает твой сумасшедший ревнивый муженек — а он обязательно узнает, — то наверняка прикончит меня. Но ты очень обидела меня. Я любил тебя, действительно любил, Лили. А ты пренебрегла моей любовью, ты предпочла другого… Представь, что я тогда чувствовал! Поэтому я хочу, чтобы ты тоже поняла, как это больно, когда твои чувства ни во что не ставят.

— Нет, Саймон, любимый… Это было ошибкой. Теперь я поняла, что только ты действительно что‑то значишь для меня. Я хочу быть с тобой, только с тобой, пожалуйста!

Лили умоляла его, она готова была на всё, лишь бы он не прогонял её. На глазах у неё выступили слезы, но Саймон только ухмыльнулся.

— Ты сама сделал свой выбор, — жестко сказал он, отталкивая Лили.

Лили плакала и умоляла его простить её, а Саймон довольно смотрел на неё сверху вниз, явно получая удовольствие от её унижения.

Наконец он вытолкал её в сад, открыв доходившее до пола оконные створки, и Лили, с трудом понимая, что делает, и не замечая ни ветра, ни дождя, кое‑как добралась до ворот поместья.

Словно в тумане, она аппарировала в Косую аллею, вспомнив, что там была аптека, и надеясь купить в ней какой‑нибудь яд. Жизнь казалась ей совершенно бессмысленной, ведь Саймон не хотел видеть её.

Но было слишком поздно, и аптека оказалась закрыта, к тому же, Лили вспомнила, что у неё не было с собой ни кната.

Убитая горем, она бессмысленно опустилась на каменные ступеньки какого‑то погруженного в ночной мрак магазина. Сколько она так просидела, глотая слезы, она не помнила. Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она услышала голос, показавшийся ей смутно знакомым.

— Пойдём‑ка домой, Лили…

Чьи‑то руки нежно обняли её за плечи. Лили дернулась, стараясь вырваться, но она совсем обессилела, да ещё и страшно замерзла, и тело плохо слушалась её.

Она почувствовала, как кто‑то поднял её на ноги и аппарировал вместе с ней, потом они мучительно долго шли вдоль берега озера, потом этот кто‑то вливал ей в рот какое‑то зелье, и Лили надеялась, что это яд и она наконец‑то избавится от своих страданий.

Когда туман в её голове рассеялся, она поняла, что сидит в собственной гостиной, стуча зубами от холода, и Северус изо всех сил прижимает её к себе. Голова раскалывалась, и Лили прижала ладонь ко лбу.

— Борода Мерлина! Северус, я что, слишком много выпила на вечеринке? — простонала она.

— Не то, чтобы слишком много, скорее — не того, — ответил он, и Лили показалось, что голос у него дрожит.

— Винки, сделай Лили чаю с коньяком, — крикнул он в сторону кухни, направив на одежду Лили палочку, из которой вырвался поток теплого воздуха. Одежда мгновенно высохла, и Лили наконец перестала дрожать.

Из кухни появилась испуганная Винки, таращась на Лили своими мерцающими глазами. Лили взяла у неё чашку, сделала пару глотков и недоуменно спросила:

— Что это было, Северус?

— Дурной сон, — коротко ответил он.

— Нет, подожди… — Лили поставила чашку и напрягла память.

Постепенно события прошедшего вечера выступали из тумана, и она с ужасом вспомнила, что делала и как себя вела.

— Северус… — Лили в испуге прижала ладонь к губам. — Он что, подлил мне приворотное зелье?

Снейп кивнул, всё ещё продолжая держать её за плечи.

— Но откуда оно у него взялось? — недоуменно спросила Лили. — Неужели он все время таскает с собой амортенцию?

Теперь она была уверена в том, что Саймон подмешал ей в шампанское именно амортенцию, а не какую‑нибудь ерунду, купленную в ближайшей аптеке: зелье действовало медленно, но неумолимо — именно так, как и должно было действовать хорошее приворотное зелье.

— Очень может быть, — пожал плечами Снейп. — Мистер Колетт ведь известный ценитель женской красоты.

— Но между нами ничего не было, Северус, — Лили надеялась, что это действительно так, роясь в памяти и вспоминая подробности. — Ты ведь мне веришь?