Redhat - Жизнь замечательных братьев

— А что такое «Эм один к двумстам»? – без всякой надежды спросил Родольфус.

— Неважно. Давай, рисуй двор и все как у Антонина, а я пройдусь – посмотрю, что остальные придумали.

Растерянный Родольфус покорно взял линейку и карандаш, а младший Лестрейндж пошел вдоль кульманов, беззастенчиво разглядывая работу соратников. Работа кипела: творческий тандем Макнейр–Малсибер вовсю скрипел перьями, Амикус брутально отрывал от рулона новый лист (заметив шнырявшего по рядам Рабастана, Алекто предусмотрительно загородила чертеж собственным телом), Эйвери и Петтигрю сметали с листа крошки от ластика, измазав руки в графите – на их доске красовалась какая‑то архитектурная каша. В углу над огромным планом самоотверженно и в одиночку трудился Снейп. Раба с удивлением обнаружил, что только зельевар не проигнорировал прикрепленные к доске линейки, а весьма ловко пользовался ими, двигая туда–сюда и прочерчивая параллельные линии.

— А чем, по–твоему, кульман отличается от простого стола? – проворчал Северус в ответ на немой вопрос соратника. – Вот этим, — линейки повернулись на девяносто градусов и поехали в другой конец чертежа, — и отличается. Как ваши успехи, господа?

— Потихоньку, — вздохнул Раба. – Ты подземелья рисуешь? – зельевар поджал губы и кивнул. – Слушай, давай махнемся: ты нам подземелья, а мы тебе – ну, первый этаж, двор, подсобки…

— Я подумаю, — буркнул Снейп, не отрываясь от работы; Лестрейндж обескураженно потупился. – И, Рабастан, не принимай все близко к сердцу. Лорд просто забавляется, скоро ему это надоест.

— Если бы! Помнишь, как он «Неделю высокой моды» устраивал? Целую неделю и промучились, — съязвил Раба, поворачиваясь к невестке. – А вы что тут делаете, птенчики–павлинчики, драклы вас дери?

— Дери отсюда сам, пока цел, — огрызнулась Белла.

— Любопытно, какое отношение ты имеешь к фанерно–пролетной строительной компании «Малфой и сын»? – не остался в долгу младший Лестрейндж.

— Рабастан, я не шучу. Если ты хоть что‑нибудь у нас стащишь, – Беллатрикс поспешно накрывала чертежи чистой бумагой, — я за себя не отвечаю!

— Ну‑ка, ну‑ка, погоди! Мне кажется, я это уже где‑то видел! – воскликнул Раба, проворно вытаскивая пожелтевший листок. – Дементор тебя, это же планы… – в складках платья невестки мелькнула волшебная палочка, и Рабастану осталось только возмущенно открывать рот, не издавая ни звука.

— Проболтаешься кому‑нибудь – Авада! – зашипела Беллатрикс. – Лю–уциус, ты как раз вовремя! – сладко пропела она, забирая у господина Малфоя новую стопку пергаментов. – Все в порядке, Рабастан уже уходит! Пока, и передай привет Руди! – Белла многозначительно помахала палочкой и снова склонилась над доской.

— Куда ты запропастился, я уже все начертил, — проворчал погрузившийся в работу Родольфус; в зубах у него торчал четвертый по счету окурок, а над головой старшего Лестрейнджа собралось облако крепкого табачного дыма. – Что ты там мычишь? Говори — что делать дальше?

Рабастан злобно заныл и, дернув брата за рукав, указал себе на горло.

— Пить, курить хочешь? Кофе и сигары на том столике, возьми сам. Да что стряслось? – побагровевший от ярости брат полез в ящик с карандашами и выудил оттуда свою волшебную палочку. – Мерлин мой, кто тебя так, за что?

— Белла с Люциком плагиатничают, трансфигурируют чертежи мэнора, и не сказать, что очень стараются, — отдышавшись, проговорил Рабастан. – Как же это понимать, дракон все спали?! Долохов Дурмштранг срисовывает, Малфой – собственные хоромы! Это еще что? – братья пригнулись, над ними спикировала крупная черная сова. Птица уселась на кульман Макнейра и протянула хозяину лапу с привязанным пухлым конвертом.

— Все жульничают! Это нечестно – чем мы хуже? – искренне возмутился младший Лестрейндж.

— Жаль, что отец сжег все чертежи замка еще сорок лет назад, — огорчился Руди.

— Зачем?

— В целях самообороны. Ты же помнишь, у него была жуткая паранойя перед смертью. Хотя… – задумался Родольфус, — а вдруг это я все выбросил, когда столы в кабинете разгребал? Вот дурень, дементор меня…

— Ладно, чего нет – того нет, будем чертить по памяти, — отмахнулся Рабастан. – И так много общего: скалы, море… ну, что море, что озеро, не велика разница! К тому же, Северус обещал нам подземелья.

— Ничего я вам не обещал, — раздался сварливый голос, и из клубов дыма вынырнул зельевар. – Что у вас тут нарисовалось? Это все?

— Не хочешь меняться – иди к драклам! – порекомендовал Раба, но Снейп обратился к старшему Лестрейнджу:

— Вообще‑то, я хотел предложить взаимовыгодное сотрудничество, но раз вы предпочитаете портить ватман и закатывать истерики…

— Мы тебя слушаем, — кивнул Родольфус.

— Общая проблема заключается в том, — Снейп зыркнул по сторонам и понизил голос до шепота, — что все пропустили мимо ушей главное требование Темного Лорда. Ему не нужны традиции – средневековые замки, копии Дурмштранга или чьего‑нибудь поместья и так далее. Повелитель жаждет кардинальных перемен, в том числе и в архитектуре. Поэтому все проекты, в которых нет ни на кнат новаторства, будут безжалостно забракованы – это я вам гарантирую.

— Что же теперь делать? Откуда нам взять это новаторство, с потолка? – развел руками Руди.

— С полки, — процедил зельевар. – Иди за мной, только тихо. А тебе, Рабастан, лучше остаться здесь и накурить побольше – маскировка нам не помешает.

Через несколько минут старший Лестрейндж вернулся; Раба усердно дымил сигарой, отчего кульман братьев почти тонул в сизом облаке. Воровато покосившись на смутно различимого Малфоя, Родольфус вытащил из‑за пазухи сложенный вчетверо листок, оказавшийся вырванной из книги страницей.

— Зачем Север тебя звал? Что это? – закашлялся Рабастан, добавляя в пепельницу еще один окурок. – Ну и фигня–а–а! И маггловская, к тому же…

— Заткнись! – оборвал брата Руди. – У Малфоя целая энциклопедия этого добра, вот такая томина, — Лестрейндж обвел в воздухе большой прямоугольник, — и толстенная! Снейп пробовал левитировать, но ничего не получилось – пришлось вдвоем снимать. Он себе тоже кое‑что нашел, из Америки.

— Ты думаешь, — сообразил Рабастан, — что Повелитель…

— А тебе точно под Силенцио хочется, — прищурился Родольфус. – Придержи язык, и давай, черти поскорее. Только Снейп сказал, что лучше рисовать наоборот – зеркально, или повернуть как‑нибудь, чтобы Темнейший не догадался. Тут и планы, и снаружи, и все как надо… Короче, хватит время терять!

Под утро архитектурная студия Малфой–мэнор напоминала лишенный какой‑либо вентиляции портовый кабак. Рядом с кульманами стояли переполненные корзины для бумаг, под ногами валялись грязные клочки, тупые карандаши и пустые бутылки. В табачном тумане словно сомнамбулы двигались претенденты на звание «зодчего его Темнейшества».