Gamma - Цели и средства

— Вот сволочь, – прошептал Долохов, тут же быстро взглянул на декана, но профессор не проронил ни слова.

— Даже не попытался разобраться, – зашептала Линда. – Хоть бы спросил, поговорил с ним…

— Поговорил, – фыркнул Долохов. – У него разговор один – полсотни баллов с Дома. Небось гриффов бы так не наказал. Еще бы, к нему бы тут же Лонгботтом прискакал – что такое да за что.

— Хватит сотрясать воздух, Долохов, – резко проговорил профессор Снейп. – Даже здесь вы не решаетесь говорить в полный голос, а за порогом этой комнаты? Будете молча терпеть унижение от человека, который не знает и не уважает тысячелетних хогвартских традиций, который в наказаниях и поощрениях руководствуется не педагогическими принципами, а желанием угодить своим друзьям? Если вы сегодня покоритесь произволу Смита, то вам придется мириться с ним до окончания школы. Может, вы надеетесь, что профессор Синистра вас защитит? Может, вы рассчитываете, что кто‑то из учителей скажет Смиту, что он совершил ошибку в отношении Слизерина? И кто, по–вашему, это будет? Профессор Лонгботтом? Профессор Люпин?

— Ни на кого мы не рассчитываем! – вскинулся Долохов. – Только на себя…

— Значит, идите и молча терпите, – жестко проговорил профессор.

Долохов сузил глаза.

— Молча, – проговорил он. – Вы правы, профессор. Молча. Раз уж говорить бессмысленно, может, молчанием чего‑то добьемся? Предлагаю бойкот. Бойкотировать уроки зелий – похоже, это единственный способ до них достучаться. Что скажете?

Долохова поддержали единогласно. Хоть Линде и боязно было поднимать руку, но протестовать – значит защищать Смита и признать его правоту. Младших решили не вмешивать: толку от их протеста немного, они просто обрадуются лишним часам отдыха да возможности не делать сложные домашние задания. Другое дело старшие – они протестуют против Смита лично, зельями будут заниматься самостоятельно, по учебникам, с помощью шестикурсников и профессора Снейпа, а причину бойкота смогут объяснить всякому, кто заметит их отсутствие на уроках.

На том порешили и четверга – зелья у пятого курса, первый и второй урок – ждали даже с нетерпением. Возвращаясь после завтрака в гостиную, Линда чувствовала спиной взгляды младших и ощущала себя героем. Так же, наверное, было с профессором Лонгботтомом, когда он отказывался выполнять садистские приказы Кэрроу, хоть и знал, что за этим последует наказание. Стоп, о профессоре Лонгботтоме вспоминать сейчас совершенно неуместно, он поддерживает Смита и вообще гриффиндорец.

Они вошли в гостиную молча, так же молча посмотрели друг на друга, пересчитались. Все были здесь, четверо смелых, бросивших вызов учительскому произволу, рисковавших своими оценками, но не своими знаниями – этого не допустит профессор Снейп, он сам будет заниматься со своим Домом.

— Сядьте удобно, – проговорил он, и в суровом голосе его ощущались мягкие нотки. – Как любезно сообщил нам господин барон, сегодня пятикурсники продолжают знакомиться со свойствами компонентов животного происхождения. Спрячьте справочник Филлиды Спор, мисс Баррет, там только растения и грибы. Изучение компонентов животного происхождения осложняется тем, что сведения о них рассыпаны по множеству рецептов и часто носят случайный характер. К сожалению, до сих пор нет успешных попыток их систематизировать. Да, мисс Баррет?

Линда, зардевшись, запихивала справочник под кресло.

— Почему, профессор Снейп?

— Давайте не отклоняться от темы, – неожиданно раздраженно ответил он. – Сегодня мы изучаем пепловея. Откройте учебник и найдите все рецепты, в состав которых входят яйца либо пепел пепловея. Выпишите их. Изучите действие зелья. На основе этой информации, а также действия других компонентов сделайте вывод о свойствах яиц либо пепла. Приступайте.

Линда раскрыла учебник. Так, это они варили уже, и пепла там не было. А в октябре, помнится, варили сложное лечебное зелье от лихорадки, и яйца пепловея входили в состав. Надо уточнить…

— А почему яйца пепловея замораживают? – громко спросил Тим Уорингтон.

— Тишина на уроке, мистер Уорингтон, – бросил профессор Снейп.

На Тима зашикали, он полез за долоховским конспектом – может, там написано.

— Нашел? – прошептала Линда и опасливо покосилась на портрет.

— Продолжайте работу, – велел профессор Снейп. – Я вернусь через полчаса и проверю, что вы сделали.

Но он не вернулся. Наверное, его отвлек Альбус Дамблдор.

Минерва уверенно заглянула в учительскую и оказалась права – Смит действительно сидел там с неизменной подшивкой «Пророка». Судя по фотографиям на развороте, он добрался до послевоенных процессов. На большом снимке, видном с порога, Люциус Малфой давал показания в зале Визенгамота, и Минерву укололо раздражение: что ему неймется, этому странному драконологу, зачем он роется в старых газетах, зачем бередит раны, которые наконец‑то, после стольких‑то лет и двух войн, начали браться корочкой. Малфои наказаны, разорены, и, кажется, уже даже Скитер оставила их в покое. Слизеринцы оживают и даже постепенно забывают о том, что они «особенные» – правда, ненадолго, до первого инцидента… которых в этом году, кажется, уже сверх плана.

Впрочем, раздражение свое Минерва поспешила подавить и обратилась к Смиту вполне дружелюбно:

— Можно отвлечь вас, профессор Смит? Я хотела спросить о сегодняшнем уроке зелий у пятого курса.

— Прошу вас, – Смит даже подшивку отодвинул.

— На сдвоенные зелья явился только Равенкло – разве нет? Слизерин в полном составе не пришел на урок.

— Устав школы предусматривает самостоятельную работу учеников вместо посещения уроков по целому списку причин.

— Эван, – Минерва оставила официальный тон, – забудьте об уставе. Я понимаю, вы новый человек в школе, но произошедшее – из ряда вон. В последний раз нечто подобное было почти десять лет назад, и многие учителя не знали, как с этим справиться.

— Вы, кажется, вспомнили войну с профессором Амбридж? – перебил ее Смит.

Минерва сбавила обороты.

— Я не сравниваю вас, я сравниваю нештатные ситуации. Любой преподаватель может растеряться, столкнувшись с таким поведением учеников.

— Уверяю вас, я не растерялся.

Смит выудил из ящика стола толстый блокнот, развернул на зеленой закладке «V».

— В школе в заповеднике я сталкивался с разными ситуациями. Я не сравниваю детей, – он фыркнул еле слышно. – Они считают, что я, не разобравшись, несправедливо отнял у Слизерина полсотни баллов. Они ошибаются по обоим пунктам: я справедливо отнял баллы, поскольку выходка мистера Ли была жестокой, и я разбираюсь в ситуации. Я взял на себя эту обязанность, раз уж оказался там.