akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Гарри вновь вынужден был делать вид, что не впечатлен фамильной тайной, хотя на мгновение ему стало больно. Он помнил, конечно, что Сириус и его отец общались с помощью зеркал, помнил, как Сириус подарил ему такое зеркало, которым он воспользовался, но слишком поздно. Гриффиндорец быстро прошел в глубь комнаты, туда, где в тени от большого шкафа стояло пустое кресло, и занял его. Он надеялся, что так выражение его лица не будет слишком заметно, и приготовился выслушать то, ради чего его сюда позвали.

Слизеринцы успели обсудить его рассказ между собой и теперь считали нужным высказать свои критические замечания. Более всего их огорчало, что Гарри, находясь в логове врага, не сумел донести до Упивающихся смертью правдивую историю о кончине семейства Реддлей.

— Да какая разница‑то? – не понял Рон.

— Большая, – отрезал Малфой. – Значит, в молодости Темный лорд пробивался иным образом, чем теперь, – он поглядел на Гарри почти с жалостью. – Понимаешь, он загребал жар чужими руками. Одно убийство за него совершил брат его матери, другое – эльф этой тетки. И он убедил своих сторонников, что это сделал он, знаешь, зачем?

— Чтобы завоевать среди них авторитет, – ответил Гарри.

— Хвала Мерлину, хоть что‑то ты соображаешь, – вздохнул Малфой.

— Знаешь, давай‑ка ты воздержись от таких вот комментариев, Малфой, – резко сказала Гермиона. – А то у меня тоже есть желание оценить твои интеллектуальные способности. Ну?

Секунду Малфой боролся с собой, но все же решил продолжить беседу в деловом ключе. Было видно, что ему трудно доступно выразить свои мысли, поэтому Гарри не перебивал его, хотя слушать от старого недруга объяснение, какого дурака он свалял, было неприятно. Вдвойне неприятнее было оттого, что до сих пор он об этом даже не задумывался, а теперь не находил, что возразить.

— Жестокость Упивающихся смертью и хитрость молодого Реддла – это два разных типа ненормальности. И представители первого типа представителей второго как бы тебе сказать, в общем, не уважают. И наоборот, наверное, тоже…

— Точно. Я как‑то об этом не подумал, – пробормотал себе Гойл.

— Вот. И если бы кто‑то из отличившихся сторонников обнаружил, что Лорд сам не отвечает высоким стандартам, не дотягивает до планки, которую им поставил… а если бы они еще сообразили, что он использует их, как того же Марвина Гаунта…

— Но сейчас‑то он стал таким же, как они, – указал Рон.

— Сейчас – да, – отмахнулся Малфой. – Но важно было донести до них, что он их обманывал!

— Думаешь, они бы так и бросили его, и ушли? – скептически произнесла Гермиона.

— Кто‑нибудь бы ушел, – фыркнул Малфой. – А сейчас он уже внушил им, что эта информация, которую вы раскопали – интриги Министерства, и они ему верят. Да, хороша ваша Армия!

— Мы сделали, что могли! – возмутилась Гермиона.

— А смогли немного! – съехидничал Крэбб. – Нет, ну история с убийством Реддлей занимательная получилась…

Гарри не особо задумался, но, действительно, не просто же так Лорд их обманывал.

— А что, если вызвать Вриттер и дать ей интервью? – предложил он. Он встал и, делая медленный шаг, заскользил взглядом вдоль стены. Все обитатели портретов, а их в комнате висело пять, где‑то прогуливались.

— Можно, – подумав, согласился Малфой. – Только вот его, скорее всего, не напечатают. Вы заметили, какую чушь теперь пишут в «Пророке»?

— Я‑то заметила, – фыркнула Гермиона. – Думаешь, их работа?

— Кардинал это проверяет, – кивнул Малфой. – И все равно, это будет не то для его сторонников. Узнать из газеты – это одно, а застать Лорда врасплох на месте – другое.

— Насколько я помню, этот Серый Кардинал тебя все время прикрывал. А ты шатался вне школы, сколько угодно, – проворчал Рон.

— Это было необходимо, – убежденно выпучив глаза, заявил Крэбб. – В день свадьбы Нимфадоры, например, Драко непременно должен был находиться рядом с Темным лордом.

— Зачем? – удивился Гарри, продолжая прохаживаться по комнате. Ответ не очень интересовал его: наполовину спущенные шторы напоминали о том, что скоро начнет смеркаться; а значит, приближалось назначенное время. Гарри на всякий случай приподнял штору…

— Чтобы Лорд не заподозрил меня в том, что мы с кузиной общаемся, – ответил Малфой.

— А почему бы вам ни называть его Волдемортом? – спросил Гарри.

Обещания слизеринцев непременно поколотить его, если он еще раз так скажет, герой пропустил мимо ушей. Его взору открывался вид из окна – совершенно подходящий, ибо вход в неказистый магазинчик на углу просматривался из него превосходно.

Рука гриффиндорца не дрогнула, когда тяжелый звук падающего тела прокатился по окрестностям. Возможно, так отчетливо это слышал только Гарри. Черная мантия профессора, взвившись при падении, теперь медленно оседала. С хрустом разлетелись пакеты; пластиковая бутылка, подскакивая, покатилась по тротуару.

Со стороны Гарри отлично владел собой. Он применил разоружатель, а затем – самый обычный сногшибатель; но вложил всю силу своих давних недобрых чувств, и теперь опасался, что, не исключено, это усилило эффект от заклинания. И если Снейп не почувствовал этого сразу, то поймет, едва их взгляды встретятся. Юноша уговаривал себя, что это не имеет никакого значения. У него был свой, дополнительный план, и он собирался воплотить его во что бы то ни стало.

— Вставайте, – глухо произнес Гарри после того, как палочка профессора прыгнула в его руку.

В желтом, ярком, но плохо освещающем свете ближайшего фонаря фигура, которую Гарри держал под прицелом, зашевелилась. Снейп, отряхиваясь, приподнялся на коленях, но Гарри не сделал ни шагу навстречу, он не должен был и не собирался ему помогать. План, оформившийся в голове гриффиндорца за последний час, наверняка не был бы одобрен теми, кто отправил его на это задание.

Накануне перемещения в дом Сириуса Гарри пришла в голову одна мысль. И потому, встретив в коридоре Сюзан Боунс, он тихо спросил ее, не передаст ли она Ханне его просьбу.

— Я хочу, чтобы на всякий случай у меня была палочка для получения правдодыма, – сказал он. – На всякий случай!

Палочку он, само собой, получил. Хуффульпуффцы доверяли ему вполне, разве что Эрни, когда передавал ее, выразил надежду, что Гарри хорошо подумает и использует ее лишь в том случае, если это действительно будет необходимо. По мнению Гарри, такой случай настал.

Наблюдая за происходящим с непривычной отстраненностью, Гарри мысленно напомнил себе, что до сих пор понятия не имеет, что за человек Северус Снейп. С тех пор, как их жизненные дороги в «Хогвартсе» пересеклись, Снейп вел себя, мало сказать, странно. Он ненавидел Гарри, тут двух мнений быть не могло, и все же спас ему жизнь, подвергая риску собственную, и без того сомнительную, репутацию. Гарри нервно сглотнул, вспоминая, что сказала о профессоре тетя Петуния. Ее мнение можно было, наверное, считать непредвзятым; ей ведь ничего не надо было от Снейпа. Мог ли Дамблдор, невзирая ни на что, в нем ошибиться? Был ли Снейп способен на все? И ради чего? Гарри собирался это проверить. Неуверенным движением он извлек из кармана благовонную палочку.