Гильберт Бриссен - Librum Profugi

К тому, что мне удастся самому запечатать свой дух, Соу отнеслась с недоверием — ей казалось проще и надежней закалить его, чтобы не зависеть от времени или обстоятельств. А вот убедить окружающих в моих сверхъестественных способностях показалось ей здравой мыслью, хотя тут тоже нужно было соблюдать меру, чтобы не оказаться клоуном, а не магом. Впрочем, кое–то для моих тренировок предложила и она — поучиться у нее искусству фехтования. Я сперва засомневался, вспомнив ее бои в аниме, но Соу поспешила заверить меня в том, что там все очень упрощено и вообще не похоже на настоящий поединок.

Не скажу, что все это особо приближало нас к конечной цели, но и я, и Соусейсеки были едины в том мнении, что соваться в пекло лучше во всеоружии. О том, что ее воскрешение и попытки найти Отца будут оставлены без внимания, речи не шло.

На этот раз Н–поле выглядело иначе. Мы с Соусейсеки стояли в центре круглой площадки на вершине безымянной горы. Снизу клубился сплошной ковер пушистых облаков, сквозь который иногда прорывались крупные птицы, чтобы с отчаянным криком снова нырнуть вниз. В реальном мире здесь было бы невыносимо холодно, но у Н–поля были свои законы.

-​ Я научу тебя защищаться, мастер. Твоя слабость — не более чем заблуждение, и с ним будет покончено.

-​ А нападать?

-​ Тебе хватит тех, кто нападет первым. Остальные — моя забота.

-​ То есть, во всех важных поединках я останусь зрителем?

- ​Увидим.

- ​И каким оружием я овладею?

-​ Собой.

-​ То есть клинка мне по статусу не положено?

- ​Главное оружие воина — он сам. Если будешь уверен в себе — справишься со всем.

Соусейсеки пошла по кругу, заставляя меня поворачиваться следом за ней.

-​ Помнится, ты планировал использовать что–то для того, чтобы заставить тело быть сильнее духа?

-​ Я изучу себя во сне. Когда пойму, как работает связь, найдется и способ ее прерывать.

-​ Для того, чтобы сохранить нечто, нужно это приобрести. Где ты возьмешь боевой дух, если сам трусливей кролика?

-​ Ты невысокого обо мне мнения.

-​ Я говорю то, что вижу, мастер.

И не дав мне опомниться, Соу неуловимым движением метнулась ко мне, нанося несколько ударов и мгновенно разрывая дистанцию. Я бестолково задергался, прикрывая разбитый нос. На языке появился металлический привкус крови.

-​ Кто–то тут еще хотел нападать. Ты беспомощен, мастер. Даже малышка Хина справится с тобой без труда.

-​ Посмот…

Удар под колено заставил меня потерять равновесие и пропустить увесистый пинок по печени. Пора бы собраться… Это все–таки тренировка, а не избиение.

-​ Что там с боевым духом?

-​ Собирается. Рискни…

На этот раз мне удалось увернуться от первого удара, но второй все–таки достиг цели, отдаваясь болью в зубах. Болью…

Соусейсеки кружилась, выжидая чего–то, заставляя меня дергаться в ответ на ложные выпады. Нужен был другой способ — на силу и реакцию я не рассчитывал.

И я попробовал другую тактику.

Глаза закрыты. Боль на периферию. Очистить мысли. Оставить только ритм — сердце стало барабаном для напевов войны. А затем пришли слова. Речитатив слов на латыни откуда–то из глубин памяти — боевой гимн, забытый и воскресший в минуту необходимости.

Несколько пропущенных ударов не сбили мелодию, а напротив, стали сигналом для ее роста. Слабо вибрировали кости, трепетали напрягающиеся мускулы, похрустывали суставы. Гимн рос где–то в середине груди, и даже отдельные слова приобрели значение. «Стучите, молоты сердец; лейтесь, реки крови; Бегите в сражение, быстрые ноги; Нет для воина обратной дороги; В ярость твою уверуют боги»

Я открыл глаза, налившиеся кровью, и позволил ушам снова слышать. Воздух возле головы шелохнулся, и мелодия слегка дернула шею, чтобы удар прошел мимо. Тело изогнулось в неестественном прыжке и я ушел от выпадов Соусейсеки — чтобы напасть. Она не ожидала, что я смогу так проигнорировать инерцию собственного тела, и мне удалось сбить с нее шляпу. Все же она была слишком быстра.

-​ Что ты сделал?

-​ Амок.

Мои следующие удары тоже достали лишь воздух, но Соу пришлось отступить.

-​ Все равно не справишься!

-​ Врешь.

Ее атака была молниеносной, но мелодия знала о ней. Даже уклоняться особо не пришлось. А затем я потерял контроль. В последующем обмене ударами уже не было моей воли — только кульминация кровавых гимнов. Соу поняла, что нечто вышло из–под контроля, но попыталась остановить это силой. Напрасно.

Мне удалось перехватить контроль, когда правая рука была готова сломать ей шею. За эти короткие мгновения я бросил всю боль, которую, наконец–то, ощутил, в собственное солнечное сплетение и разорвал паутину ритма. В глазах потемнело, и я кулем повалился на прохладный камень арены. Успел.

После такого сокрушительного провала мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с Соусейсеки — нестандартные решения хороши лишь для нестандартных ситуаций. А что оставалось делать? Теперь, обливаясь потом, я пытался подтянуться в шестой раз, одновременно думая над тем, как же все–таки пропустить эту часть тренировок. Все–таки наличие в пределах досягаемости волшебства, по моему мнению, не должно было вести к физкультуре и спорту.

Но стоит признать, что Соу немало помогала мне, вливая перед сном энергию для быстрого восстановления. Конечно же, я бы предпочел тренироваться под этим «допингом», но по мнению моей наставницы, толку от этого было бы столько же, сколько от переноски воды в решете. И все же жаловаться мне не приходилось, да и готовила Соусейсеки получше меня.

Дни сменялись днями, не принося особых изменений. Впрочем, постороннему наблюдателю бросились бы в глаза многие изменения — особенно если бы ему пришлось, к примеру, подраться со мной раньше и сейчас.

Соусейсеки, казалось, никуда не торопится. Мы все реже обсуждали возможности выбраться в ее мир, но я знал — она вспомнит все тогда, когда сочтет меня готовым.

Когда ночи стали лишь немного прохладней дней, мы стали выбираться на прогулки за город. По улицам она путешествовала в специально купленном для этого большом туристическом рюкзаке, а вдали от лишних глаз выбиралась ко мне на руки или шла рядом. С нею я перестал бояться темноты. Бывало, мы до утра засиживались под звездным небом, тихо беседуя среди шепчущих трав, остро пахнувших простором. Однажды ветер сорвал с нее шляпу и она гонялась за ней с беззаботным смехом, а в другой раз мы попали в грозу и прятались от нее на заброшенном складе. Казалось, так будет всегда — я был счастлив, и Соу такое положение дел вроде бы устраивало.

Впрочем, я не предлагал ей бросить все и остаться со мной — это было бы нечестно. И во сне, не рассказывая ей ни о чем, я ставил опыты в поисках способа стать сильнее, оставаясь собой. Анатомические атласы и учебники по медицине дали мне основу для понимания, остальное предстояло узнать самому.