Дэйв Дункан - Меч демона

Она не стала бы уходить далеко без шапки. Скорее всего она вышла навестить хоба — возможно, представить ему новую колдунью или что там у них положено делать в таких случаях. Она давно уже говорила об этом. Надо сходить и найти ее.

Еще ему надо найти снадобье, которым она врачевала царапины и порезы, но у него нет сил подняться. Руки и ноги сводило болью — плата за возвращение к жизни. Кроме того, ему отчаянно хотелось спать. Веки казались тяжелыми, как камни. Ему никак нельзя спать! Он повернулся спиной к огню и вытянул ноги. Первым делом нужно найти новую заколку для пледа… кажется, у бабки Нен оставалось еще несколько где-то. Потом найти ее саму и поблагодарить хоба. Потом решить, куда бежать… и бежать. Это казалось ему совершенно невозможным, но единственной альтернативой была смерть.

Он все еще сидел, глядя на дверь, когда она отворилась, и в комнату вошли несколько человек с обнаженными мечами. Глаза их переполняли ненависть и страх — такие глаза он видел вчера вечером у солдат.

Дом наполнился Кэмпбеллами. Первым вошел Йен Мельник, по обыкновению покрытый слоем муки так, что смахивал на очень толстого призрака. Меч в его пухлой руке казался полным абсурдом, если не знать, что эта же рука держала тот же клинок под Литхолом, сея смерть врагам. Сейчас его свиные глазки горели опасным огнем — это были глаза затравленного кабана.

Следом вошел Эрик Кузнец — невысокий, коренастый. Это были самые сильные руки в глене. Его право носить меч не оспаривал бы никто в деревне

— руки, скрюченные от долгих лет работы в кузне, не мешали ему оставаться самым сильным человеком в глене. Он сохранял титул чемпиона по кулачному бою в течение десяти лет и мог сохранить его и дальше, если б захотел. Когда ссоры перерастали в драку, как правило, именно Эрик брал драчунов за шиворот и окунал в ручей.

Третьим был Рей Мясник… густые черные брови, еще более пышные черные усы, обыкновенно широкая, сердечная улыбка, хотя сейчас он был мрачен.

Что ж, присутствие этих троих понятно — они являлись неофициальными старейшинами глена и брали на себя руководство в тех случаях, когда проблему можно было решить, не привлекая к этому лэрда, — особенно в нынешние смутные времена, когда лэрд был чужаком и, возможно, предателем. Тоби всегда считал этих троих Мозгами, Силой и Языком.

Странно, но на этот раз с ними был еще и четвертый: Кеннет Коптильщик — с деревяшкой вместо ноги, опиравшийся при ходьбе на палку. Этого пропойцу никто особенно не жаловал, зачем он здесь?

Тоби подобрал ноги, накинул на плечи плед и заставил себя сесть. Он выше любого из них. Они вооружены, и, сидя на полу, у него меньше шансов спровоцировать их на насилие.

— В чем дело? — резко спросил он. — Где бабка Нен?

— Я надеялся, ты нам это объяснишь, — ответил Йен Мельник.

Тоби поднял руки, демонстрируя им кандалы:

— Я не знаю! Я бежал. Я только-только зашел.

— Сассенахи не забрали ее?

— Конечно, нет! Даже англичане не настолько глупы, чтобы связываться со знахаркой.

— Тогда где же она?

— Не знаю. Она была здесь, когда меня увозили. Она говорила, что собирается уходить, что кто-то позаботится о ней. — Стараясь не паниковать, он переводил взгляд с одного лица на другое. — Она знала, что мне придется уйти из глена. Я решил, что кто-то в деревне…

— Впервые слышу, — заявил Мельник.

Страх сжал сердце Тоби ледяными пальцами. Если в глене предстояла смена знахарки, эти люди знали бы об этом. Он начал было вставать и снова передумал. Они доверяли ему не больше, чем он — им.

— Скажите мне, что случилось!

Толстый Йен неуверенно покосился на своих спутников, но те молчали.

— Мы пришли за тобой, но мы опоздали. Мы видели следы подков. Мы хотели поговорить со знахаркой. Ее здесь не было. Мы ждали, искали… — Он стоял далеко от огня, и все же лицо его лоснилось от пота.

Йен Мельник был перепуган до смерти.

— Она, наверно, с хобом!

— Что-то долго она там застряла.

— Вы ходили в грот? — Дурацкий вопрос. Они не посмели бы. На то и существуют знахарки. Хобы слишком вздорны и непредсказуемы.

— Мы окликали ее, — пробормотал кузнец. — Она не отвечала.

— Тогда я схожу сам, — решительно проговорил Тоби. Иногда бабка Нен брала его с собой к хобу — когда он был совсем еще ребенком. Он полагал, что тот неплохо к нему относится, раз спас его от демона леди Вальды. И потом, ему так и так надо пойти и поблагодарить хоба за помощь.

— Скажи лучше, как ты вернулся? — подозрительно спросил Мельник.

Тоби поднялся на ноги — остальные попятились, увидев выражение его лица. Здесь, у очага, крыша была достаточно высокой, чтобы он мог стоять во весь рост. Пошатнувшись от усталости, он оперся рукой о дымоход и свирепо посмотрел на них сверху вниз.

— Я сказал уже! — крикнул он. — Я бежал! Меня обвинили в убийстве солдата. Я признал это. Они заперли меня. Я вырвался. Уж не хотите ли вы сказать, что я сделал что-то с бабкой Нен? Это же бред! Ни у кого не поднялась бы рука на нее!

Ответ он прочел в их глазах. Ни у кого не поднялась бы рука на знахарку, тем более здесь, так близко к хобу. Ни у кого… кроме самого Тоби. Он тоже жил слишком близко от хобовой пещеры. Возможно, в их представлении на него распространялась часть того сверхъестественного, что окружает людей, общающихся с духами. За несколько последних лет нищий ублюдок вырос и стал самым высоким мужчиной в глене. Сегодня он убил солдата, и все же вот он, снова дома.

С мечами или без них, они смертельно боялись его.

Он взял себя в руки:

— Ну? Если вы меня в чем-то обвиняете, так и скажите. Да, я убил сассенаха сегодня вечером и не слишком раскаиваюсь в этом. Что вас еще беспокоит?

Мужчины неуверенно переглянулись, словно школьники на неожиданные слова учителя. Тоби ждал, что кто-нибудь из них спросит его про кровь на груди, но он и без этого был настолько исцарапан, что на надрезы никто не обратил внимания.

— Сдается мне, он говорит правду, — громко объявил Рей Мясник.

Кузнец и Мельник согласно закивали.

Коптильщик насупился:

— Я хочу знать, как это можно сбежать из Локи-Касла.

Тоби не мог, не должен был рассказывать им, что случилось на самом деле. Если они только заподозрят его в том, что в него вселился демон, они, не задумываясь, пронзят его сердце мечом, а то и тремя сразу. Он попытался выдумать правдоподобное объяснение и понял — бесполезно.

— Я украл коня. — Это было лучшее, на что его хватило.

Последовало молчание. Потом Кузнец усмехнулся:

— А что до того? Ржавые цепи и вторые по силе плечи в глене, сдается мне? — Он явно хотел сбить напряженность.

— С чего это ты взял, что вторые? — спросил Мясник. — Уж хорошую говядину я распознаю с первого взгляда.