Андрей Завадский - Путь

Здесь, в лесу, вдали от чужих глаз и ушей, модно было отбросить лишние предосторожности, а потому чародей не стал накладывать на себя и своего спутника морок. Сейчас Рупрехту, решившему убедиться в истинности одной старой истории, требовалась вся доступная ему сила, а еще больше - полное сосредоточение, ведь сокровенное доступно лишь тем, кто силен духом и действительно жаждет знания.

Вдруг чувства Рупрехта словно провалились в пустоту, и он вскрикнул от неожиданности. Эвиар мгновенно обернулся к своему спутнику, на всякий случай вскидывая лук, хотя не представлял, в кого нужно стрелять.

- Вот оно, - возбужденно произнес чародей, невольно понизив голос. Лес не терпел лишнего шума, и Рупрехт предпочитал соблюдать его неписаные законы. - Истории были правдивы от и до. Я нашел его!

Эльф, чуть расслабившись, уставился на человека. Эвиар даже не представлял, что и как отыскал его спутник, и чем будет полезна для них эта находка.

- Прежде мне рассказывали, что принц Эврин двадцать три года назад бежал из дворца, воспользовавшись подземным ходом, - пояснил Рупрехт, заметив интерес во взгляде Эвиара. - Говорили, что этот лаз устроили гномы, некогда возводившие и сам дворец. Я не вполне верил всяким россказням, но оказывается, ход существует. Он начинается недалеко отсюда, в буковой роще, и проходит под руслом Стайлы. Наверняка именно им и воспользовался тот колдун, что устроил в Фальхейне побоище.

- Что, мы отправимся во дворец? - недовольно уточнил эльф. Он не был рад перспективе лезть под землю, да еще в туннель, что построили недомерки. С них станется устроить какую-нибудь западню на случай, если в подземный ход сунется кто-нибудь из Перворожденных. Гномы отличались хорошей памятью и весьма мстительным характером, помня иные обиды по многу веков.

- Да, наверное, - неопределенно пробормотал маг, будто о чем-то задумавшийся. - Хотя нет, - помотал он головой. - Кажется, к нам кто-то идет. - Рупрехт по-прежнему в мыслях был где-то далеко от этой рощицы. Да, я чувствую под землей чье-то присутствие. Идем в рощу, встретим их на поверхности!

В этот миг за рекой зазвенел гонг, и протяжно запел сигнальный рог. А где-то рядом раздались крики, лязг железа и ржанье коней. Путники недоуменно переглянулись. Во дворце явно что-то происходило.

Его светлость лорд Кайлус был в ярости. Он едва сдерживался, чтобы в голос не закричать на своего принца, будущего короля, и, видит Судия, это стоило владетельному лорду огромных усилий.

- Верх глупости, - порычал Кайлус, и на скулах его играли желваки, а лицо в этот миг побагровело. - Я не ожидал от вас такой самонадеянности, Ваше высочество. Неужели вы не отдаете себе отчет, чем может обернуться для всех нас ваша странная жалость и нерешительность? Так ловко взять приз, и столь неосмотрительно распорядиться удачей просто кощунство!

Столь бурно Кайлус отреагировал на извести о том, что нынешний владыка Альфиона, Его величество Эйтор, все еще жив, хоть и находится под стражей, будучи заперт в своих покоях.

- Зная, что король-узурпатор все еще жив, многие дворян попытаются вернуть его на престол, - с жаром доказывал молча взиравшему на него Эрвину лорд, от возбуждения не способный усидеть на месте, и потому метавшийся по кабинету, ранее принадлежавшему сыну Хальвина. - Они не смирятся с вашим возвращением, а это значит, что нас ждет война, очередная усобица, которая охватит все королевство. Ваше высочество, немедленно прикажите умертвить Эйтора!

- Ты смеешь указывать, что мне должно делать, лорд? - Эрвин взглянул на Кайлуса, отвлекшись от разглядывания своих прежних покоев. За минувшие часы слуги навели здесь подобие порядка, и все же эта часть дворца слишком долго пребывала в полном запустении, чтобы так быстро приобрести жилой вид.

- О, нет, - Кайлус принялся так энергично мотать головой, что она, казалось, должна была отвалиться немедленно. - Разумеется, нет, господин. Но я считаю себя вправе дать вам совет.

- Эйтор умрет не раньше, чем на то будет моя воля, - процедил принц, пригвоздив лорда к полу тяжелым взглядом. - Ожидание - самая страшная пытка. Я желаю, чтобы он как следует задумался о тех ошибках, которые совершил, проникшись чувством вины. Быстрая смерть от единственного удара в бою - это милосердие, которого мой названный брат не достоин. Он будет мучиться, и молить меня об избавлении от этих страданий, и тогда, может быть, я сделаю ему снисхождение, - холодно усмехнулся он.

Никому, даже себе, Эрвин не осмеливался признаться в том, что просто не может убить своего врага. Теперь, добившись желаемого, став хозяином жизни и смерти Эйтора, того, ненавистью к кому он жил все эти годы, принц растерялся. Он не знал, что делать со своей победой. Он, несомненно, был убийцей, но прежде отнимал чужие жизни лишь в бою, и сейчас не смог найти в себе силы, чтобы хоть на миг стать палачом.

- Господа, о чем вы спорите? - Вкрадчивый голос заставил лорда Кайлуса вздрогнуть, подавившись готовыми сорваться с языка словами, и лорд со смесью раздражения и страха взглянул на Кратуса, впервые за весь вечер нарушившего молчание.

Маг сразу не понравился высокородному лорду. Этот человек казался слишком скрытным, источая почти материальное презрение ко всем, кто находился рядом с ним. Он старательно играл роль слуги, покорного раба, всегда держащегося в тени своего господина, но лорд не верил этому притворству. Тот, кому подвластна настоящая магия, кто ведает самые сокровенные тайны мироздания, не может по собственной воле подчиниться обычному человеку, пускай тот хоть трижды будет принцем и наследником древнего рода.

Лорд понимал, что стал свидетелем тонкой игры, призом в которой могла быть только власть. Маг казался неестественно тихим и послушным, и Кайлус не понимал, почему этого не замечает принц. Сам лорд чувствовал только омерзение и безотчетный ужас при виде чародея, но Эрвин, кажется, доверял ему, и дворянин не смел выказывать свои чувства на виду у принца.

- Дворяне все равно возмутятся, будет ли Эйтор жив, или нет, - с тонкой усмешкой произнес Кратус. - И покойного Хальвина любили отнюдь не все благородные господа, просто покоряясь его силе и власти. Его покойное величество в минуты гнева был... м-м-м... несколько несдержан, - чуть заметно ухмыльнулся чародей. - И несколько знатных лордов и рыцарей расстались с жизнью, только лишь оттого, что не вовремя оказались на пути государя. Так что Его высочество Эрвина поддержат далеко не все. Борьбы за власть или просто попыток перекроить границы уделов не избежать, и на вашем месте я сейчас озаботился иной проблемой, нежели томящийся в неволе король.

Полные внимания взоры Эрвина и несколько остывшего, сумевшего справиться со своими эмоциями лорда тотчас обратились к чародею.