Андрей Завадский - Путь

А он упорно не желал замечать неприязненные взгляды, неутомимо шагая вперед и только вперед, точно куда-то спешил. Раз он замер на перекрестке двух дорог, опустившись на корточки и рассматривая следы, оставленные конскими копытами.

Вот как, - протянул путник. - Значит, вас теперь больше? Что ж, это ничего не изменит. Вы знаете, что сделали, а я знаю, что вам больше нет места на этом свете. - И он двинулся дальше, шагая еще быстрее, чем прежде.

Все же путник не был уверен в том, верную ли дорогу выбрал, а потому часто спрашивал прохожих или жителей окрестных селений. Кругом было полно всякого люда, умеющего видеть и слышать, и способного говорить, хотя и не всегда жалеющего делать это.

- Скажи, друг, - обратился путник к молодому парню, яростно размахивавшему косой на поле близь тракта. - Не видел ли ты недавно всадников? Их было много, возможно, два десятка или даже больше, и среди них мог быть невысокий человечек, неприметный, не носящий оружия.

Крестьянин задумал, точнее, сделал вид, что вспоминает, разглядывая своего странного собеседника. Наконец он решил, что не скажет ничего особенного, а если промолчит, этот бродяга, чего доброго, вспомнит, что несет на плече копье, а не докучливую палку.

- Всадников здесь полно, мил человек, - усмехнулся юнец. - Но это все гости нашего славного господина, лорда Кайлуса, знатные рыцари. А что до пришлых людей, то недавно я видел таки. Действительно десятка два, все верхом, воины, только ни гербов, ни знамен. Должно быть, наемники. Они поехали в замок лорда, но покинули его вскоре, двинувшись на север. А тебе что за интерес до них, почтенный? - прищурившись, вдруг поинтересовался он.

- Когда, - отрывисто вымолвил путник, глаза которого вспыхнули странным огнем. - Прошу, скажи, как давно это было?

- Пожалуй, пару дней назад, - растягивая слова, ответил пожимавший плечами парень. - Да, точно. Вчера на рассвете эти люди уехали прочь, и их сопровождало с полдюжины дружинников нашего сеньора.

Чужак вдруг улыбнулся, и парень вздрогнул. Он словно увидел оскал голодного волка, почуявшего добычу, и вдруг испугался.

- Эй, Томас, с кем это ты лясы точишь? - к юнцу подошел немолодой мужик, низкорослый, но столь широкий в талии, что был похож на ожившего колобка. - Ты кто такой, и откуда взялся здесь? - с подозрением спросил второй крестьянин у путника.

Мужик перехватил свою косу, точно собирался ударить ею. Путник усомнился, что этот здоровяк способен управиться с таким хитрым оружием, но проверять свои догадки не стал.

- Я ищу кое-кого, - ответил он. - Мои друзья проезжали здесь. Тебе не о чем беспокоиться, я никому не желаю ничего дурного.

- Это тебе стоит беспокоиться, - прорычал крестьянин, исподлобья уставившись на чужеземца. - Проваливай, пока я тобой не занялся, бродяга, или пока не кликнул стражников светлейшего лорда. Они тебя быстро вразумят, отучат шататься без дела по округе, - грозно добавил он, еще больше раздуваясь от гнева.

Путник ничего не ответил, хотя в душе и посмеялся над не в меру отважным селянином. Но сейчас было не до того, ведь он оказался так близок к цели. Не обращая внимания на все более страшные угрозы крестьянина, чужеземец поспешил продолжить путь. Конечно, те, кого он искал, опережали путника на целых два дня, и к тому же у них были лошади, но как раз по этой причине он не сомневался, что настигнет их. Коням, как известно, нужен отдых, чтобы они не пали на середине пути, а потому всадник, когда предстоит преодолеть большое расстояние, окажется еда ли быстрее того, кто полагается только на собственные ноги.

Он шел быстро, ибо не был обременен ничем лишним. Потому путник и не столовался в трактирах, что у него не было монет, ибо там, откуда он явился, деньги, эти кругляши из золота и серебра были просто не нужны. Не было у него и запаса пищи, кроме куска печеного мяса, остатков оленя, добытого в отрогах гор. Путник считал себя неплохим охотником, и мог кормить себя, благо окрестные леса отличались изобилием всякой живности, хоть и пуганой.

Далеко он не ушел, как ни старался. За поворотом вдруг послышался конский топот, и путник поспешно отскочил к обочине, невольно выставив перед собой копье. Он не хотел попасть под копыта, но, как выяснилось, оказался не достаточно проворен, или, возможно, проявил меньше почтения, чем заслуживали те, кто двигался навстречу.

Из-за деревьев, пустив коней рысью, показались четыре всадника, все с оружием и в кольчугах, с которых ниспадали гербовые туники. Возможно, эти четверо очень торопились исполнить некое важное дело, или, что более вероятно, просто привыкли чувствоваться себя хозяевами всей округи, не зря же каждый носил на груди герб правителя этой земли. Так или иначе, они даже не думали сдержать разгоряченных скакунов, и тот, что скакал первым, едва не сбил с ног путника, направив - не нарочно, разумеется, - своего жеребца прямо на него. И лишь в последний миг. Увидев тускло блеснувшее жало копья, широкое, насаженное втулкой на прочное ясеневое древко, натянул поводья, хотя путнику все равно пришлось отпрыгнуть едва ли не в овраг, чтобы увернуться от окованных железом копыт.

- Проклятый бродяга, - зарычал чуть не наткнувшийся на копье всадник. - Что стал посреди дороги?

- Какая-то шваль шатается всюду, не видя ничего у себя под носом, - воскликнул второй, белобрысый юнец лет семнадцати, явно старавшийся выглядеть взрослым и уверенным в себе. - Ничего, - злобно прошипел он. - Сейчас я поучу тебя глядеть по сторонам, голодранец!

Белобрысый замахнулся плетью, намереваясь просто выпороть не кстати попавшегося на его пути чужака, но тот не стал терпеть подобное. Всадник уже опускал плеть, но путник стремительным движением перехватил ее, поймав витой кожаный ремень, и рванул на себя. Юнец, не ожидавший такой прыти, слетел с седла, сам толком не поняв, как очутился под копытами собственного жеребца.

- Ты, - мальчишка, которого так унизили на глаза старших товарищей, побагровел, не то от гнева, не то от стыда, выхватив меч. - Как смел, ничтожество? Я снесу тебе голову!

Узкий длинный клинок со свистом рассек воздух, но путник смог уклониться, поднырнув под превратившуюся в неуловимый серебристый росчерк полосу остро оточенной стали. Чужеземец отпрянул, увеличивая расстояние между собой и обозленным сопляком, который, не смутившись неудачи - право же, после столь обидного падения с коня смущаться было уже не чего - поднял меч над головой, вновь бросившись в атаку. Но второй удар нанести рассерженному воину уже не дали.

Всадник, появившийся оттуда-то из-за спины путника, оттеснил его противника, направив своего скакуна между готовыми схватиться людьми. Юнец, не ожидавший появления кого-то третьего, растянулся на дороге, не устояв на ногах. Его клинок с протяжным звоном улетел куда-то в сторону.