Марина Броницкая - Я не Поттер!

— Какая встреча, Гарри… Это судьба тебя привела ко мне, — надрывно хрипел знакомый голос. — Слышишь?

— Что?

— А ты прислушайся…

Я прислушался — вокруг мертвого тела, словно не желая покидать местно гибели, летала душа единорога. Она звенела, как колокольчик, пытаясь позвать на помощь сородичей и оживить свое остывшее сердце.

— Слышу…

— Да? Не думал я, не гадал, что так все выйдет… Ты, как я, совсем как я… Подойди!

Мне не нужно было приглашения, я хотел пить, хотел силы, хотел жизни! Мои ли это желания, я даже не догадывался.

— Сначала я, а там посмотрим… — сказал Волдеморт. В тот же миг Квирелл послушно упал на колени, наклонился к ране и принялся жадно пить кровь, словно безвольная кукла под управлением опытного кукловода.

Ничего омерзительнее представить себе нельзя, но нет на свете и ничего прекрасней, чем эта кровь. Так подумал не Темный Лорд, так подумал я сам. Передо мной открылись два мира: мир Лорда и мир тех, кто не приемлет мира Лорда. Две двери! И я сделал шаг, но не успел сделать второй, как громко треснула ветка под чьими‑то ногами и мы оба обернулись на того, кто нарушил наше единение. Среди листвы прятался кентавр!

— Мальчик, ты проклял себя, ты всех проклял, ты же еще такой маленький детеныш, пожалей мир вокруг, подумай…

В его синих, словно ночное небо, глазах, стояли слезы, мускулистые плечи были опущены, а ноги заплетались, из‑за чего он не сразу смог развернуться и пуститься бежать. Кентавр не вступил в схватку, он понял, кто перед ним, и это будет мой конец, если он добежит до своих. Гари Снейп перестанет существовать, его сгноят где‑нибудь. Кто‑то обрадуется, кто‑то взгрустнет, да и всё на том. Но не оправдать надежд стольких людей, томящихся в Азкабане? Как я могу?

— Ну?! Верни его! У меня нет сил, но у тебя их полно! В тебе моя мощь, я верю в тебя, давай! — закричал Волдеморт, вложив в свой крик действительно много веры. Он не учил меня, не насмехался надо мной, он тоже боялся.

И я вернул кентавра, запутал его, переставив пенек на его пути, навел морок на его разум и сдвинул луну, невидимой рукой, и что есть силы, потянул его серебристую гриву, и он не смог, пришел, обманутый коварным лесом. Взмыленный, испуганный не меньше моего, он просто вывалился на поляну откуда‑то сбоку и упал на одно колено.

Квирелл дрожащей рукой достал палочку и произнес срывающимся голосом:

— Авада Кедавра!

Зеленый свет озарил окровавленную поляну, на которой лежали уже два мертвых тела, и на мгновение ослепил меня. Но все же я успел заметить и другой свет — красный. Невилл нашел палочку и позвал на помощь.

— Мне нужно идти, Гарри… — произнес Лорд на затылке Квирелла и исчез, наверняка аппарировав к барьеру школы. Всё произошло так быстро, словно было не явью, а миражом. Смерть вообще приходит очень быстро, как я успел узнать.

Но мне хотелось уйти и немедленно, однако я замешкался, и на поляну выскочил ликующий Клык, от которого я не успел увернуться и оказался вылизанным им с ног до головы!

— Отпусти Гарри! Отпусти, кому говорю! — загудел Хагрид. — Я уже иду, иду… Эй, ребятки, нашлась пропажа! — крикнул он себе за спину и поспешил ко мне, помочь подняться.

Отряхивая с толстовки и джинсов собачьи слюни, я не сразу заметил, что звуки вокруг исчезли, затих даже шум весенней листвы. Казалось, природа горевала, утратив часть себя.

— Это… это… ужасно! Кто мог такое сделать?! — воскликнул Симус, подойдя к единорогу.

— Гарри, ты прости меня, прости. Не следовало вас одних отправлять, вон что с Невиллом приключилось, а ты тут… мог… погибнуть… с ними! Какой же я идиот! — великан чуть волосы на себе не рвал и бегал от тела к телу, причитая над каждым. — Звезды им предсказали! Ну дурачки, какие же дурачки… Марс, видишь ли, яркий!

— Они лежали, когда я пришел, — но Хагрид не слушал меня, он другого и предположить не мог.

На поляну начали выходить кентавры, они переговаривались друг с другом и печально качали головами.

— Флоренц, друг мой, этого не должно было произойти, не должно… — серый кентавр стоял возле убитого друга и бормотал горестные слова скорби. — Это вы во всем виноваты, вы! Ничтожные особи, не заявляйтесь больше в наш лес! — он в ярости забил копытом по земле. — Уходите! Прочь!

Симус, Драко и Невилл сбились в кучку у края поляны и смотрели на все расширенными от ужаса глазами. Но если бы кто присмотрелся повнимательнее, то заметил бы, что больше всего ужаса плескалось в ясных глазах Невилла. Он прятался за спинами остальных и отворачивался от меня, словно я пустое место. Быть может, таким вот образом он просто гонит прочь мысли о самом страшном? Мысленно я пожелал ему удачи. Ну, действительно, жить в одной комнате с тем, о ком думаешь такое… пусть лучше обманывается.

Меня подташнивало, кружилась голова, и все время казалось, что белоснежный кентавр вот–вот откроет глаза цвета неба и пожурит виновника своей гибели ласковым голосом. Такого я бы не вынес, да и как вынести… это. Но я стоял на ногах, хоть и с трудом, и с каждой прошедшей минутой понимал, что абсолютно не ощущаю страха и не испытываю никакой вины. Я ничего не ощущал. Будто невидимая завеса скрывала меня от всех переживаний, даже тело казалось чужим и двигалось просто по инерции!

Однако на выходе из леса я враз почувствовал все то, от чего меня берегла моя внутренняя магия. Перед глазами замелькали картинки одна ужаснее другой, сладкий запах крови уже не казался приятным, от него меня вырвало под дерево, там же я упал и застонал, схватившись за живот. Всего произошедшего не должно было быть, шептал мне Запретный Лес, все было задумано не так, не об этом вещали кентаврам звезды, Флоренц должен был жить, это я лишний…

Хагрид бегом бежал в замок со мной на руках, позади него что‑то верещал перепуганный Драко, стращая всех своим отцом, а лес все что‑то говорил и говорил… Но чтобы он не шептал мне, это еще не значит, что я с ним согласен!

— Повтори… — простонал я так, словно умираю от вражеской Авады.

Драко вдохнул, заерзал на табуретке, посмотрел в окно, опять вздохнул и с мольбой в голосе спросил:

— В третий раз? Может, о другом поговорим, а?

Выражение моего лица приятелю не показалось добрым, он подоткнул одеяло и виновато забубнил:

— Да повторю, повторю! Ты ж у нас болеющий, жалко повторить, что ли… Ну так вот, встречает Дамблдор моего отца в Министерстве, а тот ему и говорит, почему бы вам, уважаемый директор, не посетить министра образования. И не просто посетить, а посетить немедленно…

Я зажмурился, представляя себе эту картину — лорд Малфой приглашает Дамблдора на ковер к своему другу министру, а тот просто не может отказаться! Сказать, что старику влетело за наше лесное приключение, все равно, что промолчать. Дядя Люциус посетил все чиновничьи кабинеты, пожал руку многим своим людям, пообещал им свое расположение и скрепил алмазной печаткой не один торговый договор с теми, с кем делать этого не собирался. Его статная фигура ослепила блеском своих перстней и трости почти все темные закоулки Министерства. Мне отлично известно, что хоть Дамблдор великий и могучий, он такой же наемный работник магической Англии, как например… мадам Помфри!