Мышь88 - Гарри Поттер и Зеленые Топи

«Хороший психологический ход, — подбодрил себя Гарри, — но они еще не знают Гриффиндор!» — не долго думая, он решил привлечь как можно больше внимания и, направив волшебную палочку в темноту, воскликнул:

— Экспекто Патронум!

Серебряный олень в одно мгновение осветил довольно большое пространство, и Гарри отпрянул: в двух метрах от него на земле корчилась человеческая фигура. Человек прикрывал руками голову, и было видно, как при каждом луче теплого света, испускаемого Патронусом, на его руках появлялись все новые ожоги, от которых шел отвратительный запах. Человек, если только это был человек, жутко кричал. Гарри инстинктивно прислушался, но больше на него никто не нападал. В хижине Хагрида зажегся свет, Гарри отвлекся и отвел в сторону волшебную палочку. Раздался озлобленный вой, который человеческое существо никак не могло издать. Гарри в ужасе обернулся и остолбенел: фигура летела теперь прямо на него, но вместо пальцев у нее теперь было нечто острое, лица Гарри не мог разглядеть за капюшоном. Стоило страху проникнуть в его сердце, как Патронус начал слабеть и меркнуть. Гарри выпустил в нападавшего несколько атакующих заклинаний, но они ему нисколько не повредили. Ноги Гарри постепенно увязли в снегу, он больше не мог сделать ни шагу. В хижине исступленно лаял Клык, Хагрид гремел засовами, все длилось каких‑то две секунды… Что‑то темное появилось из ниоткуда, одним резким движением оказалось возле фигуры с капюшоном, и та сразу обмякла, а затем превратилась в пепел.

С трудом узнав Снейпа, Гарри быстро опустил волшебную палочку. Тот, вероятно, собирался разразиться гневной тирадой, но на пороге хижины возник Хагрид с арбалетом в руках и внушительно произнес:

— Что здесь такое? Выходите на свет, живо! Иначе я стреляю! Клык, фас!

С бешеным лаем Клык сбежал по ступенькам крыльца и ринулся на них. Гарри успел закрыть собой Снейпа, на всякий случай, и Клык сбил его с ног.

— Клык! — завопил он от боли, и рычание над ним тотчас прекратилось. В следующую секунду пес уже радостно лизал Гарри лицо и уши.

— Идиотская псина! — тихо выругался Снейп, затем Гарри услышал шелест маленьких крыльев.

— Что за чертовщина? — подоспевший Хагрид вмиг поставил Гарри на ноги. — Отсюда нельзя трансгрессировать, только вчера дополнительные меры безопасности приняли! Хорошенькое дело! Что здесь было‑то, Гарри? На тебя напали?

— Было дело, — подтвердил Гарри, глядя на остатки пепла на снегу. — Но меня вовремя выручили, так что не стоит волноваться, Хагрид, я в порядке.

— Бес меня попутал закрыться на все задвижки! — сокрушался Хагрид. — Мог ведь и опоздать, так? Или ты себе уж и охрану специальную завел?

— Что‑то в этом роде, — Гарри повеселел. — Я вообще‑то к тебе шел.

— Ко мне? — Хагрид был удивлен. — Ты же сто лет, как…

— Я знаю, — полностью сознавая свою вину, сказал Гарри. — Просто все никак не получалось…

Хагрид добродушно закивал и пригласил его внутрь без дальнейших расспросов. Гарри вспомнил про фляжку, достал ее и сделал три глотка.

— Чего это с тобой, Гарри? — с подозрением спросил Хагрид. — Может, лучше чаю?

— Это не Огневиски, — засмеялся Гарри. — Так, для здоровья полезно.

— Случилось что‑нибудь? Плохо выглядишь. Простуду подцепил?

— Нет, — Гарри очень хотелось хоть что‑нибудь рассказать, но он представил себе ужас Хагрида, и желание прошло. — Просто я пребываю в апатии, задают много, как никогда, даже Гермиона жалуется.

— Надо же, — посочувствовал Хагрид, возясь с чайником, — а я слышал, что они там, в школе этой, дают время для самостоятельного изучения.

— Да, это, конечно, привлекает много наивных людей, — ухмыльнулся Гарри и устроился поудобнее в огромном кресле. Клык уже успел обслюнявить ему колени. — Честно говоря, я бы сейчас скорее согласился еще пять раз сдать экзамены, чем там учиться.

— Ну, к концу‑то оно полегче будет, — рассудительно сказал Хагрид. — Практика там и все такое.

— Надеюсь. Послушай, Хагрид, ты и вправду не обиделся на меня? — Гарри слегка покраснел, он все еще испытывал уколы совести. — С моей стороны было свинством…

— Нет, Гарри, нет, — Хагрид энергично затряс лохматой головой, взгляд его омрачился. Он снял с плиты чайник и тяжело поставил его на стол, при этом он облил всю скатерть кипятком. Он вытер все, сел и взглянул на Гарри в упор: — Вначале я действительно обижался… примерно два месяца. А потом, всякий раз, как с тобой ни встречусь, ты меня не видишь совсем — странное дело, — как будто полностью в свои мысли ушел. А мысли эти… вроде как они тебя к земле гнут, и в последнее время только сильнее стали. Теперь вот — хочешь верь, хочешь нет — придавили совсем. Скорее бы закончилось все это для тебя!

Гарри резко поставил чашку с чаем на стол.

— Хагрид, ты не понимаешь! Есть два варианта развития событий, и один из них наступит непременно, но… знать что‑то и не иметь возможности это изменить!

— О каких это вариантах ты толкуешь, Гарри? — с беспокойством спросил Хагрид.

— Для меня все как обычно: или я погибну, или нет, — прямо ответил Гарри.

— Стало быть, тебя так сильно беспокоит этот проклятый юго–восток и этот чокнутый бюрократ?

— В общем‑то, к ним эти два варианта и относятся, — Гарри пригубил из чашки и вздохнул: Будет новая война, Хагрид.

Хагрид кивнул, озадаченно глядя на него.

— Ну, мы‑то к таким вещам уже привычны, не так ли? — успокаивающе сказал он, внимательно разглядывая Гарри. — Мы сделаем все, что сможем, и защитим то, что нам дорого. Приходилось уже, и не раз.

— Понимаешь, в чем дело, на этот раз я точно знаю, что я должен потерять, и как раз это невыносимо. Я не могу этому помешать, Хагрид, потому что… я слишком слаб! Потому что я не знаю как!

— Не пойму я, Гарри! Ты ж сам столько раз говорил про выбор человека, все объяснял, как люди против судьбы идут, побеждают, а теперь, видишь ли, все наоборот говоришь: мол, у меня предчувствие, ничего не могу сделать! Кто‑нибудь болен?

— Ну…, — неуверенно ответил Гарри, — нет.

— О чем тогда разговор? Совсем что‑то на тебя не похоже. Давай‑ка, напомни мне, что ты всегда говорил про свою маму.

Гарри уставился на него.

— Что?

— Уже много раз, — серьезно сказал Хагрид. — Что она очень любила тебя и поэтому смогла тебя защитить, так, что ли? А что ты этому кровопийце в лицо сказал, что, позабыл уже? Ты сказал, что защитил всех, потому что был готов на все ради них, уж я‑то помню, да… А вот теперь ничего не понимаю. Ты выпил, что ли, Гарри?

Гарри смотрел на Хагрида, и из‑под слоя вечной мерзлоты неведения в его душе пробились зеленые ростки и потянулись к солнцу. Он улыбнулся этой заново открытой «Америке» и одним махом осушил свою чашку до конца.