Мышь88 - Гарри Поттер и Зеленые Топи

— Почему ты так бесишься из‑за этого? Ты хочешь занять место Гарри? И получить заодно его груз ответственности?

— Нет! Но я хочу, чтобы все шло нормально, так, как оно должно быть! А не через… не знаю что! Так войны не выигрывают! Если бы он не потерял меч, он бы, возможно, сумел помешать этому психопату возвратить к жизни Слизерина Великого. А вместо этого все полетело…, — Дрейко хотел вставить крепкое словцо, но удержался. — Пойми же, Лавгуд, я не хочу его славы. Больше не хочу. Мне ведь с самого начала было ясно, что у меня просто–напросто нет его потенциала.

— Ты все это время хотел дружить с ним, это я знаю, — сказала Луна добродушно. — Но теперь ты получил эту дружбу и можешь успокоиться. А про потенциал… я бы не была так категорична.

— Ты это серьезно…, насчет дружбы? — с подозрением посмотрел на нее Дрейко.

— Да многие так думают, — фыркнула она.

Дрейко пораженно замолчал. Он вновь взглянул на ее волосы и некоторое время молча любовался ими. Она тоже молчала и гладила сидящих вокруг животных. Потом она вдруг вскочила и сказала, что им надо возвращаться, иначе еда будет уничтожена без них. Дрейко ничего не имел против, но все его внутреннее состояние словно бы изменилось, он понимал, что будет снова и снова искать бесед с этой странной девушкой, поскольку он действительно в этом нуждался.

Они некоторое время шли вдоль реки и прошли мимо Гарри и Снейпа, которые как раз в эту самую минуту наслаждались только что зажаренной рыбой. Луна притаилась за большим деревом, так что они не могли ее видеть, и тихо произнесла.

— Как мило!

— Как вкусно! — простонал Дрейко и уже направился к берегу, но она схватила его за руку.

— Оставь их в покое, не будь таким бесцеремонным! — прошипела она.

— Что? — зашипел он в ответ. — Они же не влюбленная парочка, так почему я не могу попросить у них кусочек свежей рыбки?

Снейп поперхнулся рыбьей костью. Гарри, который, конечно же, ничего не слышал, сочувствующе похлопал его по спине. Луна зажала себе рот ладонью и утянула Дрейко в безопасную зону.

— Он тебя услышал! — взволнованно прошептала она ему в ухо, когда они достаточно удалились от берега.

— Ну, и что? — Дрейко вновь продемонстрировал свое убийственное равнодушие. — Я же только пошутил, это очевидно!

Луна с тоской безнадежности посмотрела на него, но ничего не сказала. Они вернулись в лагерь, где минутой позже Дрейко долго и печально разглядывал свой сэндвич. Затем он все‑таки запихнул его себе в рот и разочарованно подумал: «Если бы мы задержались там, у реки, подольше, мы бы, по крайней мере, знали, что задумали эти двое. А теперь остается только надеяться, что эти великие мыслители не изобрели ничего слишком страшного для всего волшебного мира!»

Это было ранним утром, когда кто‑то потряс Гарри за плечо. Он открыл глаза и увидел наклонившуюся над ним Джинни. Вид у нее был весьма озабоченный. Он машинально напряг слух: никаких звуков, характерных для торопливых военных сборов слышно не было. Что же, в таком случае, послужило причиной для ее беспокойства?

— Джинни, что случилось? — спросил он приглушенным голосом.

— Это я у тебя хотела спросить, и до того, как мы выступим в поход. Мы можем поговорить сейчас?

— Да, конечно, — он был удивлен, но в мозгу уже начали вырисовываться пока еще смутные догадки.

Он оделся, и они вместе вышли на поляну к вчерашнему костру, который теперь был потушен. Гарри бросилось в глаза, что никто больше не бодрствовал, напротив, весь лагерем наслаждался глубоким сном. Джинни села на срубленный ствол дерева, скрестила руки на груди и вперила взгляд в Гарри. Ему стало не по себе. Подозрения от этого усилились.

— Гарри, я знаю, что вы с профессором вчера что‑то обсуждали… что‑то не слишком хорошее.

— С чего ты взяла? — Гарри засунул руки глубоко в карманы, что традиционно означало у него оборонительную позу.

— Поскольку ты был крайне задумчив еще до этого разговора, и было такое впечатление, будто ты решаешься на что‑то. Я не слепая, Гарри. И, когда ты вчера вернулся к нам, я заметила, что ты все‑таки принял это решение, каким бы оно ни было. И мне бы очень хотелось знать, что это было за решение. Но, Гарри, я понять не могу, как вы после всего этого еще можете планировать нечто странное и необдуманное! Это же просто уму непостижимо! Неужели вам мало?

— Мало чего? Джинни, я точно знаю, что мне теперь делать, и нет никакого смысла советоваться со всеми.

— А почему именно с ним, а не со мной? — она бросила на него резкий взгляд. — Не потому ли, что я могла бы тебя отговорить? Так что же это, Гарри? Очередная безумная идея о том, как можно одиночку одолеть все зло на свете?

— Нет, — не вполне честно ответил Гарри, стараясь не смотреть на нее. Нет, он просто не мог сказать ей о своем намерении…

— Что же тогда? — требовательно продолжала допрос Джинни.

— Я прошу тебя о доверии, — ровным голосом попросил он. — Я могу тебе только одно сказать: я продумал все это много раз, и я сделаю это, потому что… на свете есть много вещей, которые на войне видятся в несколько ином свете. Даже если нам это не совсем по нутру. Не все в мире зависит от нас и нашего выбора, Джинни, некоторые вещи творит сама история.

— Ты на самом деле веришь в некую безличную власть истории, которая может принудить тебя к определенному выбору?

— Это не принуждение. Тот или иной выбор в таком случае может выглядеть абсурдным, но, тем не менее, он правильный, поскольку это просто должен быть ты, и никто другой… Я не смогу объяснить внятнее, я не историк.

— Я боюсь за тебя, — слезы потекли по ее лицу. Он быстро шагнул к ней и взял ее руки в свои.

— Я за всех нас боюсь, Джинни, и, в первую очередь, за тебя, так как ты не понимаешь меня!

— Я стараюсь, Гарри, честно, — она громко всхлипнула. — Прости, что я так реагирую, я же знаю, ты этого не любишь, — она смахнула с ресниц слезинки и вымученно улыбнулась. — Скажи мне хотя бы: профессор поможет тебе?

— Этого я точно не понял, — Гарри пришлось быть честным, так как он не мог смотреть на то, как она плачет по его вине. — Скорее всего, у него есть какой‑то собственный план. Но я не смогу его отговорить. Подумай только, Джинни, он хочет заполучить назад свою палочку, чтобы сражаться, так что он, скорее всего, уже не в лагере, а в Лондоне.

— Это же огромный риск, — испуганно сказала она. — Даже, если ему это и удастся, как он нас потом найдет?

— С этим у него проблем не возникнет, можешь мне поверить, — вздохнул Гарри. — Я больше начинаю беспокоиться при мысли о защите, которую могли установить в месте, где хранятся палочки особо опасных преступников.

— Гарри, ты можешь подтвердить, что он полностью отвечает за свои действия?