Мышь88 - Если ты меня любишь

Гермиона слегка покраснела.

— Вы меня знаете?

— Не поймите меня неправильно. Мой дядя работает в больнице святого Мунго, где вы проходите практику, и он много о вас рассказывал. Говорил, что вы очень начитанны и разбираетесь во многих сложных вопросах не хуже, чем любой из специалистов, работающих в своей области, по меньшей мере, двадцать лет. Также он упоминал, что вы уже защитили одну магистерскую диссертацию и высказали в ней довольно смелые, новаторские идеи, что необычно для нашей науки: она сейчас, к сожалению, находится в состоянии стагнации. Это большое достижение, мисс Грейнджер.

— Спасибо, — Гермиона покраснела еще больше и вручила книги и сумку Гарри, возможно, для того чтобы чувствовать себя увереннее. — Ваш дядя явно преувеличивает мои заслуги. Все эти так называемые "новаторские идеи" находятся в стадии начальной разработки и, боюсь, не смогут принести обществу столько пользы, сколько, как мне изначально хотелось, они должны были принести. Видите ли, я испытываю некий кризис, и моя новая научная работа не продвигается вперед вот уже несколько недель.

— Великие открытия не делаются одним взмахом волшебной палочки, — Стеффинс широко улыбнулся Гермионе, а Гарри неверящими глазами смотрел на него: он еще никогда не видел на лице у этого человека улыбку, впрочем, как и у его друга.

— Нам пора идти, Джефф, — поторопил своего приятеля Холборн, с некоторым неодобрением наблюдавший за этой сценой.

— Да, конечно, — Стеффинс вернулся к своей обычной официальной манере. Он пожал руку Гарри, кивнул Гермионе, и они с Холборном удалились.

Гарри закрыл за ними дверь и повернулся к девушке.

— Ты просто невероятна. Никогда я не видел, чтобы Стеффинс так терял контроль над своей официальностью. Видно, ты ему приглянулась.

— Не говори глупостей! — отрезала Гермиона, вырывая у него из рук свои вещи. — Я пришла поговорить с Роном. Где он?

— Должен быть в гостиной, — пожал плечами Гарри. — Должен признаться, я удивлен, что он не вышел попрощаться с Холборном и Стеффинсом.

— Я, кажется, переел за ужином, и мне не захотелось лишний раз вставать, — прозвучал голос Рона, после чего он сам появился в дверном проеме гостиной. Гермиона бросила на него сердитый взгляд, который тот вернул ей сполна.

— Гермиона, мне отнести наверх твои вещи? — вежливо поинтересовался Гарри.

— Возможно, в этом не будет нужды, — холодно отозвалась та, и Рон скрестил руки на груди.

Гарри бочком протиснулся мимо них и поднялся к себе, дабы не портить себе настроение.

— В чем у них проблема? — недоуменно спросила Джинни, оторвавшись от книги, когда Гарри закончил свой короткий рассказ.

— А ты не знаешь? Разве Гермиона…

— Она стала очень нервной и замкнутой, перестала со мной делиться, — вздохнула Джинни, отложив свой фолиант в сторону. — Эта учеба ее доконает. Она, конечно, самая умная ведьма своего возраста, но кто когда‑либо это оспаривал?

— Вот именно, Джинни. Я не понимаю, кому она еще пытается что‑то там доказать.

— Может быть, ее просто что‑то не устраивает в их отношениях с моим братом, вот она и пытается отвлечься, выплеснуть свои чувства.

— В таком случае, сегодня она, похоже, переполнена ими до краев, — покачал головой Гарри. — Надеюсь, они не разнесут дом.

— Неужели все так уж плохо?

— Ну, может быть, все имеет шанс наладиться, если Гермиона потрудится объяснить Рону, в чем дело, потому что он совершенно не представляет, в чем его вина. Ты ведь знаешь его.

— О да, если его обвинить непонятно в чем, он может наговорить такого, о чем потом будет сожалеть, но прошлое, как известно, не воротишь.

Гарри поймал ее взгляд, но развивать тему не стал. Его стал тревожить исход беседы между Роном и Гермионой, и он не хотел отвлекаться «по мелочам».

— Мы должны будем явиться к Вестерсу в следующую пятницу. И это уже официально, — сказал он.

— Правда? — обрадовалась Джинни. — Это же чудесно! Теперь у тебя будет все, о чем ты так долго мечтал. Конечно, это не простая работа, опасная, непредсказуемая, но с тобой будет твой лучший друг, и коллеги у тебя замечательные, и начальник тоже… Гарри, ты как будто не рад?

— Нет, что ты, этим обстоятельствам, что ты перечислила, я очень рад. Но дело об артефактах меня тяготит. Ты была у Луны?

— Да, ее выпишут в среду.

— Ты передала ей мои слова?

— Да, но она сомневается. Говорит, что останется жить в больнице и спать в каморке со швабрами, пока ее отец не поправится.

— Но это же…

— Луна! Она подавлена, Гарри, не знает, куда себя деть. Вот и придумывает себе всякие новые нагрузки.

— О том, чтобы ей оставаться в больнице, и речи быть не может, — решил Гарри. — У нас семь комнат! Даже если у нас с тобой будет шестеро детей, все равно будет одна лишняя!

— Шестеро? — Джинни развеселилась. — Думаю, к тому времени мистер Лавгуд успеет отстроить новый дом, на этот раз в виде конуса.

— Просто я ненавижу пустой дом, — сказал Гарри, подходя к ней и обнимая ее за плечи. — Дому эта пустота тоже явно не по нутру, но что я могу поделать, коли Луна не торопится с решением?

— Дети — это не альтернатива, — полушутя, полусерьезно произнесла Джинни, освобождаясь от его рук. — С Луной мы поступим очень просто: приедем в среду в больницу и заберем ее, даже если она будет кусаться. Ее отец не хотел бы, чтобы его дочь спала и ела как попало, чтоб только он быстрее поправлялся.

— Мне жаль, что я не могу ее полностью утешить, — Гарри в раздумьях опустился на кровать. — А этого мне сейчас хотелось бы, правда.

— И это еще одна причина, по которой ты должен поговорить со Снейпом! — твердо заявила Джинни, сверкнув глазами в его сторону. — Можешь открыто сказать ему, что ты думаешь о его безобразном, с твоей точки зрения, поведении (к этому он уже, наверное, привык!), но при этом помни о том, что ты являешься той нитью, которая связывает Дрейко и Луну. Я не думаю, что Снейп, притом что он все прекрасно понимает, снизойдет до того, чтобы устроить как‑нибудь их встречу, к примеру. Гарри, ты обещал ей, помнишь? И обещал от сердца. В таких случаях ты всегда раньше шел до конца и помогал до конца.

— Я знаю, не надо читать мне мораль! — оборвал ее Гарри. Где‑то внизу громко хлопнула дверь, а затем раздался злобный крик Рона: «И можешь больше здесь не появляться, я обойдусь без тебя!»

— Какой ужас! — Джинни прижала руки ко рту, и Гарри стало стыдно за свои дурацкие вспышки. А сам недавно заявлял, что стал взрослым. Он вновь обнял Джинни, желая выразить этими объятиями свое раскаяние и намерение разобраться в самом себе раз и навсегда. Вероятно, она это почувствовала, потому что ответила на его объятия, и секунду спустя их губы слились для продолжительного и искреннего поцелуя.