black__tiger - Зеркало иллюзий

Пауза, накрывшая собеседников после этих слов, дала Сириусу возможность подыскать новые аргументы:

— Тебе все равно нельзя быть одному. Пару дней щиколотку лучше бы не тревожить.

— Не тебе бы судить о том, что для меня “лучше”, Блэк. В конце концов, я могу аппарировать.

— А там, куда ты аппарируешь, тебе ноги не потребуются?

— И по дому вы тоже аппарировать собираетесь?

— Какое трогательное единодушие!

Профессор предпринял последнюю попытку:

— Как вы понимаете, господа… в доме пусто. Ни крошки.

Положительно, высшие силы в этот вечер были не на стороне зельевара. Поттер–младший нашелся моментально, осененный вдохновением:

— За крошками пошлем домовика.

И снова Снейп не успел выразить протест и желание сохранять инкогнито и далее. Гарри предупредил его реакцию четырьмя словами:

— Кричера. Кричер знает о вас.

Снейп только вздохнул. Еще бы Кричеру не знать! Вот только что теперь известно Поттеру?

— Что он рассказал?

— Я его не спрашивал. Захотите – сами расскажете. Сэр. – И повернулся к Сириусу. – Вызовешь его? Или я сам?

— Лучше ты. Ты с ним в контакте.

— Тогда заказывайте, кому чего хочется. И вино…

Сириус перебил:

— Кричера? За вином? Может, я лучше воду трансфигурирую?

Гарри открыл рот… закрыл… снова открыл… Снейп наблюдал за обоими гриффиндорцами, даже не пытаясь вмешаться – отчасти потому, что слова внезапно разбежались и от него тоже.

— Ты… это… – пробормотал крестник, с трудом подбирая выражения, – не зарывайся все‑таки!

— В каком смысле – “не зарывайся”? – бесхитростно спросил крестный.

Снейп, понимая, что объяснять что‑либо Блэку – себе дороже, пустил в ход отвлекающий маневр:

— Проще заглянуть в мой погреб.

— О! – воодушевился Сириус. – У тебя тут погреб есть? Это становится интересным. И что в нем?

— Пыль, надо думать.

— Но ты же мне туда не за пылью лезть предлагаешь, – резонно возразил Блэк. — Так что оттуда добыть?

— Себе – что приглянется. Мне – любое. А для неокрепшего организма и неоформленного вкуса мистера Поттера–младшего… сам сориентируешься, – зельевар свернул напутственную речь, ибо Блэк уже нашел и откинул крышку погребка, нырнул внутрь и активно ориентировался там, подсвечивая себе люмосом и издавая невнятные восторженные восклицания.

— Дорвался, – пробормотал Снейп.

— Зря вы так, – вздохнул Гарри. – Он же не всерьез.

— Я не понимаю, как это бывает – “не всерьез”.

— Я и говорю: зря не понимаете. Чувство юмора…

— А с Малфоем часто вы вспоминали о чувстве юмора?

Гарри поморщился. Снейп бывал прав куда чаще, чем того бы хотелось, и еще чаще его правота оказывалась неудобной… как старый продавленный диван с вылезающими из обшивки пружинами. Признавать такую правоту было трудно. А осознать еще сложнее.

— То есть вы хотите сказать, что Сириус вел себя, как Драко? А я – как вы?.. – он смешался и попробовал наоборот:

— Я – как Сириус, а вы – как Драко?

Хмм… тоже что‑то не то…

Гарри оставил всякие попытки понять зельевара и отправился на кухню – вызывать Кричера и отдавать ему соответствующие распоряжения. Видеть домовика в гостиной Снейп отчего‑то не пожелал.

Из люка показался Сириус с бутылкой. И протянул ее Гарри.

— Держи, неокрепший организм, – и принялся отряхиваться.

— Это что? – с подозрением спросил гриффиндорец, ухватив емкость двумя пальцами за горлышко. Серый бархат, окутавший стекло, не вызвал у него энтузиазма, а Кричера он только что отослал.

— Это паллиатив.

— А!

— Однако у тебя и коллекция! Не думал, что ты такой ал… – Сириус все‑таки осекся.

— Алкаш, – невозмутимо договорил Снейп. – Ничего подобного. Ценитель. Я квалифицированный зельевар, а не приблудный пес. Я не могу позволить себе лакать что попало.

— А почему у тебя только сладкое, ценитель?

— Сириус, – позвал озадаченный Гарри. Он стер с бутылки пыль и со все возрастающим недоумением разглядывал этикетку. – А почему ты сказал, что это – “Палли…” – как его там? – когда тут написано, что это – “Токайское”?

Снейп непедагогично хрюкнул. Гарри покраснел.

— “Палли…” – как ты сказал? Сириус, я не уверен, что знаю это слово.

— Это слово значит “полумера”, Во всяком случае, для меня.

— Значит для тебя? Почему? А что оно значит для остальных?

— Для меня – полумера. Потому что я не люблю сладкого.

— А я – белого, – хмуро заметил Снейп. – Но, по–моему, ты имел в виду “компромисс”.

Блэк задумчиво переводил взгляд с бутылки на Снейпа и обратно. Гарри, левитирующий с кухни первое доставленное из Хогвартса блюдо, замер; блюдо зависло в дверях. Минуту спустя он так и не смог вспомнить, что шептали в тот момент его беззвучно шевелившиеся губы. Что такое “компромисс”, он знал.

— Да, – сказал Сириус. – Пожалуй. Если ты ничего не имеешь против.

Гарри плюхнул блюдо на стол, будто ничего не произошло.

В сущности, так и было.

— Что это?

Гарри приподнял серебряную крышку с гербом Хогвартса.

— Индейка, сэр!

Сириус Блэк сосредоточенно открывал бутылку. Гарри Поттер расставлял приборы. Северус Снейп пытался уложить в голове происходящее:

— Ну и компания!

— Какие претензии? Можно подумать, у тебя выбор есть!

— А что, нет разве?

— Нет, конечно. Ни выбора, ни тебя. Какая может быть компания у того, кого нет? Только такие психи, как мы. Так что или мы – или никто. Что ты предпочитаешь?

Гарри подумал, что догадывается о предпочтениях своего бывшего директора. И точно.

— Лучше одиночество, чем дурное общество, — блеснул Северус Снейп знанием афористической магловской литературы.

Гриффиндорец вздохнул и сделал вид, что вылезает из‑за стола.

— Куда? На место, Поттер! Оставьте ваш вульгарный шантаж. Кто обещал ближайшие дни за мной ухаживать?

Сириус трансфигурировал магловскую электрическую лампочку под мутно–белым треснутым плафоном в Рождественскую Звезду, полюбовался на дело своих рук, подумал… и отменил заклятье.

— Полумера… – проворчал он недовольно.

Снейп усмехнулся. Сам зельевар разливал по кубкам токайское.

— А и хорошо, что не красное, – ему казалось, что он только подумал об этом, но вопросительный взгляд Гарри развеял это заблуждение.

Но Поттеру пришлось‑таки спросить “Почему?”, чтобы Снейп нехотя отозвался:

— Чтобы жизнь сиропом не казалась. Малиновым.

Отпив из кубка, Блэк ударился в воспоминания.

— Слушай, Снейп… если я не забыл свои детские сказки… А ты читал в детстве сказки, а, Снейп? Или ты только “Расширенный курс зельеварения” читал? Так, о чем это я?.. А, да… так вот, если бы читал – знал бы, что в Рождественскую ночь даже лев мирно возлежит с агнцем!