Майкл Нортвуд - Поединок

Зан смутился, лицо его неожиданно покраснело.

– Понимаешь, Селена… – замялся он, но все же махнул рукой и выпалил на едином дыхании. – Столичные дамы хотят здоровых, крепких детишек, а у их престарелых мужей-придворных, часто не получается… ну, ты понимаешь, что я хочу сказать… огненная вода, интриги, дела монархии много сил отнимают. Вот меня и приглашают вместо них… способствовать… Платят хорошо: считай, по две-три сотни кувшинов воды за каждый раз, когда я с какой-нибудь женщина играю в зверя с четырьмя ногами и двумя спинами…

– Значит, вот ты какой умелый… Не мудрено, что тебя Сноровистым прозвали, – усмехнулась Селена и вновь развернулась к Нильсу. – Может, многоногие… то есть, пауки… хотят знать, как быстро люди могут рожать детишек и восстанавливать свою численность после их нашествий?

– Возможно, – согласился командир. – А теперь скажи, когда пауки остановились и собрались в кучу, ты что-нибудь слышала? Не ушами, а как бы внутри головы?

– Не знаю… – Селена прикусила белыми зубками нижнюю губу, вспоминая. – Нет, таких ощущений у меня не было. Было кое-что другое. Каждый раз, когда восьмилапые… то есть пауки, бежавшие рядом, приближались, мне становилось страшно. Не потому что они такие громадные, сильные, быстрые и опасные. От чего-то другого… сразу даже словами не выразить, – она немного подумала и все же нашла нужные слова: – От них исходила угроза. Не мне самой и не моим соплеменникам, хотя и нам, конечно, тоже… Но даже и не всем людям вокруг, в нашей стране и в соседних, а… как бы это точнее сказать… Угроза всей нашей планете.

– Что такое «планета»? – не сговариваясь, разом спросили Нильс с Деггубэртом и переглянулись, улыбнувшись от неловкости, хотя и довольно криво.

– Планета… – Селена мечтательно подняла взгляд. Брови ее приподнялись, а лицо стало таким нежным и притягательным, что смотритель с трудом преодолел желание немедленно поцеловать красавицу. Краем глаза Деггубэрт заметил, что Нильс в волнении облизнул губы. – Планета… Это все наши земли, все огромные части суши, окруженные морями и океанами. Такое большое, невообразимо большое круглое яйцо, летающее в другом океане: непроглядно черном, без конца и края. Но и в этом океане есть нечто такое же громадное: звезды, другие планеты, кометы…

– Разве ж звезды громадные? – бесцеремонно прервал Селену командир. Он явно был готов упрекнуть ее во лжи, но женщина слишком сильно ему нравилась, чтобы говорить так прямодушно. – Это же мелкие светящиеся зерна, не больше крупной песчинки!

Селена устремила взор на лицо Нильса.

– Звезды и вправду громадные, ты себе даже представить не можешь, какие! – воскликнула она запальчиво, с вызовом, но осеклась, заметив, как ласково глядит на нее командир, и продолжила уже гораздо мягче, с еле уловимой нежностью: – В космосе все громадное…

– А что такое «космос»? – опять в один голос спросили Деггубэрт с Нильсом и, кинув взгляд друг на друга, рассмеялись.

Объяснений Селены про этот самый космос Деггубэрт не понял, хотя выслушал их внимательно и запомнил хорошенько. Слова женщины показались смотрителю слишком сложными, да и дальнейшие события помешали как следует обдумать мудреные речи красавицы.

Пришел Стражник – принес еду и воду. Но не успели пленные поесть, как дверь распахнулась, и за ней показалась та самая тварь, что когда-то казнила поселенцев за попытку бегства. Люди невольно сжались в предчувствии чего-то очень нехорошего.

«Тряси воздух этим, – мысленно обратился паук-палач к Деггубэрту. Правой передней лапой он показал на Эрнеста-Кузнеца, Гарри Лопоухого, Зана Сноровистого и пожилую женщину, пойманную вместе с Селеной. – Они должны идти с нами».

Деггубэрт пересказал приказ, и Селена немедленно встрепенулась:

– Куда? Что многоногие хотят сделать с ними?

– Я не знаю, – пожал плечами смотритель.

– Но так они приказывают. Иначе запросто могут убить кого угодно, хоть всех нас…

Эрнест и остальные поселенцы, на кого указал паук, молча поднялись и вышли; они окинули всех оставшихся таким взглядом, словно прощались с ними навсегда. Подумав, толмач рискнул спросить чудовище:

«Для чего вам эти поселенцы? Вы убьете их?»

Паук, как ни странно, ответил:

«Нет, эти двуногие пока еще не закончат жить».

Какой-то слабый шум, скорее даже слаженный гул, раздающийся с площади перед их тюрьмой, привлек внимание пленников. Он не был похож ни на что слышанное раньше, и командир с Деггубэртом переглянулись.

– Это что-то новенькое, – проронил Нильс.

– Посмотреть бы…

Смотритель прислушался: сейчас мысленные голоса почти безмолвствовали, лишь повторяя раз за разом «Повиновение и завоевание». Гул

между тем не утихал, но и не усиливался. Нильс подошел к двери и слегка толкнул ее. Дверь подалась вперед и приотворилась. Смотритель тут же подошел ближе и тоже выглянул наружу.

По площади между зданиями шагали относительно небольшие, почти совершенно одинаковые полупрозрачные паучки. Старшие восьмилапые приучали недавно вылупившихся детенышей твердо переступать своими лапами.

У «маленьких» паучат, каждый из которых ростом был с небольшую повозку, это пока что получалось плохо. Их лапы неловко подворачивались, будучи еще не слишком прочными и сильными, брюшко смешно колыхалось из стороны в сторону, и сквозь тонкий хитин просвечивали внутренности.

Но наставники терпеливо занимались с младшими сородичами, приучая их владеть своими конечностями и не знать усталости. Посмотрев на эту одновременно смешную и жутковатую картину, Нильс прошептал:

– Скоро большие пауки начнут учить маленьких убивать поселенцев! Хорошо хоть, что пауки не владеют оружием. Иначе на наших землях давным-давно никого бы не осталось! Деггубэрт шикнул на друга:

– Тс-с! С той стороны двери наверняка стоит Стражник. Если услышит, нам конец!

Нильс замолчал, а в это время в голове смотрителя послышались другие голоса: «Какие у нас могучие младшие братья и сестры! С ними мы быстро завоюем все эти земли!»

«Повиновение и завоевание! Мы будем здесь полными властителями!»

«Наши сестры отложат горы яиц, и из них вылупится бесчисленное множество новых братьев и сестер! Повиновение и завоевание!»

«Наши сети покроют все пространство суши!»

«Повиновение и завоевание! Мы и только мы станем жить на этих землях! Всех остальных мы лишим жизни, как только выполним Священную Задачу!»

То ликовали, как понял Деггубэрт, взрослые пауки. Сердце воина преисполнилось дурных предчувствий, и он подумал о том, что настают совсем скверные времена. Похоже, скоро колоссальные полчища восьмилапых устремятся на завоевание всей страны.