Джон Норман - Убийца Гора

– Да, – согласился я, – так гораздо проще.

– А утром нас выставят обнаженными на предварительный осмотр.

– Зачем? – удивился я.

– Иногда трудно правильно оценить девушку, на которой надет длинный передник, – ответила Элизабет.

Где-то за нашей спиной, словно в другом далеком мире, празднование Кейджералии продолжалось полным ходом.

– Ты боишься?

– Сейчас нет, – ответила она. – Думаю, это придет позже.

– А что должно произойти?

– Ну, вся эта суматоха, волнение… и я совершенно голая, под взглядами каких-то мужчин… которые будут торговаться из-за меня…

– Вероятно, это не займет так много времени.

– Наверное, каждая женщина должна быть хоть раз в жизни выставлена на продажу.

– Ты совсем потеряла голову!

– Интересно, сколько за меня заплатят?

– Вряд ли больше пары медных монет, – сострил я.

– Хорошо если бы меня приобрел какой-нибудь красивый собой господин, – язвительно ответила Элизабет.

Я поцелуем заставил её замолчать.

До нас донесся голос Хо-Ту.

– Восемнадцатый удар гонга! – оповестил он. – Рабам разойтись по своим загонам!

По залу пронеслись крики разочарования.

Наш с Элизабет поцелуй продолжался.

– Рабам пора уходить, – вырвавшись, пробормотала она.

Когда я освободил её из своих объятий, она привстала на цыпочки и поцеловала меня в нос.

– Может быть, уже завтра вечером мы снова увидимся, – сказала она.

Я сомневался в том, что это возможно. По моим предположениям, агент Царствующих Жрецов, который приобретет девушек, вероятно, должен будет стараться как можно скорее доставить их в Сардар или, по крайней мере, в Ко-Ро-Ба. Хотя и в этом случае он мог бы на некоторое время задержаться здесь, и тогда мне удалось бы узнать, куда он отправляется, а то и увидеться с Элизабет. Когда наша с Капрусом работа будет окончена, у нас наверняка ещё найдется время побыть вдвоем, прежде чем мы организуем её возвращение на Землю: у меня, естественно, не было никаких сомнений в том, что она пожелает вернуться на родную планету. Гор жесток и неприветлив. И уж, конечно, женщина, рожденная для цивилизации и удобств Земли, не захочет остаться в этом диком, варварском мире – мире удивительно красивом, но не менее коварном и опасном, в котором женщине редко позволено быть чем-то большим, нежели просто женщиной, в мире, где даже столь превозносимые всеми свободные спутницы ложатся спать с рабским кольцом на щиколотке ноги.

Элизабет поцеловала меня на прощание и убежала.

Эту ночь она проведет в камере для ожидающих, а наутро её вместе с сотнями других отправят в клетки для рабов Куруманского квартала.

– По загонам! – кричал Хо-Ту. – Занять свои места!

Эти слова относились к Вирджинии Кент и Лане, которые никак не могли решить, кому из них первой оставить почетное место обслуживающей рабыни за столом Ремиуса.

– По местам, маленькая рабыня, – подгонял Вирджинию Хо-Ту. – Я к тебе обращаюсь, любительница надевать своим хозяевам миски с кашей на голову. Давай быстрее в камеру. Тебе нужно хорошенько выспаться. Завтра у тебя ответственный день. Ты будешь представлять на аукционе дом Кернуса!

Вирджиния сразу погрустнела.

– Да, господин.

Лана победоносно рассмеялась, подошла к Ремиусу и, поглядывая на Вирджинию, положила руку ему на плечо.

– Завтра, рабыня белого шелка, тебя продадут, но Лана так и останется в доме Кернуса, – торжественно произнесла она, наклонившись и поцеловав Ремиуса в затылок.

Вирджиния не в силах была сделать ни шагу с места, её кулачки беспомощно сжимались, а в глазах заблестели слезы отчаяния.

– Как твое имя? – требовательно обратился Хо-Ту к рабыне красного шелка.

– Лана, господин, – ответила она.

– Завтра ты тоже оставишь дом Кернуса.

– Да, господин, – недоуменно пробормотала девушка, переводя ничего не понимающий взгляд с Хо-Ту на Ремиуса и обратно.

– А сейчас, – распорядился Хо-Ту, – отправляйся в камеру для ожидающих!

У девушки от неожиданности едва земля не ушла из-под ног.

– В камеру для ожидающих?! – воскликнула она.

– Да, – усмехнулся Хо-Ту. – Завтра на Празднике Любви тебя выставят на продажу.

– Нет! – закричала она. – Нет!

Вирджиния расхохоталась и захлопала в ладоши.

– Нет! – продолжала истерично кричать Лана.

– Марш в камеру, рабыня! – скомандовал Хо-Ту, снимая с пояса стимулятор.

В глазах девушки появился животный ужас. Она бросила последний взгляд на Ремиуса и, опасаясь вывести из себя Хо-Ту, опрометью бросилась из зала. Вирджиния Кент опустилась на колени перед Хо-Ту и низко склонила голову.

– Спасибо, господин, – сказала она.

Хо-Ту взял её за подбородок и приподнял ей голову.

– Ты смелая девчонка, маленькая рабыня, – сказал он. – Но к мискам с овсянкой тебя допускать опасно.

Она снова уронила голову.

– Ну, хватит! – тут же пробурчал Хо-Ту. – Живо в камеры!

И Вирджиния Кент, некогда преподававшая в колледже на Земле древнюю историю, мигом вскочила на ноги и, босая, в короткой тунике рабыни, побежала в камеры для ожидающих, откуда её поутру вместе с остальными отправят на невольничий Куруманский рынок, где она, стоя на деревянных подмостках рядом с Филлис и Элизабет, будет своим выставленным на продажу телом, как и сотни других девушек, зарабатывать деньги для дома Кернуса.

Хо-Ту поглядел ей вслед и усмехнулся:

– До чего смелая девчонка.

– И весьма опасная, когда у неё под рукой оказывается миска с овсянкой, – напомнил я.

– Да, верно, – согласился он.

Я окинул взглядом опустевший зал. Теперь здесь оставались только охранники и члены обслуживающего персонала. Мне уже хотелось вернуться в свою комнату.

Прощание с Элизабет давалось мне тяжелее, чем я мог предполагать.

Внезапно в зал вошли два охранника, толкая перед собой женщину.

Я заметил, что лицо Хо-Ту покрылось мертвенной бледностью. Его рука потянулась к кривому ножу на поясе.

Женщину подвели к столу, к тому месту, где сидел Кернус. Вокруг её талии был завязан ярко-алый шнурок, с которого свисала длинная полоса красного шелка. Волосы женщины были распущены, а руки стянуты цепями за спиной. На левой лодыжке у неё ещё позвякивали прикрепленные колокольчики, по звон их уже не казался таким мелодичным, как раньше. И шокера для рабов у неё на поясе тоже не было.

– С Кейджералией тебя, Сура, – приветствовал женщину Кернус.

– С Кейджералией, господин, – с неприкрытой злостью ответила она.

Хо-Ту не выдержал.

– Пусть она вернется в свою комнату, – обратился он к Кернусу. – Сура хорошо служила нам. Она лучшая наставница во всем Аре.

– Ей следует напомнить, – ответил Кернус, – что она всего лишь рабыня.

– Я прошу вас! – воскликнул Хо-Ту.