Джон Норман - Охотники Гора

Марленус хмуро наблюдал за обеими разбойницами. Мира подняла ко мне умоляющий взгляд. В ее глазах стояли слезы.

– Вспомните, хозяин, – давясь рыданиями, пробормотала она, – ведь я ваша рабыня. Именно вам я принесла в лесу клятву покорности и послушания!

Я отвернулся от нее и перевел взгляд на широкие просторы Тассы, туда, где покачивались, стоя на якоре, «Рьода» и «Терсефора».

Я продрог. Холодный утренний воздух настойчиво забирался под шерстяные покрывала. Вся левая часть словно онемела, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой: они не хотели слушаться. Я был зол. Все это напрасно. Я посмотрел на Саруса, кажущегося в цепях жалким и беспомощным, и на его понуро опустивших головы воинов. Их было десятеро, но двое тяжелораненых пока избежали кандалов. А сколько пленников сейчас лежат в трюмах «Рьоды» и «Терсефоры» из числа тех тиросцев, что управляли кораблями во время их движения к назначенному месту встречи? Кроме того, в верхнем трюме «Терсефоры» у меня содержались все доставшиеся в ходе экспедиции рабыни. Все, за исключением лишь одной бывшей разбойницы из банды Хуры по имени Руисса, той, что осталась охранять своих отравленных наркотиком подруг в лагере Саруса. Я надел на нее не цепи, а ошейник и ножной браслет с подвязанными к нему колокольчиками. Она находилась на попечении Илены, носившей сейчас не шелковую прозрачную накидку, а, как и Шира, белую шерстяную тунику. Едва девушка оказалась у нее в подчинении, Илена не преминула продемонстрировать свою власть, и не успел я отойти, как она придралась к какой-то мелочи в поведении подопечной и ударила ее плетью. Руисса, я заметил, сдерживая готовые хлынуть слезы, гордо подняла голову и взглянула ей в глаза.

Даже отсюда, с берега, я хорошо мог различить Кару, положившую голову на плечо стоящего рядом с ней Римма. Она все еще носила белую шерстяную тунику, но ошейника на ней уже не было. Я подарил свободу этой хорошенькой ласковой рабыне. Она ее достойна. Отношений свободного спутничества в Порт-Каре не существовало, но я знал, что девушка последует за Риммом в наш город. Он нежно поцеловал ее в плечо, и Кара радостно потянулась к нему губами. – Я не рабыня, – заявила Вьерна Марленусу из Ара, хотя и носила его ошейник.

Долгое время они смотрели друг другу в глаза. В последнем лагере тиросцев она спасла ему жизнь, заслонив убара своим телом от Саруса. Через мгновение арбалет в ее руках был направлен в сердце Марленуса, и никто из нас не сумел бы ее остановить, реши она выстрелить. В это мгновение убар полностью находился в ее власти. Он бросил ей вызов.

– Стреляй! – сказал он ей, но она не нажала на спуск. Она отдала арбалет одному из стоящих рядом воинов Ара.

– Я не хочу вас убивать, – сказала она.

Вчера она сама, по собственной воле, вернулась из леса на берег и привела с собой пойманную женщину-пантеру по имени Хура.

– Снимите с нее ошейник, – приказал Марленус и хриплым голосом добавил: – Она не рабыня.

В вещах великого у бара, принесенных его охотниками в лагерь Саруса, нашли ключ и отперли им замок на ошейнике. Полосу металла с именем владельца сняли с шеи Вьерны, женщины-пантеры из северных лесов. Она не мигая смотрела в лицо великому убару.

– А теперь отпустите на волю моих девушек, – сказала Вьерна.

Марленус обернулся к своим людям.

– Освободите их, – приказал он.

С изумленных, не верящих своим глазам разбойниц сняли стягивающие руки кожаные ремни. Они оторопело стояли на этом диком песчаном берегу, потирая затекшие запястья, и обменивались недоумевающими взглядами. Одну за другой обошли их охотники Марленуса и сняли с них ошейники.

– Я очень недовольна вами, – сказала разбойницам Вьерна. – Вы насмехались надо мной, когда я стояла на коленях, как рабыня, и носила шелковую накидку, надетую на меня мужчинами. Вы насмехались, видя эти серьги у меня в ушах. – Она окинула разбойниц суровым взглядом. – Время насмешек прошло. Найдется среди вас хоть одна, кто пожелала бы сразиться со мной, сразиться насмерть?

Разбойницы единодушно покачали головами. Вьерна повернулась ко мне.

– Проколите им уши, – попросила она, – и наденьте на них шелковые накидки.

– Вьерна! – взмолилась одна из девушек.

– Ты хочешь сразиться со мной? – спросила Вьерна.

– Нет, – ответила та.

– Сделайте все, как она просит, – сказал я Турноку.

Меньше чем через ан разбойницы покорно стояли перед Вьерной, опустившись на колени. Все они были в прозрачных шелковых накидках, и в ушах каждой из них покачивались небольшие сережки.

– Из вас получились бы довольно смазливые рабыни, – заметила Вьерна, прохаживаясь перед ними.

В длинном ряду разбойниц я увидел Рейну – девушку, с которой провел ночь в лагере Марленуса. Она была здесь самой красивой.

Я единственный среди всех сидел в капитанском кресле, укутанный теплыми шерстяными покрывалами. Я был здесь важной персоной, и это, безусловно, тешило бы мое самолюбие, если бы не онемение, охватившее всю левую часть тела. И самое досадное, что все это напрасно.

– Как вы себя чувствуете в шелковых накидках? – прервал мои размышления голос Вьерны.

Разбойницы молчали, низко опустив головы.

– Отвечать! – приказала Вьерна, обращаясь к первой стоящей в ряду девушке.

– Я чувствую себя обнаженной перед всеми этими мужчинами, – ответила девушка.

– Тебе хочется ощутить прикосновение их рук, их губ к своему телу? – поинтересовалась Вьерна. – Отвечай! – потребовала она, заметив растерянность молодой разбойницы.

– Да! Да! – воскликнула та, отводя от своей предводительницы смущенный взгляд.

Вьерна обернулась к одному из моих матросов.

– Подойди к нему, – приказала она девушке. – Пусть он даст тебе все то, что ты так хочешь испытать.

– Вьерна! – ужаснулась молодая разбойница.

– Иди! – потребовала предводительница.

Девушка испуганно вскочила, подбежала к молодому матросу и утонула в его объятиях. Губы их слились.

– Я каждую из вас заставлю на себе испытать что значит быть женщиной, – пообещала Вьерна.

Одну за другой отправляла она разбойниц в объятия мужчин.

Когда очередь дошла до Рейны, молодая девушка, вместо того чтобы исполнить приказ Вьерны, подбежала ко мне, опустилась перед моим креслом на колени и прижалась щекой к моей ладони.

– Делай, как тебе велит Вьерна, – сказал я ей.

Она заглянула мне в глаза, прикоснулась губами к моей ладони и убежала к воину, на которого ей указала ее предводительница.

Берег наполнился восклицаниями, свидетельствующими о всеобщем удовольствии.

Марленус посмотрел на Вьерну.

– А разве ты сама не хочешь этого испытать? – поинтересовался он.

– Я уже знаю, что такое быть женщиной, – ответила Вьерна. – Вы сами меня этому научили.