Джон Норман - Мародеры Гора

– Ты видел, – сказал Оттар Ивару Раздвоенная Борода, – что он нагло вел себя с рабыней, которая является собственностью свободных мужчин.

– Невольники и рабыни, – вмешался я, – иногда ссорятся.

– Он собирался дотронуться до нее своими руками, – возразил Оттар.

Это и в самом деле было очень серьезным обвинением. Ведь рабыни, в конце концов, действительно собственность свободных мужчин. Невольникам не позволено к ним прикасаться.

– Ты бы дотронулся до нее? – спросил Раздвоенная Борода.

– Да, мой джарл, – прошептал молодой невольник.

– Вот видишь! – воскликнул Оттар. – Пусть Рыжий попробует свой топор!

– Прикажи его выпороть, – улыбнувшись, сказал я.

– Нет! – взревел Оттар.

– Будет так, как хочет Рыжий, – объявил Раздвоенная Борода и, повернувшись к невольнику, продолжал: – Немедленно отправляйся к столбу для порки и попроси первого свободного человека, который будет проходить мимо, чтобы он тебя выпорол.

– Слушаюсь, мой джарл, – ответил раб.

Его разденут и привяжут за руки к столбу, стоящему возле сарая, где держат босков.

– Пятьдесят ударов, – сказал Раздвоенная Борода.

– Слушаюсь, мой джарл, – ответил невольник.

– Плеткой, – продолжал Раздвоенная Борода, – которая называется «змея».

Наказание будет очень суровым. «Змея» – довольно тяжелый хлыст из плетеной кожи, восьми футов длинной и около дюйма в толщину. Он с легкостью сдирает кожу со спины. Иногда в хлыст вплетают кусочки металла. Невольник вполне мог умереть, не выдержав наказания. Следует отличать «змею» от обычного горианского хлыста, которым учат рабов послушанию и который состоит из пяти широких полос. Чаще всего его используют для наказания женщин, поскольку он не оставляет шрамов. Когда речь идет о невольниках, шрамы не имеют никакого значения. Девушка с непомеченной спиной стоит дороже, чем та, у которой много шрамов. Мужчины обычно предпочитают женщин с гладкой кожей, если не считать клейма на бедре. В Тарии и Аре рабынь даже принято брить.

Невольник посмотрел на меня. Он был обязан мне жизнью.

– Спасибо вам, мой джарл, – сказал он.

А затем повернулся и, держа связанные руки перед собой, побежал к сараю, где держали босков.

– А ты, Оттар, отправляйся-ка в кузницу, – ухмыляясь, приказал Раздвоенная Борода, – скажи Готреку, что бы он прошел мимо сарая с босками.

– Хорошо, – радостно ответил Оттар.

Готрек был кузнецом, так что я даже посочувствовал молодому невольнику.

– И еще, Оттар, – продолжал Раздвоенная Борода, – проследи за тем, чтобы раб вышел утром на работу.

– Обязательно, – сказал Оттар и направился к кузнице.

– Я слышал, Рыжий, – сказал Ивар Раздвоенная Борода, – что твои занятия с топором проходят успешно.

– Я рад, что Оттар так думает, – ответил я.

– Я тоже рад, что он так считает, – заявил Ивар Раздвоенная Борода. – Это значит, что так оно и есть. – Он отвернулся. – Вечером встретимся на пиру.

– Сегодня будет еще один пир? – удивился я. – По какому поводу?

Мы пировали все четыре предыдущие ночи.

– А нам нравится пировать, – заявил Ивар Раздвоенная Борода. – Вполне достаточный повод.

Ивар ушел. Я повернулся к Тири.

– В том, что произошло, – сказал я ей, – есть и твоя вина, рабыня.

Она опустила голову.

– Я его ненавижу, – призналась она, – но мне бы не хотелось, чтобы его убили. – Она посмотрела на меня. – Меня накажут, мой джарл? – спросила она.

– Да, – сказал я ей.

В ее глазах появился страх. Она была удивительно красива.

– Хлыстом из меха, – рассмеялся я.

– Я с нетерпением буду ждать наказания, мой джарл, – радостно улыбнулась она.

– Беги, – приказал я.

Тири повернулась и побежала в сторону дома, однако, сделав несколько шагов, повернулась и посмотрела на меня.

– Я буду с нетерпением ждать, мой джарл! – крикнула она напоследок и умчалась, великолепная юная леди из Кассау, босая, в железном ошейнике, всего лишь рабыня, спешила в дом, чтобы лечь на меха в ожидании обещанного наказания.

– Неужели, мой джарл, только рабыни могут испытывать подобное удовольствие? – спросила Тири.

– Говорят, что лишь рабыням дано познать его, – ответил я.

Она лежала на спине, повернув ко мне голову. Я расположился рядом, опираясь на локоть. Ее левое колено было поднято вверх; щиколотка прикована к бревну у основания постели, шею украшал железный ошейник.

– Тогда, мой джарл, – заявила она, – я счастлива, что стала рабыней.

Я снова ее обнял.

– Рыжий! – позвал меня Ивар Раздвоенная Борода – Пойдем со мной!

Я грубо оттолкнул Тири, оставив ее прикованной к постели. Через несколько мгновений, засунув топор в кожаную петлю, я присоединился к Раздвоенной Бороде.

Снаружи собралось несколько мужчин с корабля Ивара и окрестных ферм. Среди них я увидел раба-горбуна, в глазах которого светился ужас.

– Отведи нас к тому, что ты нашел, – потребовал Раздвоенная Борода.

Мы последовали за невольником и прошли больше четырех пасангов вверх по склонам, ведущим к летним пастбищам.

Сверху мы видели оставшиеся далеко внизу фермы и корабль Ивара Раздвоенная Борода. Мы остановились. За большим обломком скалы несчастный перепуганный раб показал нам свою находку. Потом он отвернулся, не в силах смотреть.

Я удивился.

– Разве в этих горах водятся ларлы? – спросил я.

Мужчины посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.

– Ни один слин не смог бы такого сделать, – сказал я.

Мы все еще раз посмотрели на то, что осталось от боска. Даже крупные кости были сломаны, видимо, их перекусили мощные челюсти, чтобы высосать сладкий мозг.

– Значит, ты не знаешь, чья это работа? – спросил Ивар Раздвоенная Борода.

– Нет, – пожал я плечами.

– Этого боска убил курия, – пояснил он.

Четыре дня мы выслеживали зверя, но так и не смогли найти. Хотя убийство было совершено совсем недавно, нам не удалось обнаружить даже следов хищника.

– Необходимо отыскать его, – заявил Раздвоенная Борода. – Они должны знать, что не могут безнаказанно охотиться на земле Ивара Раздвоенная Борода.

И все же мы его не нашли.

Вечером того дня, когда зверь загрыз боска, мы не пировали, как и во все последующие ночи. Мы охотились за новым врагом без малейшего успеха. Мужчины помрачнели, стали агрессивными и злыми. Даже рабыни больше не смеялись и не шутили. Потому что где-то на земле Ивара Раздвоенная Борода прятался курия.

– Может быть, он ушел отсюда, – предположил Оттар на четвертую ночь.

– Он больше ни разу ни на кого не напал, – заметил кузнец Готрек, который охотился вместе с нами.

– Ты думаешь, это тот же самый, что убил верра в прошлом месяце, а потом исчез? – спросил я у Оттара.

– Не знаю, – ответил Оттар. – Вполне возможно, поскольку курии крайне редко заходят так далеко на юг.