Рэйя - Первое мгновение вечности

— Значит, ты тоже меня осуждаешь, — безрадостно улыбнулся Дамблдор, возвращаясь к разложенным на своем столе документам. День начал плавно переходить в ночь, а у Верховного Чародея ещё оставалась масса дел, к которым теперь прибавилось посещение Дурслей.

После визита профессора МакГонаглл, Гарри казалось, что он пребывает во сне, который вот–вот закончится. Не было больше чулана под лестницей, не было криков и оскорблений, не было бесконечной работы по дому, подъемов рано утром, готовки и наказаний за любую мелочь. Дурсли, казалось, вообще старались его не замечать, с ним не контактировать и о нем не думать. Во всей этой идиллии оставался только его драчливый кузен, но, во–первых, Гарри быстро бегал, а во–вторых, теперь почти официально являясь волшебником, он мог запугать Дадли до полусмерти…ну, или попросить об этом Тома. Его друг умел выстраивать свои угрозы так, что к концу его речи собеседник мог вполне себе повредиться рассудком от ужаса. Арчер всегда отличался особым складом ума, предпочитая решать все свои проблемы с окружающими отталкивая или запугивая их. Именно поэтому половина их школы считала Тома «парнем, к которому лучше не подходить», в то время как вторая строила самые невероятные предположения относительно его уравновешенности и психического здоровья, при этом нервно вздрагивая от каждого его взгляда. Том умел производить на людей то впечатление, которое было ему выгодно. Гарри нравилась эта черта его друга, хотя сам он, кажется, только и умел, что казаться полнейшим болваном. Он до сих пор не понимал, отчего вдруг Том решил общаться с ним, и чем больше проходило времени, тем больше Гарри начинал опасаться того, что их дружба построена исключительно на их общей тайне. Магии.

Поттер несколько раз повторил про себя это запретное в доме Дурслей слово и медленно улыбнулся.

— Волшебство, волшебство, магия, магия, — пропел он и, помрачнев, добавил, — я волшебник, я волшебник…

Этим самовнушением мальчик занимался вот уж два часа подряд, убеждая себя в том, что он действительно «особенный», а не «ненормальный». Это оказалось неожиданно сложно сделать.

«А что если, приехав в Хогвартс, Том найдет себе новых друзей? — эта унылая мысль вращалась в его голове с самого утра. — Что если он поймет насколько я обычный и скучный? Ведь в волшебном мире, наверное, полно ребят, которые гораздо умнее и талантливее». Том всегда стремился к сильным. Слабаки были ему противны и неинтересны. В лучшем случае он их игнорировал. В худшем обливал грязью с ног до головы с присущей ему жестокостью. Гарри не хотелось признаваться в этом, но он безумно боялся однажды стать объектом его насмешек. И дело было даже не в том, что мальчику не нравилось, когда его оскорбляют, а в том, что единственный человек, которого он считал своей семьей, может отвернуться от него. Гарри боялся остаться в одиночестве, боялся, что его способности это единственное, что все эти годы привлекало в нем Тома, что его лучший друг на самом деле просто его терпел.

Занятый самокопанием и самонакручиванием, которое уже привело впечатлительного мальчика к легкой паранойе и мысли, что Арчер его ненавидит, Гарри пропустил завтрак и обед, и только когда за окном начали сгущаться сумерки, вспомнил, что за весь день ничего не ел. Об этом ему красноречиво напомнило урчание в животе, когда мальчик, невзирая на чувство голода, остался лежать на кровати, и тогда, ведомый инстинктами и запахом еды с кухни, он спустился вниз, тихо ступая по полу, чтобы не встревожить своих нервных родственников. Ужинать с ними он, конечно, не собирался, да и кто бы ему позволил, но на то, чтобы стащить к себе в комнату тарелку с парой бутербродов запрета не было. И уж тогда, на сытый желудок, он сможет вновь начать анализировать свою странную жизнь. Чем он и занялся, потратив на это почти всю ночь.

Естественно, что когда на утро в дверь постучалась профессор МакГонаглл, Гарри побрел следом за ней жутко не выспавшимся. Том же, наоборот, бодрый и взволнованный, всю дорогу до Лондона заваливал заместителя директора градом самых разнообразных вопросов, впитывая ответы, как губка.

Сложно сказать, чего ожидали оба мальчика, отправляясь в тот день за покупками в мистический Косой переулок. Возможно парящих в воздухе домов, драконов, пегасов, летающих светящихся сфер, фей, говорящих животных. Но вот чего они точно не ждали, так это, остановившись возле узкой потертой двери, над которой, еле держась на одном гвозде, болталась вывеска «Дырявый Котел», войти в тёмный, пропахший дымом и полынью, бар и оказаться в окружении самых странных и подозрительных личностей, которых они только могли представить.

— Это и есть волшебный мир? — прошептал Том, хотя понижать голос совсем не было нужды — в баре было невероятно шумно.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами, глазея по сторонам, — странное место.

Они переглянулись и поспешили за профессором, которая прокладывала свой путь между круглыми деревянными столиками и посетителями, направляясь к черному выходу бара.

— Всё это странно, — заключил Гарри, когда все трое оказались в небольшом внутреннем дворике, где кроме кирпичной стены и мусорного контейнера ничего другого не наблюдалось, Том молча с ним согласился и уже открыл рот, чтобы уточнить у МакГонаглл не заблудилась ли она, когда заметил, что женщина достала из кармана волшебную палочку и теперь стучит её кончиком по кирпичной кладке. Сперва, все это показалось Тому какой‑то глупой шуткой или розыгрышем, но вдруг стена задрожала и начала разъезжаться в разные стороны, открывая обзор на длинную извилистую улицу.

— Добро пожаловать в Косой Переулок, — Минерва с трудом сдержала улыбку, глядя на выражения лиц Поттера и Арчера, — одно из самых людных мест магической Британии.

Гарри и Том замерли, забыв, как дышать и шевелиться. В это мгновение все глупые фантазии двух одиннадцатилетних мальчишек вдруг стали реальностью.

Посещение Косого переулка для обоих мальчиков вылилось в феерию самых разнообразных эмоций — от страха до бесконечного восторга. Улица змеей вилась между невысокими магазинчиками, витрины которых пестрели самым разнообразным товаром. Гарри нашел здесь и котлы всех форм и размеров, и волшебные книги, и магических животных, и летающие метлы, и ингредиенты для зелий, и огромный банк, в котором заправляли самые настоящие гоблины.

Поттер думал, что это, пожалуй, самое удивительное место на свете, и в довершение ко всему здесь была целая толпа волшебников в разнообразных мантиях и остроконечных шляпах! Мальчик очень старался не таращиться по сторонам, но это было выше его сил — все здесь было необыкновенным, волшебным и новым, все здесь было наполнено магией. Только сейчас, наконец, он осознал что значит «волшебный мир», и мир этот очень ему понравился.