Рэйя - Первое мгновение вечности

Череду мрачных мыслей прервал тихий голос.

— Эй, ты чего? — кто‑то тронул его за руку.

Гарри вздрогнул, обернувшись к стоящему возле него мальчику, в темных глазах лучшего друга явственно читалось беспокойство. Ровно две секунды Поттеру казалось, что он парит в какой‑то оглушающей пустоте, он ничего не слышал, не видел, не чувствовал. Пока постепенно мир вокруг не начал обретать цвета и звуки и первое, что увидел Гарри, было лицо Томаса Арчера, его самого лучшего друга, первое, что он почувствовал, было тепло, разливающееся в груди и небывалое спокойствие.

«Том! Ну конечно! Мы же поклялись, что не оставим друг друга, что будем братьями! Как я могу быть одиноким, если у меня есть Том?» От облегчения Гарри хотелось рассмеяться, чувство холода и отчаяния исчезли, словно их и не было. «Как же я мог подумать, что я никому не нужен? — недоумевал Поттер. — Как я мог забыть нашу клятву?» Том его семья, они ведь поклялись всегда быть вместе, поклялись, что не предадут и не бросят друг друга, так какая разница, где и с кем он рос? В его жизни был человек, ставший ему семьей, и ему вдруг стало все равно волшебник он или нет, будет он учиться в Хогвартсе или в обычной школе, продолжит жить с Дурслями или уедет от них. До тех пор пока Том будет рядом с ним, он никогда не будет одинок. Мир, в котором с ним будет его лучший друг, станет для него домом.

Мальчик встретился взглядом с Арчером и широко улыбнулся, друг ответил ему не менее широкой ухмылкой и со спокойной уверенностью посмотрел на МакГонаглл, словно ожидая, что эта женщина решит все их проблемы, и Гарри окончательно расслабился. Всё будет хорошо до тех пор, пока они вместе, а Том был уверен, что они с Гарри поедут в Хогвартс, и Дурсли ничего не смогут сделать, чтобы помешать этому, значит так и будет. Пусть он не был нужен своим родственникам, пусть после смерти его родителей его просто оставили на пороге дома, пусть никто в волшебном мире не хотел брать его к себе. Это всё перестало быть важным, это все потеряло смысл, ведь у него уже была семья в лице Томаса Арчера, так зачем ему кто‑то ещё?

Минерва покинула дом Дурслей только после того, как чуть ли не под угрозой убийства заставила Петунью переселить Гарри из чулана. Убедившись, что мальчик, по крайней мере, обеспечен маленькой, но пригодной для жизни комнатой, волшебница перебросилась с Петуньей несколькими крайне резкими фразами, оставив белую, как полотно, и явно напуганную женщину наедине со своими мыслями. После этого, она гораздо доброжелательнее простилась с обоими мальчиками, сообщив, что прибудет двумя днями позже, чтобы сопроводить их в Косой Переулок, где они смогут приобрести все необходимое для школы.

Уже на пороге Гарри окликнул профессора и, заметно нервничая, признался, что у него совсем нет карманных денег, и он не уверен, что его тётя даст ему деньги на волшебные книги.

— Об этом можете не беспокоиться, мистер Поттер, — сдержано улыбнулась колдунья, — ваши родители позаботились о вашем наследстве.

— Наследстве? — хмурясь, переспросил он.

— О да, — терпеливо кивнула Минерва, — когда мы отправимся в Косой Переулок, я отведу вас в банк.

— О, — только и смог пробормотать Поттер, — спасибо, профессор.

— И, Гарри, — мальчик вскинул голову, впервые услышав, как МакГонаглл обращается к нему по имени, — я очень прошу тебя сообщить мне, если твои родственники будут доставлять тебе неприятности. Подробности твоей жизни…были для меня весьма неожиданными, и я хотела бы…быть в курсе того, что происходит у тебя дома.

— Я в порядке, мэм, правда, — улыбнулся Гарри, — спасибо.

Смерив невысокого худощавого мальчика задумчивым взглядом, женщина сокрушенно покачала головой и с тихим хлопком растворилась в воздухе, заставив обоих детей подскочить от неожиданности.

— Ты видел?! Видел?! — завопил Том, подбегая к тому месту, где стояла Минерва. — Вот это да! Как же…как она…Гарри? — Арчер прекратил восторженно скакать и взглянул на Поттера. Его друг с несчастным видом сидел на крыльце, теребя край своей поношенной футболки. — Что опять не так? — вздохнул он.

— Я просто…знаешь, я тут подумал, — Гарри почесал бровь и вяло улыбнулся, — я подумал, а вдруг она ошибается? Я…мне как‑то не верится, что я волшебник…может быть я совсем не такой, как мои папа и мама? Может быть, я действительно просто ненормальный? Может быть, я не должен ехать с тобой в Хогвартс? Я верю, что ты, скорее всего, очень здоровский волшебник, Том, но я…я же обычный, нет во мне ничего такого…хм…волшебного….вдруг я приеду в школу, а мне скажут, что я им не подхожу, что я не умею ничего…вдруг…

— Ой, да замолчи уже, — Том развалился рядом с ним на крыльце, — единственное, за что тебя могут вышвырнуть из Хогвартса, это твоё бесконечное меланхоличное нытье, как можно быть таким пессимистом?

— Я не пессимист, — тут же обиделся Гарри.

— Тогда заткнись и слушай меня, — Том подался чуть вперед, понижая голос и заставляя Гарри склонить голову в его сторону, — мы с тобой станем великими волшебниками, Гарри, ты и я, — уверенно заявил он, — самыми сильными и самыми…как это…могущественными! — мальчик чуть отстранился от друга, в его тёмных глазах сверкнули предвкушение и азарт. — В этом мире не будет ни одного маггла или волшебника, кто не узнает о нас, не будет никого, кто не станет почитать нас и… — по его миловидному лицу скользнула змеиная ухмылка, — и бояться нас. О да, они ещё узнают о нас. Все узнают!

— Мне кажется это не лучшая идея, — тут же поморщился Гарри, — зачем нам это нужно?

— Разве не здорово быть самыми великими? Знаменитыми? — удивленно спросил Том и с удовольствием потянулся. — Разве не здорово, когда одно твое имя вызывает у людей трепет?

— Ну не знаю, — Поттер пожал плечами, — по–моему, это глупо, и вообще я не уверен, что смогу быть…

— Ой, ну хватит! — Арчер толкнул друга локтем, заставляя того замолчать. — Мы будем великими и ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Почему это? — Гарри скептически взглянул на Тома, хотя уже начал невольно усмехаться, втягиваясь в эту новую игру под названием «Стань великим волшебником», она казалась почти такой же увлекательной, как и «Брось в Дадли гнилое яблоко и успей убежать». Правда для Гарри такие игры зачастую заканчивались плачевно, и не потому что он плохо бегал, а потому что его кузен бесконечно жаловался, причем неважно действительно Гарри сделал что‑то плохое или нет, его все равно наказывали.

— Как это почему? — Том широко ухмылялся. — Это у нас в крови и не смей спорить!

— И не думал, — зевнул зеленоглазый мальчик, нежась в лучах заходящего солнца. — Значит, великими?

— Непременно!