Slav - Проклятие Слизерина

Том поморщился, заглянул в свои записи.

На чем же он остановился? Нет, это просто невозможно! Теперь, чтобы вспомнить, о чем думал минуту назад, придется перечесть черновики с самого начала. Черт бы побрал этого Элджи!.. вместе с его полдником.

Том с ожесточением укусил яблоко, капельки сока попали на тетрадный лист.

Итак. Что там сначала? Ах, конечно! «Песня волка» . Ну, это Том отгадал сразу. Таких песен он вдоволь наслушался, когда бродил по Запретному лесу. Кто‑то, кому медведь в детстве уши оттоптал, возможно, эти звериные вопли и примет за песню. Кто‑то весьма романтичный, кто восторженно охает любуясь круглой и желтой, как румяный блин, луной, согласится с ним, ведь именно в полнолуние волки начинают голосить, поднимая морды к звездному небу. Для Тома же все это означало всего лишь… «вой» .

Далее «почетное звание, которое другим передается по наследству» . Из‑за этой строчки ему пришлось перерыть далеко не тонкую книгу о сословиях Средневековой эпохи. Том примерял каждое звание: и «граф», и «герцог»; в минуту отчаяния пришлось заглянуть и в сословные звания других стран, отчего на листке появились «князья» и «бароны». Много позже Том понял, что все то, что выписывал, можно обозначить одним единственным словом – «титул». А еще если, как велит Салазар, «умолчать последний слог» – «ул», и вовсе останется только «тит» .

Тяжелее всего пришлось с «тремя старшими из пятидесяти сестер, что в подземном мире обречены вечно наполнять водой бездонную бочку» . Он не сразу и сообразил в какой книге следует искать подсказку, пока пытливый взгляд не прикипел к словосочетанию «подземное царство». Тогда пришлось на время покинуть ванную, чтобы порыться в сундуке, там на самом дне, под небогатым скарбом, пылились «Мифы и легенды Древней Греции». Магловская книжка, постыдная улика, потому‑то и запрятана на самое дно. Жалко было выбросить, и вот пригодилась, когда не ждали… Древнегреческих мифов несчетное множество, но существует лишь один, в котором упоминается пятьдесят сестер. В наказание за убийство в одну ночь пятидесяти своих мужей они заплатили непомерную цену – должны были в подземном мире вечно наполнять водой бездонную бочку. Тех сестер звали данаидами. Под «тремя старшими» из них подразумевались первые три буквы – «дан» .

С этим вроде бы все ясно… Вот еще бы с «вечнозеленой родственницей сосны и пихты» разобраться бы. Что у нас там зимой и летом одним цветом? Его размышления прервал негромкий голос:

— Может «ёлка»? Их теперь много в Хогвартсе.

Том посмотрел на Элджи с непониманием: только теперь осознал, что уже некоторое время рассуждает вслух, переспросил:

— «Ёлка», говоришь? Нет, тогда уж «ель». Таким образом, получается, что «первая иголка с вечнозеленой родственницы сосны и пихты» – всего–навсего буква «е» . Ведь «первая иголка» следует читать как «первая буква».

Том накарябал на полях аккуратное «е», отчеркнул прежние записи, нарочно пропустив предложение, переписал следующее «Я ем. Он ест. Мы едим. Они едят. А ты?» . Дописывая последние буквы, Том невольно ухмыльнулся: отгадка уже вертелась на языке, но пересилил себя.

— Элджи, – позвал Том, – что я делаю?

Он выбрал самую сочную на вид грушу, с наслаждением вонзил в нее зубы, даже зажмурился от удовольствия. Элджи недоуменно похлопал ресницами.

— Ешь гру…

— Молодец! – оборвал Том, мимолетно подмигнул. – Так и запишем… «ешь» .

Несколько минут Элджи походил на китайского болванчика, широко распахнутые глаза пялились на ухмыляющегося Тома. Пару раз переводил взгляд на груши, хмурился, и вновь смотрел на Тома, чем его забавлял еще больше.

— А мы на ужин пойдем?

— Элджи, ты же недавно обедал? – возмутился Том искренне. – Вроде маленький, а съедаешь больше Антонина!

— Я росту, – возопил Элджи оскорблено, надул щеки, как рассерженный хомяк. – Тебе хорошо говорить, вы с Антонином почти одного роста, ну, и Августус чуточку ниже. А я?.. тебе даже до плеча не дохожу.

Том задумчиво оглядел свои черновики, кивнул.

— Уговорил. Сейчас пойдем на ужин, только… Не знаешь где О’Бэксли?

— Я сквозь стены не вижу, – огрызнулся Элджи, тут же добавил примиряющее: – Могу поискать, если хочешь?

— Не надо, он сам меня найдет…

Замолчал, от досады закусил губу, перо в его пальцах стало выводить на листе бессмысленные завитушки, взгляд стал пустым. Сколько же драгоценного времени он потратил на то, чтобы разгадать шифр печати? А на поверку все оказалось до глупости просто. Даже Элджи с легкостью отгадывает.

В самом начале ужина, едва ученики стали рассаживаться за столы, к Тому незаметно подсел Румор. Только придвинулся в плотную, чтобы заговорить, как за его спиной возник Августус, угрожающе упер кулаки в бока.

— О’Бэксли, ты местом не ошибся? Здесь обычно я сижу.

Румор вперил в Августуса растерянный взгляд, затем посмотрел на Тома просительно. Том глубоко вздохнул, обернулся.

— Августус, позволь сегодня Румору сидеть здесь.

Августус задохнулся от такого нахальства, подозрительно сощурился:

— С чего вдруг такие почести?

— Нам нужно поговорить, – процедил Том, – не стой над душой… пожалуйста.

Последнее слово подействовало на Августуса, как очень изощренное оскорбление. Он бросил на О’Бэксли уничтожающий взгляд, с разобиженным видом сел между Антонином и Сенектусом.

Румор терпеливо дождался, пока Августус удалится, быстро глянул на Элджи, что сидел напротив, и уже с аппетитом уплетал жареную картошку. Только потом обернулся к Тому, глаза его возбужденно блеснули.

— Ну, спроси меня… спроси, что я узнал?

— Румор, – поморщился Том.

— Хорошо–хорошо, перехожу сразу к делу. В общем, староста девочек обнаружила у Хорнби книгу из Особой секции…

Том не удержался от возгласа:

— Как?..

О’Бэксли замотал головой.

— Да, никак… В общем там неразбериха вышла, когда староста пыталась вернуть книгу в библиотеку, мадам Лайбрериан уверила, что точно такая же книга стоит на положенном ей месте. Вышло, что у Хорнби оказалась точная копия.

Том необдуманно обвел настороженным взглядом слизеринский стол, пробормотал задумчиво:

— Где же она ее взяла?

— Я не интересовался, – заметно огорчился Румор, – если хочешь, сейчас узнаю…

Он сделал попытку встать, но Том ухватил за локоть, усадил обратно.

— Нет, не нужно. Лучше расскажи, о чем уже узнал.

Румор огляделся, как можно тише зашептал:

— Хоть книга и оказалась лишь копией, школьных правил никто не отменял, а там сказано, что «книги из Особой секции строго ознакомления без письменного разрешения одного из профессоров».