Татьяна Гуркало - Mир как перекресток

— Максим, — вежливо представился кошмарный сон, прижав руку к груди, словно кланяться собирался.

— Так куда мы? — попытался уточнить Славик.

— На природу, — повторил свой ответ Ник, изобразив добрую улыбку.

— Пытать будете? — заинтересовался Славик.

— Посмотрим по обстоятельствам.

— Ну как хотите. Я вас предупредил. Девочки же это как-то пережили. Попрощались вежливо, разошлись, даже планы на вечер менять не стали. Обидно, если честно. Хоть бы одна истерику закатила. Фильмов пересмотрели, что ли? Там сейчас такие спецефекты, что мне еще расти и расти.

— Про спецефекты тоже расскажешь, — улыбнулся Ник.

— Даже покажу, если хочется. Хуже не будет. Начну подготавливать Землю к грядущему, так сказать.

Возражать против поездки на природу Сашка почему-то не стал. Возможно, только потому, что давно понял, что опасаться нужно приятных с виду людей. Они гораздо чаще делают гадости ближнему своему без причины. Самоутверждаются. Когда вокруг все в грязи, эти приятные, вечно сочувствующие чужому горю и прочая, прочая личности сверкают как никогда ярко. Такие вот впечатляющие типы на мелочи не размениваются. Дела им до мелочей нет. Они свое время стараются тратить с большей пользой для себя. А Сашка рядом с ними чувствовал себя самой мелкой из возможных мелочей. Даже зависть вылезла. У него никогда не получалось жить, не оглядываясь на чужое мнение. Делал, что просили, шел, куда отправляли, и ждал похвалы, как щенок, принесший в зубах хозяйские тапки. Иногда хотелось взбунтоваться. Наверное, давно бы взбунтовался, если бы понял, чего ему хочется самому. Но эта сакральная тайна от понимания ускользала. Поэтому приходилось жить скучно, размеренно и бецельно.

Понятие «природа» байкера очень сильно отличалось от Сашкиного. Две машины сначала выехали за город, миновали несколько сел, попетляли между какими-то полями и посадками, а потом и вовсе заехали в такие места, где дорога превратилась в две параллельно протоптанные в траве тропы. Поля пшеницы и подсолнухов заменились на ковыль, колючки и дикие цветы, посадки на островки колючего кустарника и одинокие деревья. Кое-где виднелись вымытые дождями и таявшим снегом ямы, небольшие овраги. Попадались вольготно лежавшие в траве камни, иногда довольно большие.

Денис прилип к стеклу и изумленно обозревал пейзаж. Ничего подобного он до сих пор не видел. Страстью к походам он не страдал. Даже в школе предпочитал притвориться больным и просидеть весь день дома.

Славик продолжал читать книгу, ни на что не отвлекаясь, и уже приближался к ее завершению.

Кошмарный сон за рулем молчал и выглядел очень сосредоточенным. Казалось, он боится отстать от едущей впереди машины и заблудиться в степи.

Сашку почему-то клонило в сон. Машина мягко покачивалась, словно убаюкивала. Пейзаж за окном был довольно однообразный. Это в начале лета все цветет. А в августе стойко держатся неприхотливые ромашки и прочие не боящиеся нехватки воды цветочки. Еще и трава то ли засохла местами, то ли пылью припала, от весенней яркости и следа не осталось. Одни колючки жизнерадостно демонстрируют пушистые ярко-розовые цветы, привлекая к себе пчел. И пчелы жужжат, жужжат.

— Выгружайтесь, приехали, — возвестил водитель в тот момент, когда Сашка уснул, и ему начала сниться какая-то не очень приятная муть с участием инопланетных монстров, раскрашенных под пчел. У них даже крылышки были. Довольно неубедительные. Парень еще долго думал, для чего они им нужны? Так и не понял.

Сашка встрепенулся, резко открыл глаза и увидел еще две машины, стоявшие на краю изгибавшейся в этом месте балки.

Ник и Пашка уже выгрузились и теперь сосредоточено волокли сумки навстречу девушке в венке из одуванчиков. Где только их нашла? Пахло шашлыком. Теплый от солнца ветер шелестел травой, покачивал лохматые колоски незнакомого растения. Кроме девушки других людей видно не было. Такая сюрреалистичная картинка — степь, две машины и девушка, словно единственная выжившая после непонятного катаклизма всепланетного масштаба. Спать захотелось еще больше.

Вместо этого Сашка взял пакет с помидорами и зеленым луком, и поплелся за Ником и Пашкой, спотыкаясь и душераздирающе зевая. Пакет оттягивал руку. Трава цеплялась за ноги и возмущенно шуршала. Люди ей явно не нравились. Покой они нарушали.

Разгадка с пропавшими из машин людьми оказалась проста. Они сидели на дне балки под шелковицей и дружно наблюдали за шашлыком. К шелковице вела тропка, протоптанная по более-менее подходящему для хождения участку склона балки. Чуть левее шелковицы в зарослях из ярко-зеленой травы тек маленький ручеек, чье дно было заботливо выложено кусочками ракушечника. Справа от шелковицы росло два дерева помельче, между которыми кто-то привязал гамак. Красота. Даже жить можно, пока дождь не пойдет.

Большинство присутствующих Славику было знакомо. Он с ними поздоровался, ответил на какие-то вопросы и разлегся под ближайшим кустом, намереваясь уснуть. Пейзаж его не интересовал, наверное, был знаком. Но поспать ему не дали. Не прошло и десяти минут, как Ник вернул его в компанию и посадил возле шашлыка исходить слюной и чувствовать себя виноватым. Славик вместо этого опять стал читать, ни на кого не обращая внимания.

Денис бродил как привидение. Заглядывал под камни, трогал жесткие травинки, потом полез на крутой склон, желая поближе рассмотреть графит. Ракушечник он видел и раньше, половина одесских домов из него построена. Возможно, для него не стало новостью, что этот камень бывает разных оттенков желтого, и в своем изначальном виде он совсем не похож на прямоугольник, а вот о том, что пишущая часть простых карандашей — тоже камень, он до сих пор не подозревал и не надеялся увидеть что-то похожее в таких количествах.

Наблюдать за бестолковыми метаниями Дениса было интересно, время летело незаметно.

Угольки в яме для костра потрескивали, время от времени вспыхивали язычки пламени, бдительно заливаемые водой.

Шашлык умопомрачительно пах.

Славик читал.

— Мы кого-то ждем? — спросил он, осилив первую книгу.

— Экстрасенса, — ответила девушка в одуванчиковом венке, оторвав алчный взгляд от шашлыка.

— Я гипнозу не поддаюсь, — сказал Славик. — Если хотите что-то спросить, спрашивайте так. Я отвечу. Просто вы мне не поверите.

— Ящер не гипнотизер, он экстрасенс, настоящий, — сказал свое веское слово Максим. Еще бы добавить: «Дрожи, несчастный!» — и образ будет завершен.

Сказанное Максимом неожиданно подействовало. Славик как-то вдруг подобрался и застыл, глядя вдаль широко открытыми глазами.

— Парень, ты что? — забеспокоился Максим. Такого эффекта от своих слов он точно не ожидал.