Татьяна Гуркало - Mир как перекресток

— Дракон, — сказал Славик, отмахнувшись от него.

Вверху подъехала еще одна машина. Послышался веселый женский голос и недовольный мужской.

Славик вскочил на ноги, роняя книгу чуть ли не в костер.

Потом появились обладатели голосов. Тоненькая девочка с косой до талии, светленькая, белокожая и мелкий то ли китаец, то ли кореец. По виду больше всего похож на монгольского всадника времен Чингисхана. Торчащие дыбом волосы выкрашены в темно-рыжий цвет, одет как поклонник панк-рока, ноги короткие и кривые, что сразу навевало мысли о лошадях, луке и кривой сабле.

Славик не глядя, шагнул вперед, умудрившись разминуться с шашлыками.

Девушка легко сбежала вниз, придерживая шляпу за поля. Мужчина почему-то начал оглядываться и едва не навернулся.

— Дракон, — громко повторил Славик. — Огненные демоны, дракон. Именно этот дракон. Живая сволочь.

Он как-то странно повел рукой и улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, предвкушающее.

Мужчина спустился и застыл, изумленно глядя на Славика.

— Отражение увидел, ящер половинчатый? — зло спросил Славик.

Мужчина что-то ответил на непонятном языке.

— Ошибаешься. Я имею право здесь находиться. В отличие от тебя. Это мой мир, понял, урод, и я не позволю тебе здесь развлекаться. Здесь и без тебя слишком часто убивают, — голос Славика стал спокойным и уверенным. Это пугало.

Мужчина отступил на шаг. Потом остановился, тряхнул головой и криво улыбнулся. Единственное слово, которое он сказал, по интонации очень напоминало сакраментальное «Проверим?».

Славик кивнул, махнул рукой, и неведомая сила приложила мужчину об желтый камень на склоне балки так, что полетели пыль и осколки. В пыли заворочалось что-то большое, послышался свистящий звук и оттуда вылетел огонь, мгновенно впитавшийся в подставленную ладонь.

К величайшему изумлению Сашки, в обморок падать никто не стал. Все присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, временами переглядывались и неуверенно улыбались. Разбегаться тоже желающих не было. Убегать в одиночку было как-то неинтересно. Да и топать пешком домой не хотелось. Поэтому он остался.

Пыль осела. Частью на траву, частью на шашлык и зрителей, самой большой частью на большого черного ящера с крыльями, мало похожего на дракона в его классическом варианте. Гораздо больше дракон напоминал крылатую собаку из тех, статуи которых сидят на готических соборах.

— Симаргл, — сказал в наступившей тишине байкер Ник.

— Ага, аж два раза, — не согласился с определением вида ящера Славик. — Ходячая половина дракона. Подвид — изгнанный и проклинаемый. В некоторых мирах эта сволочь заменяет собой дьявола, в некоторых весь ад целиком. Его любимое занятие — издеваться над людьми, начинать войны и мстить магам. Собственно, людей он вообще считает чем-то вроде цирковых блох.

— Неправда! — рявкнул дракон.

— Правда. Я хорошо изучил твой жизненный путь. И если бы драконов можно было убить, я бы тебя убил. К сожалению, вы бессмертны. Поэтому я требую, убирайся из моего мира, не то пожалеешь. Я создатель. Я могу так переплести твои составляющие, что ты пожалеешь о своем бессмертии, и никто, даже ваши старшие не смогут все вернуть на место. Впрочем, насколько мне известно, они даже пытаться не станут. Твои милые развлечения превосходят все, что они могли бы простить.

— Ты не понимаешь! — взвыл дракон.

— Я?! — удивился Славик. — Ошибаешься. У меня твой меч.

Дракон моргнул, а потом выругался. Матерился он долго и увлеченно, попутно сшибая хвостом мелкие камни.

— Я не могу покинуть этот мир, — сказал печально, высказав все свои претензии. — И я не бессмертен. Можешь убивать.

— Ты дракон, — сказал Славик.

— Не совсем. В тебе сейчас дракона гораздо больше, — сказал дракон.

Зрители в очередной раз переглянулись и обменялись бледноватыми улыбками.

— И кто же ты у нас?

— Заново рожденный. Я думал, что так все забуду.

— Идиотство. Драконы ничего не могут забыть. Как сказал один мой знакомый — драконы не что иное, как знание в чистом виде.

— Я знаю, что такое драконы. Но я не мог не попробовать. Не спрашивай почему, я не помню этого. Кое-что у меня забыть получилось. Я просто отделил часть себя.

— Арки ты разрушил? — спросил Славик, проигнорировав забывчивость дракона. — Сами они вряд ли развалились. А если бы уцелели, то Землю нашли бы еще год назад.

— Нет, — мотнул дракон головой и довольным тоном добавил, — Ваши предки. Им не нравилось быть частью дерева, они захотели жить по своим законам. Не полагаясь на доброту Старших Домов. Не смогли простить уничтожения зашедших слишком далеко экспериментаторов с материей. Наверное, сообразили, что то же самое случится с любым, кто в чем-то превзойдет высоких и светлых.

— Начхать на светлых, они свое уже получили. Исчезли как вид три тысячи лет назад. Вымерли почему-то. Развоплотились. Только их слуги экеты и остались.

Дракон продемонстрировал зрителям впечатляющий набор клыков, наверное, улыбнулся.

— Хорошая новость, — сказал он. — Значит, Врата Закона разрушены.

— Какие еще Врата?

— Обыкновенные. Плетение, созданное в структуре миров, ограничивающее их развитие в каком-то одном направлении. Чтобы слуги не смогли господ превзойти. Носители истины, они же светлые, избранные и лучшие из людей, близкие к богам, настолько боялись потерять власть над деревом, что вплели самих себя в структуру. Наверное, мирам это плетение надоело, и они от него избавились, вместе с отражением в материальном мире. Собственно, такое развитие событий было предсказано с самого начала. Даже драконы не рискуют становиться единым целым с основой. Она ведь тоже живая и запросто может захотеть избавиться, как от вредоносного вируса.

— Спятить. Я думал, это сказки.

Ярослав закрыл глаза, тряхнул головой, пошевелил пальцами и снова уставился на дракона.

— А печать кто навесил? — спросил он.

— Говорящий Солнечного Бога. Высший жрец. Он был очень умный. Он единственный, кто понял, что для нового взросления сначала нужно опять превратиться в детей.

В голосе дракона зазвучал восторг.

— Да, да, — отозвался Ярослав. — Радел твой жрец о человечестве. Ночей не спал, все думал, как бы облагодетельствовать. Светлые, избранные и далее по списку тоже радели. Боялись, что неразумные, менее одаренные пальчик порежут, пытаясь прикоснуться к тому, что им знать не обязательно.

Дракон возмущенно фыркнул, а Ярослав о чем-то задумался.

— Еще вопросы есть? — спросил дракон.

От него неуважительно отмахнулись.

— Значит, все-таки печать, — задумчиво произнес Славик, глядя в никуда. — Почему же тогда эта девчонка смогла увидеть огонь? Если только она не… Вот, блин, все же очень логично, энергия должна куда-то деваться. Понятно, почему меня шибануло.