Сергей Раткевич - Наше дело правое

Знакомая холодная улыбка чуть трогает побледневшие губы Ральфа.

— О чем ты думаешь? — осторожно спрашивает он и сам изумляется. Они давно не интересовались мыслями друг друга, очень давно. Кажется, или прошла уже целая вечность? Но Элиза рада этому вопросу. Красивая, хрупкая девушка, она соткана из противоречий. Ральф вспоминает, как в самом начале они нашли друг друга. Он прозвал Элизу ангелом за ее нежный характер. А сам Ральф — ее противоположность. Дьяволенок. Воспоминания набегают, словно волны, и уходят, оставив после себя лишь морскую пену легкой грусти. Уже тогда их дружба и любовь была даром Небес. Не каждому дано найти действительно свою половинку. Но когда имеешь, не ценишь, а потеряешь — плачешь. Их души сливались в одну и танцевали на неправдоподобно голубом небе, а солнце целовало их макушки. Элиза все время смеялась, что солнце промахивается и попадает поцелуем в волосы Ральфа, поэтому он такой золотоволосый. Земля плакала от зависти проливными дождями, но как хорошо было целоваться под упругими струями, захлебываясь от страсти и смеха. Элиза любила солнце, а Ральф любил ночь. Он собирал звезды и нанизывал из них ожерелья для Элизы, чтобы его ангелочек был самым красивым на всей планете. А Элиза любила плести венки из ромашек и дарить их Ральфу. Они любили ловить бабочек и чувствовать, как крылышки щекочут ладони. Они любили гладить птиц по их мягким перьям и кормить их с рук. Любили, любили, любили…

— Я думаю о кругах нашего личного ада, — тихо отвечает Элиза, и Ральф вздрагивает, пробудившись от воспоминаний.

— Итак, наши мысли снова совпали, — заявляет он с улыбкой, но Элиза одним взмахом руки останавливает его.

— Дай мне закончить. Знаешь, я думаю, просто мы привыкли к счастью. Воспринимали все как должное. И хотели большего. Еще дружбы, еще любви, и как можно больше. Это наркотик. И мы не могли остановиться, летели по направлению к бездне. Мы начали скрывать друг от друга. Сначала различные мелочи и по разным причинам — думали, они ничего не значат, могли причинить боль одному из нас… Мы оберегали друг друга, по капле убивая доверие. Потом эти расстояния… Они действительно способны убить любовь. Наши вечные путешествия. Разлука, к которой мы начали привыкать. Льстецы, готовые на все. Они тоже сделали свое черное дело. Весь мир был у наших ног. Позже наступило пресыщение и усталость. Неуемная жажда удовольствий. Они убили в нас детей, тех, что радовались песне жаворонка и с нетерпением ждали, когда зацветет сирень. Но мы держались друг за друга в страхе потерять свое. Внутри у нас появилось зеркало. Сначала оно было одно, потом все больше и больше, пока не замкнулся круг. Ты знаешь, что такое зеркальная комната? Это когда ты видишь только себя и свои проблемы, но не знаешь, что находится за ней. Особенно когда зеркала кривые, появляется искаженное восприятие, что-то уменьшается, а что-то увеличивается, то, что было прекрасным, становится уродливым, и наоборот. Наша любовь уменьшалась и уменьшалась. А убила ее я.

— Ты плачешь, — говорит Ральф. — Наверное, так легче. А у меня нет слез. И ты права. Права во всем. Мы и сейчас одиноки. Это больно…

Элиза снова стоит лицом к окну и водит пальцем по холодному стеклу.

— Какое толстое и ледяное. А у меня сейчас хватило бы сил жить.

— Ты не ангел, слышишь, малыш, — горько улыбается Ральф. — А я больше не твой дьяволенок.

Элиза вздрагивает, но не оборачивается.

— Я не могу существовать за такими толстыми стеклами. Мне нужен воздух, я хочу на свободу… Может, если бы мы смогли разбить наши зеркала, то любовь не умерла бы?

— Фантазии. Хотя… — Ральф пытается набрать больше воздуха в легкие, но ничего не выходит. Его лицо сереет. — Я… Я задыхаюсь. Помоги мне, Элиза, пожалуйста, помоги!

Два главных завета ангелов: «Спаси и сохрани». Пускай она уже не ангел, но она любит Ральфа, а любовь всесильна, правда?

Кровь прилила к щекам, Элиза тряхнула волосами и сжала кулаки. Надо сосредоточиться и ничего не бояться. Будет больно. Но никакая боль не сравнится с потерей любимого. Элиза закусывает губу и наносит первый удар по толстому стеклу. Потом еще, еще… Кровь течет по истерзанным пальцам, но она продолжает рушить темницу. На пол летят, звеня и искрясь, осколки зеркал… Ральф делает вдох полной грудью, его глаза расширяются от удивления. Что? Неужели? Этого не может быть! Пол усеяли зеркала. В них весело переливается солнце. Его горячие, золотые лучи, словно лазеры, проникают в комнату, убивая жестокость и ложь, сжигая паутину и пыль. Господи… А его израненная возлюбленная все продолжает сражаться с чуть не погубившим их настоящим. И истекает кровью…

Когда Элиза открыла глаза, огромная комната уже не выглядела пугающе. Простой чердак, заваленный хламом. На деревянном полу — осколки зеркал, в них отражаются солнечные лучи, заставляя жмуриться и отворачиваться. Элиза боялась посмотреть на свои руки, но боли, которую она должна была бы испытывать, не было, и взгляд против воли упал вниз.

— Господи, — только и смогла прошептать девушка. Вместо изуродованных пальцев на ярком, солнечном сиянии дрожали и трепетали крылья. Снежно-белые, окровавленные, но крылья!

— Ральф! Ра-альф… — позвала она любимого, но тот помотал головой, не открывая глаз.

Элиза рассмеялась, тогда он осмелился взглянуть.

— Элиза! Это не бред! Ты жива, Элиза! Ты вправду стала ангелом! — Он ловил каждый взгляд лучащихся счастьем глаз и улыбался в ответ.

— Иди ко мне, Ральф! Любимый, мы улетим отсюда! К новому счастью…

— Нет.

— Что? — Элиза часто заморгала.

— Я. Не. Полечу. С. Тобой.

— Почему? — Казалось, солнце ушло из этого дня, а искорки счастья потухли в глазах Элизы.

Ральф не мог сказать почему, но причина была. Он боялся. Боялся, что все повторится и они закончат там, где начинали. Стоит ли тогда оттягивать мучительную развязку? Лучше сразу оборвать все.

— А жизнь не звук, чтоб обрывать… — тихо проговорила Элиза и взглянула в глаза Ральфу. Он мысленно чертыхнулся: у них снова настало единение душ и мыслей. Черт, он не хочет любви, он лишь хочет уберечь обоих от продолжения кошмара!

— Ты боишься, — с горькой улыбкой сказала Элиза. — Я чувствую. Но пойми, то, что нас постигло, это предупреждение. Любовь жива, иначе ничего бы не изменилось. Неужели ты хочешь своими руками разрушить ее? Я искупила свои грехи кровью, теперь твоя очередь. Брось все, оставь, что имеешь, и иди ко мне.

— Помоги мне, — жалобно начал Ральф, — сделай хоть шаг, протяни навстречу руку, и я приду к тебе.

— Нет, — раздался твердый ответ. — Когда-то я совершила подобную ошибку и не собираюсь помогать тебе создавать новый зеркальный мир. Решение за тобой. Четыре шага, Ральф. И мы будем вместе. — Снова наступила тишина. Странная, звенящая от напряжения. Ральф прикусил губу и сделал свой первый шаг. Неловкий, неуверенный, а его ангел лишь наклонил голову и загадочно улыбнулся. Второй, третий, четвертый… С каждым шагом росла уверенность и любовь. Миг, и Ральф оказался в крепких объятиях.