Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

«Что Сигмунд скажет?
Сестру отдаст ли,
Союз нас свяжет ли
С сильным владыкой?»

«С сильным владыкой
Союзом родственным
Невеста светлая
Навеки да свяжет нас».

Не минуло лето —
Уж над морем парус:
Ладьи приплыли,
Лучась щитами.
Много могучих
Мужей в доспехах
Под своды Вёльсунга
Ввел Сиггейр.

Птицы пели
Над пиром богатым,
Над сумрачной Сигню,
Над Сиггейром пылким.
Вино темное пили
Воины храбрые,
Гордые гауты;
Гул стоял радостный.

Ветер воет,
Вечер сгустился.
Распахнулись ворота,
Ропот умолк.
Вошел некто
В плаще темном,
Статный старец
Седобородый.

Меч вынимает
Из-под мантии складчатой,
В ствол статный
Со стуком втыкает:

«Кто дерзнет добыть
Дар Гримнира,
Мерцающий мертвенно?
Кто смел пред судьбою?»

Затворились ворота,
Ропот поднялся,
Герои храбрые
Ринулись к дереву.
Гаут и Вёльсунг,
Гордость теша,
Тужились тяжко,
Тщетно старались.

Сигмунд последним
Силу испробовал:
Извлек с легкостью
Лезвие яркое.
Сулил Сиггейр
За сияющий меч
Выкуп завидный —
Червонное злато.

«Серебра реки
Да россыпи злата
На торг без толку
Ставишь за меч ты!
В руку он мне вложен,
Роком сужден мне,
Не видать меча
Вовеки Сиггейру!»

«Дом покидая,
Добра не жду я!
Мудрость Сигню —
Мука и бремя.
Свадьба сулит
Скорби да беды —
Отец, расторгни
Тяжкие узы!»

«Скорби да беды —
Сказки для женщин!
Судьбы не избыть,
Но сбыться — клятве.
Ладьи ждут тебя!
Неладно — отречься
От ложа брачного,
От слова данного».

«Сигмунд, прощай!
Сиггейр зовет меня!
Малосильна женщина,
Мудрость — обуза ей.
Легла вчера я
На ложе немилое;
Жребий мой и впредь
Отрадней не станет.

Увы! — дом и Древо,
Доски резные!
Девой жила здесь
Бездольная королева».
Выл вольный ветер,
Валы ярились.
Вотчины Вёльсунгов
Не видеть ей боле.

Приплыл парус
К пенному брегу,
К гаваням Гаутланда,
К гулким утесам.
Сигмунд со свитой,
Семейством и родичами
На пышный пир
Прибыл бесстрашно.

«Отец мой Вёльсунг,
Отважный родич!
Прочь, мои братья!
На брег не сходите!
Питье — пагубно,
Для пира мрачного
Мечи наточил
Бесчестный Сиггейр!»

С тысячей танов,
С толпами ратников
Гостей приветил
Гаутланда владыка.
Десять раз в гневе
Доблестный Вёльсунг
Крушил и кромсал
Кольчуги и шлемы.

Сквозь строй вражий
Трижды шел Сигмунд —
Как луга Гаутланда,
Головы скашивал.
Щит счел никчемным;
Мечом сверкающим
Рубил с двух рук —
Радуя лезвие.

Враны черные
Над трупом каркают,
Голы кости
Гордого Вёльсунга.
Сковали братьев
Живыми в железы.
Сиггейр смеется,
Сигню — не плачет.

«Отрадно зрелище
Доколе зрит око!
Милости, муж мой —
Пусть помешкают слуги!
Не убей быстро
Братьев-Вёльсунгов!
Ибо смерть — бессменна,
Хоть медлят — судьбы».

«Бездумны и дики
Доводы Сигню,
Что просит родичам
Страшную муку!
Просьба приятна мне:
Прочно скую их —
В глуши на гибель
От глада и слабости».

В пуще в путах
Пытку приняли
Десять братьев
Догола раздеты.
Одного за одним
Объедала волчиха:
Ночь за ночью
За новым являлась.

«Что встречали вы в чаще,
Честные слуги?»

«Девяти братьев кости
Дочиста сглоданы,
Но оковы расколоты,
Околела волчица:
Под древом разбитым
Изранена, безъязыка».

«Кто прорыл в земле
Укрывище темное?
Карла-кузнец,
Отмыкай двери!»

«Кто стучит в ночи
У черных дверей?
Входи в мой дом,
Дева эльфийская!»

Брат с сестрою
Сошлись на ложе:
Краткий миг страсти
Отравлен горечью!
Ответь, о карла,
В объятиях кто твоих —
Безучастна, под чарами
Личины эльфийской?

Вернулась Сигню
К Сиггейру в палаты,
Думу немо думала
Девять месяцев.
Взвыли волки,
Взволновались служанки,
Сигню молчала.
Сын народился.

«Кто зовет звонко
Пред землянкой укромной?
Кто реку неробко
Вброд переходит?
Отрок, обликом
Не в отца ты удался!
В грубой рогоже
Что за груз несешь ты?»

«Видом я вышел
В Вёльсунга-деда,
По слову Сигню
Спешу с мечом к тебе.
Много лет лежал он
На коленях Сиггейра,
Сигмунд носил его —
Не по силам другому он».

Так сын Сигню,
Синфьотли явился,
О мести мысля
За мертвого Вёльсунга.
Вдаль и вширь на вылазки
Выходили в лес они,
Долго ждали
Должного часа.

На вольной воле
В волчьих обличьях
Разбой да убийство
Безвозбранно деяли.
При солнце — спали
В сумрачном гроте,
Страх и смерть
Сеявши в Гаутланде.

Луна лучилась,
Люди — пели,
Сидел Сиггейр
В светлом зале.
Великого Вёльсунга
Воспевали падение.
Вошли волки,
Завыли жутко.

Двери отверзлись,
Веселье смолкло.

«Очи алчные
Огненно блещут!
Волки ворвались,
Воинов режут!
Пламя пляшет,
Пылают чертоги».

Сигмунд стоял там —
Сея погибель,
Сын же Сигню
Смеялся рядом.

«Не выйдет на волю —
Ни воин, ни раб;
В горе гинет
Гордость Сиггейра!»

«Сюда, Сигню,
Сестра прекрасная!
Гордыню Гаутланда
Гибель настигла.
Весела встреча,
Возмездье свершилось;
Отомщен Вёльсунг,
Отважный сердцем!»

(Сестра Сигмунда,
Сигню ответила:)
«Сын — Синфьотли,
Сигмунд — отец ему!
Сигню не выйдет,
Сиггейр зовет ее.
На ложе немилое
Лягу днесь с охотою,
Где тужила при жизни,
Без жалоб умру я».

Нагружены струги
Оружием ярким,
Драгоценными дивами —
Добром Гаутланда.
Выли ветры,
Волны пенились,
Вёльсунгов вотчина
Вдали показалась.