Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Сказала Гримхильд,
Седая ведунья:

«Прекрасна Гудрун —
Прелесть златая;
Союзом свойства
Свяжем мы недруга,
Владычица Гунланда
Нас вызволит в бедствии!»

Гудрун гости
В горе застали.
В терему лесном
Ткала одиноко,
По тканям тонким —
Тени да образы:
Плетенья печали
И подвиги древности.

Одина древнего
В одеждах синих,
Легконогого Локи,
Чьи локоны — пламя,
Водопадов Андвари
Волну серебристую
И злато Андвари
Заботливо выткала.

Прочно построены
Палаты Вёльсунгов,
Древа древнего
Долги ветви.
Гримнира дар
Грозно сверкает,
Стойкий Сигмунд
Стоит, не дрогнув.

Своды Сиггейра
Сияют жарко —
Огнем объяты,
Одеты пламенем.
Сигню стояла там,
Сигмунду рада:
Огнем опоясана,
Объята пожаром.

На стругах Сигмунда
Серебро — щиты,
Волны вскипали,
Ветер — рвал их,
Скользил неспешно
Синфьотли одр
По вольным водам,
Ведомый Одином.

Трудился Регин
У красных угольев:
Откован Грам был
В огненных искрах.
Дремал над добычей
Дракон шлемоносный,
Под черным чревом —
Чистое злато.

Отбрасывал тень
Одинокий всадник:
В броне золотой,
С блистающим Грамом.
Солнечный Сигурд,
Семя Вёльсунгов,
В ворота Гьюки
На Грани въехал.

Виру видную
Вез Гуннар,
Склонился смиренно
Спесивый Хёгни.
Гудрун приветили
Гуннар и Хёгни;
Отвернулась Гудрун —
Ожгла ее ненависть.

Вошла Гримхильд,
Вероломная сердцем:

«Дочь дорогая,
Досадовать полно!
Сгорела Брюнхильд,
Боль — иссякла;
Дорожи жизнью —
Желанна краса твоя».

Гудрун горестно
Глаза вскинула —
Темны тоскою,
Туманны от скорби.
Темная мудрость,
Твердая воля —
В глазах Гримхильд.
Глядит на дочь она.

«Армии Атли
Алчут сечи:
Велик владыка
Восточных народов.
В пышных палатах
Пировать королеве —
Вознесется владычица
Над всеми женами!»

«Серебром да золотом
Сияли дни мои,
До приезда Сигурда —
Серебром да златом.
Деве средь дев,
Дивно жилось мне;
Лишь сны смущали —
Лишь сны да мороки,

Олень мне снился,
Сиявший золотом;
Стрела сверкнула —
Сразила насмерть.
Волка ты вручила мне
Врачевать горе;
Братней кровью
Сбрызнул меня он.

Не питаю приязни к ним,
Не поверю вовеки,
Но братней крови
Не брать бы на душу!
От муки немалой
Муж излечит ли
Горемычную Гудрун
В Гунланде чуждом?»

«Не брани братьев!
Брюнхильд — причина
Тоски твоей тяжкой.
Томит их беда твоя.
Сны, случается,
Судьбу предрекают;
Судьбу да стерпим,
Пусть сны — зловещи.

Гунны — богаты,
Гунланд — обширен,
Сильнее Атли
На свете нет конунга.
Злато — благо,
Хоть болит сердце;
Королевино ложе
Лучше вдовьего!»

«Пугаешь почто
Пылающим взором,
Участь ужасную
Умышляешь приблизить?
Свела меня с Сигурдом —
К скорби то вышло.
Оставь же в покое,
Оставь свою дочерь!»

«Нет покоя — живым,
Нет повода плакать
Тем, кто стойко и смело
Судьбе противится!
Покоя не дам тебе!
Повеленью внемли —
Иль жалеть всю жизнь тебе,
Что жила на свете!»

Под пылающим взором
Поникла Гудрун:
Глубок и грозен,
Горел он мрачно.
Не спросив согласия,
Сведуща в мудрости,
Вышла Гримхильд,
Гудрун — осталась.

Прелесть Гудрун
Пленила Атли,
О сокрытом под спудом
Сокровище грезил он,
О змиевом злате,
Завещанном Сигурдом,
О супруге Сигурда,
Светлейшей из женщин.

Брачную чашу
Блаженно выпил
За бледную Гудрун
В блестящих одеждах.
Обещался обетами
Обоим братьям;
Союзом свойства
Скрепил замиренье.

Темны и тяжки
Твердыни своды,
Грозны и гулки
Гуннов палаты.
При Атли — конунги,
Конники храбрые,
В броне битвенной —
Бессчетные воины.

Воссела Гудрун
Владычицей Гунланда,
Хладно ложе
Королевы гуннов.
Ликом прелестна,
Любима мужем,
Снега белее,
О смехе — забыла.

Но жарче жгла его
Жажда злата:
О сокрытом под спудом
Сокровище грезил он.
Добро драконье
Не дали Атли:
В земле Нифлунгов
Нифлунги — спрягали.

Долго он думал,
Поддавшись алчности:
Пробудилась пагуба
И память о войнах.
Глухими ночами
Глядел на жену он,
Ночами бессонными
Бредил золотом.

Обещавшись обетом,
Обдумывал козни —
Но сокрыл в сердце
Свирепый умысел.
Сном забывшись,
Слова бормотал он.
Разгадала их Гудрун,
Горе предчувствуя.

На пир праздничный
Приглашает Атли:
В палаты пышные
Позвал гостей он:
Соседей и сродников
Скликал в хоромы —
К даренью перстней,
К питью и смеху.

Винги как ветер
На верном коне
Посланцем Гунланда
Поспешал на запад.
К гордому Гьюкингу,
К Гуннару прибыл он,
К прирейнским палатам
Просторным и светлым,

Пили в палатах;
На посланца косились:
Гуннский голос
Грянул в чертоге.
Речь роковая
Раздалась под сводом,
Приветил Гуннара
Гость шлемоносный.

«С порученьем поспешным
Послал меня Атли:
Через чащу черную
Мчал верхом я.
Привет его — Гуннару,
Гуннару с Хёгни.
Вести внемлите:
Веселья с лихвой вам!

Пир праздничный
Пышно устроен:
Соседей и сродников
Скликают в хоромы.
Подарят перстни,
Пестрые ткани,
В серебре — седла,
Сияющий пурпур.

Щитов и шлемов —
Щедро на выбор,
И копий крепких,
И кованых лезвий.
Даров вам даст он:
Дорогие металлы,
Клинки золоченые
И земли богатые».

Главу склонив, Гуннар
Говорит брату:

«Что скажет Хёгни?
Слыхал ли зов он?
Не горы ли злата
На Гнитахейди —
Наследие Нифлунгов?
Нужна ль подачка нам?

Есть ли меч на востоке
Моему под стать?
Или гуннские шлемы
Грознее наших?
Иль вассалы мы Атли,
Чтобы взять землю
От гордого гунна?
Говори, Хёгни!»

«О Гудрун гадаю —
Горько на сердце.
Перстень прислала мне,
Перстень — и только.
Волчий волос
Вьется по ободу,
Выжидают волки
У вехи последней».