Александр Мазин - Мой друг Тролль

Но землю под собой Карлссон чувствовал недолго. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы удержать его на границе этого мира. Как только сид увидел, что Охотник способен выжить, он тотчас заковал Карлссона в сталь и, хуже того, засунул в железный ящик без отверстий. Ощущения Карлссона можно было сравнить с ощущениями человека, страдающего клаустрофобией, который оказался запертым в темном лифте, который вот-вот начнет падать. Тело Охотника вновь сбросило путы разума. Оно билось и рвалось наружу. Но стенки ящика были толстыми, а тело Охотника — очень слабым. Поэтому агония тела длилась недолго. Намного меньше, чем агония духа.

Но Карлссон опять не умер. Когда газовый резак вскрыл ящик, в теле тролля было еще достаточно жизни. Достаточно, чтобы принять новые муки.

— Не надейся, — сказал ему сид, вытаскивая из железной темницы окровавленный сгусток боли и ужаса и бросая его в нутро железного механизма. — Живучесть огров превосходит только тупость огров. А вот смертные, напротив, весьма хитроумны. Сейчас, огр, я познакомлю тебя с еще одним достижением людишек. Оно называется кузнечный пресс. Сейчас, огр, я включу его и начну давить твои кости. У тебя очень крепкие кости, огр. Крепкие, как гранит. Но эта штуковина дробит гранитные булыжники, как трухлявое дерево. Если ты не возражаешь, мы начнем с локтя твоей правой руки. Впрочем, если ты против, мы можем начать с левой.

Говорить Карлссон не мог. Его разрубленные связки еще не успели срастись. И кричать, когда железная машина раздавила его сустав, Карлссон тоже не мог.

Ротгара удалось выследить безо всякого труда, тем более что он и не прятался.

— Сид живет в гостинице на набережной Нибрукаён. Гостиница называется «Рэдиссон». Съезжать не собирается, — сообщил Кате Скаллигрим.

— А Карлссон?

— Карлссона не нашли, — развел руками большой тролль. — Мои агенты сделали всё возможное, обшарили всю округу, да что там округу — весь город. Ничего не обнаружили. Есть мнение, что сид вывез Охотника за пределы Стокгольма, иначе мои агенты непременно обнаружили бы хоть какой-то след. Тролль тролля всегда найдет.

— Выходит, не всегда… — разочарованно сказала Катя. Честно говоря, она очень надеялась, что родня Скаллигрима отыщет Карлссона.

— Будем работать, — важно изрек Скаллигрим.

Он возлежал на палубе в кают-компании. Слева — книжка, которую он торжественно именовал «Книгой тайной войны», справа — лист бумаги, на котором тролль вычерчивал замысловатую таблицу.

На корме было почти светло. Снаружи доносились звуки голосов и шарканье ног посетителей музея.

— Будем искать.

— Ага. Искать. Лежа на боку, — язвительно заметила Лейка.

Скаллигрим запретил ей покидать «Васу», мотивируя это соображениями безопасности. Лейка пыталась взывать к его чувству справедливости: мол, Катя-то ходит, где хочет, на что Скаллигрим возразил, что Катя находится под непрерывным скрытым сопровождением. Лейка не сразу сообразила, что под «сопровождением» имеется в виду Хищник. Самое обидное, что даже Димка ухитрился куда-то улизнуть. А она — сидит тут, как арестантка.

— Есть работа оперативная, а есть — аналитическая, — Скаллигрим одарил Лейку строгим взглядом. — Последняя — более ответственная, и я взял ее на себя. Сид и его жилище находятся под постоянным оптическим наблюдением. Все возможные выходы перекрыты, включая чердак, подвал, пожарную лестницу, вентиляцию. Общее наблюдение осуществляется наиболее зорким агентом с защищенной позиции, господствующей над всей прилегающей территорией, то есть с соседней крыши. Агент залегендирован под охотника на котов.

Лейка фыркнула.

Скаллигрим посмотрел на нее недовольно.

— Все делается в строгом соответствии с тактикой скрытого наблюдения, — сказал он. — Отслеживаются все перемещения, звонки, контакты. Установлено, что большую часть времени объект провел в арендуемом помещении. Выходил обедать в соседний ресторан, посетил банк, неоднократно разговаривал по телефону.

— С кем? — спросила Катя.

— Установить не удалось, — огорченно ответил большой тролль. — Агенты боялись близко подбираться. Он ведь, холера такая, Туат’ха’Данаанн, то есть колдун. Мог учуять.

Лейка пренебрежительно хмыкнула:

— У вас тут магазины такие есть, со всяким шпионским оборудованием. Нам в прошлый раз гид показывал. Пошел, накупил «жучков». Выманил Ротгара из номера, установил жучки, и слушай на здоровье все его разговоры. Эх вы, спецслужбы!

— Матчасть у нас, конечно, не очень, — обиженно пробасил Скаллигрим.

— Ха, не очень! Да у вас ее вообще нет!

— Зато удалось отследить один контакт, — сказал большой тролль. — Замаскированный под человеческую женщину молодой полусид. Тесно общается с объектом. Явно выполняет его поручения. Нездешний. С утра болтается по городу, даже в порт зачем-то ездил.

— Нездешний? — насторожилась Катя. — То есть у вас тут и другие эльфы живут?

— Живут, — согласился Скаллигрим. — Хотя если узнали, что Охотник вернулся, наверно попрятались. Однако Ротгар все равно с ними не в ладу. За помощью обращаться не станет. Да и зазорно ему. Он ведь — высший, Туат’ха’Данаанн, чуть ли не прямой потомок ихней богини, а эти родом пожиже. Но тот полусид точно нездешний. Повадки другие.

— Опишите-ка нам этого «полусида», — попросила Катя.

Скаллигрим описал.

— Так это ж Каринка, зараза! — воскликнула Лейка. — Хотите, я вам про этот «контакт» такого расскажу!

— За ней тоже наблюдают? — спросила Катя.

— А как же. Двое агентов за ней бегают весь день. К закату вернутся с докладом.

В Катином кармане загудел мобильник.

— Ротгар, — сказала Катя. — Отвечать?

Скаллигрим энергично кивнул.

— Я включу громкую связь, — предложила Катя.

Большой тролль пожал плечами:

— Я и так все услышу.

— А я — нет, — сказала Лейка. — Так что включай.

— Катенька? — раздался насмешливый голос. — Как настроение?

— Отвратительное, — буркнула Катя. — Давайте о деле.

— Давайте, — согласился Ротгар. — О каком?

— О Карлссоне.

— Ах о Карлссоне! Удивительно! Такая маленькая миленькая молоденькая девушка — и вдруг так заботится об уродливом, старом злобном огре. Может, лучше мне поговорить о нем с кем-то из его грязных сородичей? Я ведь слышу, как рядом с тобой сопит кто-то из них? А с тобой, Катенька, мы могли бы побеседовать о чем-то более приятном и увлекательном.