Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

-Прости меня, - Виктор виновато склонил перед отцом голову, и Учитель тут же заставил его поднять ее, схватив за подбородок.

-Гордись тем, кто ты есть, сынок, - он грустно улыбнулся, - Иначе тебе очень сложно придется.

-Я справлюсь. Я найду Юнону и все... - Гадатель устало замолк. Глаза болели из-за недосыпа, а кожу обжигало магией изнутри.

-Виктор, - позвал его Грег снова. Гадатель заглянул в глаза Учителя, - Все, что я делал, я делал потому, что так было лучше. А теперь запомни: будь осторожен там, у Лунатиков. Единственные две страны, которые еще остались в том мире, ненавидят тебя. Тебе лучше скрываться, когда ты ходишь по земле.

-И что же мне тогда делать?

-Ищи способ подняться в небо, - Грег потрепал его по волосам, совсем как в детстве, и констатировал, - Похоже, вам пора.

-Нет, подожди. Еще пара просьб, - Виктор потер лоб. - У Чистильщиков произошла... реформа. Скорее всего, через пару минут здесь окажется Пол, он теперь у Чистильщиков главный, и они... - он нервно улыбнулся, сам не веря тому, что сейчас скажет, - Они хотят заключить мир с Колодой. Грейс тебе лучше все объяснит. Еще... - Гадатель нервно улыбнулся. - В Ботаническом саду ворота, и Грейс просила придумать что-то, чтобы можно было использовать их для спасения людей, попавших в Безмирье из-за проклятий или чего-то подобного... Я не буду просить тебя обещать мне, что ты справишься, но хотя бы попробуй. Ты ведь намного мудрее меня, так что, быть может, у тебя все получится? - он нервно пожал плечами и напряженно замер, успокоившись только после того, как Учитель коротко кивнул.

-Наконец-то ты нашел себе достойную девушку, - Грег ухмыльнулся и подвигал бровями, теперь уже больше напоминая того манерного мужчину, который вырастил Гадателя. - Хорошо. Я поговорю с ними, и я подумаю, что можно сделать с воротами.

-Благодарю, - Виктор снова склонил перед ним голову и Грег, как и полагалось по традиции, протянул ему руку. Виктор коснулся губами костяшек его пальцев, там, где должны были бы быть перстни, а после выпрямился, все еще не веря в происходящее, все больше ощущая себя потерянным, и подошел к Иерониму. Альбинос протянул ему клетку, и они вместе, плечом к плечу, направились к двери.

С каждым его шагом, даже совсем мелким, Колесо просыпалось. Механизмы приходили в действие, рычаги начинали работать сами собой, шестеренки крутились. Колесо скрипело, шипело, хлопали какие-то доски и ставни. Виктор вздрогнул: все эти звуки его пугали и настораживали, проникая в подсознание и пробуждая практически животный страх. Но он взял себя в руки и только шел быстрее, обнимая клетку с вороном.

Учитель снова подошел к Анне, обнял ее за плечи и прижал к себе крепко-крепко, то ли пытаясь оградить от того, что должно последовать дальше, то ли потому, что безмерно скучал и желал поскорее заключить любимую в объятия, то ли преследуя обе цели одновременно.

Стоило Виктору сделать первый шаг, как он услышал крик Грейс. Девушка бежала к Колесу, почти не замечая преград, и звала Виктора, кричала, пытаясь заставить его остановиться.

-Быстрее, - Виктор шагнул за порог, и тут же почувствовал, как душно и страшно в этой крохотной каморке. Иероним замер рядом, практически плечом к плечу с Гадателем, - Что дальше?

-Вторая дверь, - Джек кивнул им, - Просто открой дверь и сделай шаг. И вас выкинет где-нибудь в том мире.

-Где-нибудь в том мире, - повторил Виктор и фыркнул, - Как тебе такой расклад, Белоснежка?

Дверь открылась сама, обнажая перед ними первозданную тьму, как раз в тот момент, когда Грейс добралась до Колеса. Она оттолкнула Джека в сторону, и попыталась схватить Виктора за пиджак, скользнув по нему пальцами и заставив Гадателя напрячься. Сморгнув набежавшую скупую слезинку, он подумал о Юноне, сделал шаг вперед и провалился в темноту.

Дороги назад больше не было.

Наверное, он потерял сознание. По крайней мере, Виктору казалось, что все именно так. Еще ему казалось, что с тех пор, как он провалился в темноту, прошла вечность. Сколько он так пролежал?

Гадатель попытался встать, но снова потерял равновесие. Перекатившись на спину, он закрыл глаза руками и открыл рот. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Воздух казался ему слишком горячим, что бы дышать. По крайней мере, сейчас. Он закашлялся и снова перевернулся, теперь уже набок, сворачиваясь в три погибели, надеясь так успокоить очередной приступ.

В этот раз все было слишком по-настоящему. Он лучше чувствовал этот мир, ощущал, что пустыня - это пустыня, а лучи солнца обжигают кожу. Ему было душно и жарко, и он снова не мог дышать.

Виктор осторожно сел, все еще прикрывая глаза руками, боясь, что чужое солнце его ослепит, стянул с себя сначала пиджак, а потом и жилет, оставшись в одной рубашке. Потом он оглянулся в поисках Иеронима, своей сумки и клетки Одиссея - как его собственность, они тоже могли пройти вместе с ним.

Альбиноса нигде не было. Сумка и клетка валялись в нескольких метрах от Гадателя, но Иеронима нигде не было.

-Как всегда везет, да? - пробормотал Виктор, сжимая в пальцах ткань жилета, прижимая ее к лицу, словно это как-то могло помочь ему. Он медленно поднялся и, спотыкаясь, дошел сначала до своей сумки, потом до клетки с птицей. Повесив сумку на плечо, зацепив клетку за свой собственный ремень, Гадатель прислушался к своим ощущениям, шепоту ветра и песка, и пошел туда, куда подсказывала ему интуиция...

Иероним проснулся от того, что кто-то ткнул его копьем в спину. Альбинос медленно принялся воспринимать окружающую обстановку, приходя в себя и постепенно начиная ощущать происходящее.

Щеку невыносимо больно обжигал песок, еще хуже было другой стороне лица - солнечные лучи, казалось, вот-вот начнут прожигать в его коже дырки. Карателя кто-то подхватил под руки, стянул с него куртку и зашуршал ей, видимо, обыскивая.

Иероним все не решался открыть глаза. Ему было больно даже сейчас, когда солнце обжигало лишь его веки. Что же будет, если он откроет глаза?

Кто-то плеснул ему в лицо воды, крикнув что-то на непонятном языке. Иероним попытался открыть глаза - это было так больно, и с каждой попыткой становилось только хуже. Солнечные лучи, невыносимо яркие и горячие, стоило ему открыть глаза, проникали сквозь зрачок все дальше, прожигая сетчатку, и Каратель вдруг понял, что если он немедленно не закроет глаза, то ослепнет.

-О, нет, - пробормотав это, альбинос заставил себя приоткрыть глаза снова, и оглянулся, в поисках Гадателя.

Но Виктора нигде не было. Последнее, что успел увидеть Иероним, прежде чем окончательно ослепнуть - Виктора нигде не было. Напуганный этим, Каратель выкрутился из рук своих пленителей, и ударил того, что стоял справа, молниеносно выскользнув из хватки левого. Он с удивлением обнаружил в этих незнакомцах то, чем "питался" теперь, благодаря Виктору - крошечные крупицы магии. Ударив этих двоих, он забрал их магию, и его интуиция мгновенно обострилась.