Наталия Шиманская - Дочь Земли

- Присягаю при свидетелях и перед ликом Разума Всевидящего, что союз наш вечен и нерушим. А обеты его - священны!

Поворачивается к залу. Не глядя, берет Алю за руку. Рывком ставит на ноги, рядом с собою. Аля дрожит, как в ознобе, и боится взглянуть на него. Она сразу прочувствовала по этой грубой железной хватке, насколько он зол. Но все уже свершено. И теперь остается лишь ожидание... разборок наедине!

Мужчины, как один, покидают свои места, продвигаются поближе к подиуму. Останавливаются, приложив к груди открытой ладонью правую руку. Краасс говорит громко и четко. И каждое его слово ударом молота отлетает от хрустальных стен:

- Обещаю и клянусь хранить верность избраннице моей и отказываюсь в её пользу от официального брака с любой другой претенденткой.... Все слышали?! - Это звучит яростно и непреклонно. Многоголосьем отдается, - Слышали и подтверждаем, вождь!

- Если кто-либо против, пускай выскажется немедленно и обоснует слова свои!

Гробовая тишина в ответ. Рагезты переглядываются, покачивают головами. Но никто не произносит ни звука. Вперед выдвигается одна фигура, оборачивается к остальным. Аля, у которой от страха и напряжения в глазах двоится, все же умудряется рассмотреть, что это именно Арео. Сильно и звучно разносится его голос:

- Выбор Императора - наш выбор! Дочь Центала достойна быть спутницей твоею, вождь. Мы все поддерживаем тебя.... Правильно я говорю?! - Выкрикивает остальным.

- Слава Императору Великих!!! - Мощный рев голосов сотрясает пространство и стены. - Свидетельствуем и подтверждаем согласие твое!

В помост перед Краассом и Алей вновь ударяет молния. Змеи превращаются в огненные фонтаны. Их верхушки взлетают под самый потолок и рассыпаются снопами разноцветных брызг. Пламя умирает, гаснет. Включается освещение.

Все так же, не глядя, трансформер берет девочку под руку. Сводит с подиума вниз. Аля искоса посматривает, виновато и с надеждой. Его губы презрительно подергиваются, пальцы клещами въедаются в локоть. Она беззвучно охает, сжимается внутренне. Он не простил. Скоро начнется самое страшное. Боже, дай ей силы пережить.... Хотя бы, просто, пережить его гнев! О большем она уже и не мечтает.

Церемонно раскланиваясь под неумолчные рукоплескания и поздравительные напутствия, Краасс во всеуслышание извиняется и просит простить его за то, что они с Алей временно покинут празднование и своих гостей.

- Пожалуйста - отдыхайте, веселитесь, танцуйте. - Заканчивает он.

Отзываясь на поданный знак, снова начинается, звучит музыка. Веселая, ритмичная, беззаботная. Краасс проводит Алю по центральному проходу через весь зал. Девочка старается улыбаться на доносящиеся отовсюду поздравления, аплодисменты, шутливые пожелания. Но внутри себя она будто обращена в камень, один сплошной сбитый комок страха и отчаяния. Как и в ту памятную жуткую ночь, ей безумно хочется бросить все и убегать - в темноту, в холод, в забвение. Лишь бы избежать того, что неминуемо случится совсем скоро. Его расправы над ней!.. Аля успевает заметить радостно улыбающегося Зэера. А потом... Эвфалию! Рагезтянка сидит, согнувшись, уронив руки на стол. На измятом, постаревшем каком-то лице - ненависть и полная потерянность. И Але, что бы она там не обещала себе до этого, становится вдруг грустно и жалко. Ужасно жалко её. Она понимает, что уничтожила соперницу в глазах её соотечественников, фактически ногами истоптала. Ой, нет! Не хотела она этого безумия страданий и раздавленности. Но ей выбора не оставили. Никакого выбора! Она должна была защитить себя!..

Глава 32

Они быстро идут по коридору. И хватка железных тисков на ее руке не ослабевает. Аля невольно представляет, какие художественно несмываемые синячищи там останутся. Но если бы только там!.. Тогда она бога благодарить бы стала неумолчно, ночью и днем, за милость великую. Бесполезно надеяться, такой малостью он точно не ограничится. Держись, Алира! Приготовься ко всему и держись!.. Зубами за воздух.

Миновав очередной поворот, трансформер приближается к стене, небрежно толкает ладонью. Впихивает Алю в образовавшийся узкий проход. Протискивается следом. Блокирует дверь. Они - в небольшой, меньше двадцати метров, комнате. Совершенно пустой. Потолок относительно невысок в сравнении с другими помещениями. Окон нет. Белоснежный, замкнутый в себе параллелепипед. Стены, как успела определить девочка, прикоснувшись случайно, мягкие, будто стеганое одеяло. Для звукоизоляции, что ли? Нет, глупость! Она же не в психушке девятнадцатого столетия. С чего бы им на подобный примитив переходить? Следующая догадка, кажется, расставляет вещи по местам. Но облегчения не приносит. Мягкие стены. При ударе, она не свернет шею и не отобьет себе что-то еще, кроме уже отбитого... им!

Краасс неторопливо подходит. Берет за подбородок. Рассматривает испуганное, смущенное лицо. Улыбается сомкнутыми губами. Но улыбка эта не сулит ничего хорошего.

- Скажи, малыш, я когда-нибудь поднимал на тебя руку! - Спрашивает печально и кротко.

Аля отрицательно ведет головой. Смотрит обреченно и покорно. Краасс вздыхает, отворачивается.... В следующий момент, сумасшедшая болевая вспышка, ослепляющая и оглушающая пробившим насквозь ударом тока, швыряет её на пол и заставляет скорчиться, прикрыв ладонями полыхающую огнем щеку. Он не замахнулся. Но сила пощечины такова, что Аля уверена - у нее раздроблена половина челюсти. Рот заполняет горячий соленый привкус. Противный оттенок меди ощущается все отчетливее, вклиниваясь в режущее тысячами острейших бритв жжение. Она сглатывает подступающую к губам кровь, давя надсадные позывы тошноты. Чувствуя, что не справляется с потугами, зажимает рот кулаком.

Сколько же дано на передышку?.. Оказывается - ничего! Нагнувшись, он хватает её за шею. Вздергивает над полом, как щенка. Трясет. Выпускает. Удары сыплются градом. Им нет ни числа, ни окончания. За пеленою нестерпимой боли теряется и прошлое, и настоящее. А будущее - оно, разве, живо? И кто она сама теперь?! Бесформенный, склизкий кусок мяса. Сгусток сплошного, невыразимого мучения!.. Он, что, убивает её?.. Наверно!.. Пусть так.... Значит, судьба.... Боль начинает странно отдаляться. Становится терпимее, глуше, поверхностнее. Или она свыклась уже с нею, просто? Или у нее внутри что-то атрофировалось, сломалось, вот она и не чувствует больше?..

Не открывая глаз. Аля пытается подобрать ноги, распрямить спину. Она сидит?.. Вроде.... А, может, и нет!.. Может, и лежит.... Какая разница?.. Не вижу! Что с глазами?! Зрение пропало?!! О. нет!.. Нет.... Это кровь... только. Кожа рассечена. Выше где-то, над бровью.... Кровь залила глаза.... Воды бы немного. Промыть.... А то не видно ничего!.. Аля внезапно чувствует, что устала. Устала до изнеможения.... Наверно, поспать нужно. А там... образуется все как-нибудь!.. Она расслабляется, ловя сознанием последние пульсирующие импульсы отплывающей боли. Теряется в нахлынувшей бездонной темноте....