Николай Бородин - Хозяин Пророчества

«Тут ее нет, я уже проверила. Здешние хозяева были редкими сволочами, совершенно не думали о благе захватчиков. Ну я-то, конечно, могу удовлетворить свое эстетическое чувство, скромно и со вкусом попировав на костях, но что делать вам, бедным, когда вы не найдете столь любимых вами блестящих штучек? Не бойтесь, это риторический вопрос. Я слишком ценю свое время, чтобы заботиться о вашем благе».

«С такими друзьями, как вы, уважаемая, и врагов не надо», — в тон мило отозвался наугер.

Светлана, как любой ребенок, чью игру разгадали, тут же потеряла к ней интерес.

— Думаю, нам пора прекратить эту чудесную беседу. Увидимся в горах.

— У тебя там есть где медитировать?

— Оцелот, вот сейчас ты пытаешься меня обидеть.

— Хорошо, — архимаг примирительно поднял руки ладонями вперед, — тогда заглянем уже скоро. Нам потребуется хороший отдых перед грядущей битвой.

«Ты ведь чувствуешь, когда она состоится?»

«Да».

Все пророки ощущали, что конец действительно близок. Это чувство теперь не пропадало, прочно засев где-то в уголке души, практически слившись с остальными ощущениями. А появилось оно после того, как братство Цепи преуспело в Эмпире, высвободив зверя из вулкана.

— Прекрасно. На этом я откланяюсь. Кстати, — Светлана внезапно снова ткнула тростью в Альтемира и Сетэль, — сладкая парочка, у меня к вам предложение. Если вы все-таки не утерпите, то постарайтесь дойти до конца и сделать ребенка. Тогда я смогу принести в жертву сразу троих, гораздо эффективней. А лучше двойню, трудно остановиться на одном…

Два факела, огненный и солнечный, взметнулись над вершиной пирамиды на десяток саженей. Но некромантки на тот момент там уже не было, она пропала вместе со своим чудным камнем, оставив лишь медленно тающий в воздухе смех.

Демонесса и паладин, не сговариваясь, встретились взглядами и открыли друг другу океаны чистой ярости, полыхающей в душах. Судя по всему, следующей встречи со Светланой они оба ждали с нетерпением.

— Ну хоть в чем-то вы наконец согласны. — Оцелот, широко улыбаясь, обнял обоих за плечи. — А теперь нам пора уходить отсюда. Еще и пирамиду за собой убирать.

Последовал краткий обмен взглядами, и все согласились, что это предложение вполне разумно и должно быть исполнено, оставалось только решить, как именно. И, вполне логично, с инициативой выступил Мурен, более всех желавший освободить просторы родной Степи от последних вражеских следов.

«У меня есть готовое решение, — молвил он. — Думаю, все понимают, что эта пирамида существует сразу в нескольких планах, только один из которых относится к обычному пространству».

Альтемир недоуменно пробормотал:

— О чем это он?

И тут же получил полушепотом ответ от Кьяра, признанного авторитета в этих делах:

— Эта пирамида только выглядит как созданная из камня, уже поверь гному.

Шаман тем временем думал, не прерываясь:

«Даже если вы очистите пространство, что будет трудно, но для вас вполне возможно, здесь останется пирамидальный щит, возможно, самая важная часть пирамиды. Я предлагаю пойти с другого пути и сначала разорвать печать щита, а здание рухнет само собой. Эта пирамида подобна нарыву на теле нашего мира, мешку с узким горлом, куда забивается всякая дрянь. Горловиной же служат орды моих собратьев-духов, которые будут только рады освободиться от необходимости поддерживать печать. А в качестве ответной любезности они с удовольствием разберут саму пирамиду. Только если вам эта идея по вкусу, отойдите подальше. — Шаман улыбнулся. — Никто не знает, что может вырваться наружу при смещении временных пластов».

Идея шамана пришлась по душе всем; в конце концов, кто откажется спокойно постоять в сторонке и посмотреть из безопасного отдаления на то, как другие делают всю тяжелую работу? Так что Радимир быстро отыскал хваленый «отнорок», которым воспользовалась Светлана, и вывел всю группу примерно за пару лиг от самой пирамиды, рядом с неприметным камнем, лишайник на котором рос в виде магической печати. Архимаг, что-то шепнув себе под нос, повел рукой над камнем. Разноцветные пятна пошли рябью и, теряя вложенную в них магию, рассыпались в разные стороны, замирая в первозданном природном хаосе. Последний след, оставленный в этом мире Харрилом, был стерт.

На таком отдалении пирамида была подернута дымкой, витающей в степном воздухе, и казалась просто силуэтом на фоне неба. Впрочем, это могло обмануть человеческие глаза, а вот маги были порядком удивлены, когда увидели пирамиду точно так же внутренним взором.

Это означало, что Мурен уже взялся за дело. Харад-аль, удобно расположившись в мгновенно сотворенном кресле из булыжника, взглянул на пирамиду с нескрываемым скептицизмом:

— Что-то мне подсказывает, что нам придется возвращаться. В конце концов, не дело оставлять такой труд на долю выходцев из степных племен.

Радимир, как и остальные (за исключением, пожалуй, только Альтемира, который за все время, проведенное в компании великих магов, так и не научился читать между строк), отлично понял, что имел в виду дервиш: чтобы эти дикари — да оказались способны хоть на что-то серьезное? Полноте, пусть пляшут с бубном вокруг костра! И теперь архимаг, мысленно усмехаясь, предвкушал хорошее зрелище. Даже два, учитывая само разрушение пирамиды.

В том, что это произойдет, Оцелот не сомневался, все-таки он успел слегка изучить культуру кирссов, пока носил шкуру их тотемного зверя. Мурен, отлично понимая, кто такой их Великий Кот на самом деле, не особо запирался — духи предков, проявив совершенно несвойственную замшелым и косным привидениям широту и гибкость взглядов, разрешили ему рассказать кое-что. Разумеется, не всё, но и крупицы сведений об умениях шаманов впечатляли. В первую очередь своей совершенной необычностью и непохожестью на привычное чародейство.

Пирамида уже совершенно явно представляла собой лишь громоздящийся каркас, все еще непрозрачный, но уже до боли напоминающий здания из бумаги — ткни пальцем, и… хотя, в общем, лучше не тыкай. А затем ее грани принялись раздвигаться, как лепестки раскрывающегося бутона, и словно уходить в землю. Впрочем, маги, знающие, что такое возводить здания из воздуха, узнали этот процесс, пусть и вывернутый наизнанку. Нечто, еще недавно казавшееся каменным гигантом, исчезало, не разрушаясь, а попросту стирая себя с лица этого мира, будто никогда в нем и не существовало. Последние тени исчезли, на том месте, где высилась пирамида, вновь заколыхалась неповрежденная трава, и все стихло.

Дервиш, только сейчас заметивший, что провел рукой по бороде, да так и сжал ее в горсти, отпустил и расправил свою гордость:

— Н-да, можно даже сказать, впечатляет…