Александр Змушко - Между Мирами

У Алины и Мелисанды оказались милые хвостики - длинные, гладкие и заканчивающиеся стрелочками-сердечками. Не те, которые на голове, а те, что растут из попы. Олександра прямо на моих глазах опустилась на колени и нежно облизала хвостик Мелисанды. Та отчаянно покраснела.

Я наступил на ветку, и она хрустнула.

Классика жанра.

Ведьмочки оторвались от своих неприличных занятий.

-- Хах, привет, Алекс! -- поприветствовали они меня.

Феофания и Ллаша прижались ко мне с двух сторон.

-- А ты не хочешь с нами остаться, -- жарко прошептали они, -- поскакать у ведьмовского костра?

Вот счастье-то привалило. Если бы мне не нужно было искать Юбиби...

Я нежно чмокнул каждую из них в щёчку.

-- Нет, девушки, простите, мне нужно искать друга...

-- Мы твои друзья, -- заверили меня девушки, прижимаясь ещё сильнее.

Фео легонько куснула меня за ушко.

-- Ничуть не сомневаюсь, -- поспешил согласиться я. -- Но я ищу определённого такого друга... Так что... простите, девушки, но мне и правда нужно идти.

-- Ну и ладно, -- не слишком огорчились они, и пустились в вакханалический хоровод.

Там, где их пяточки касались земли, изо мха вскакивали бледные головы поганок.

Я осторожно отступил назад, прочь из ведьминого круга.

Феофания послала мне на прощание огненный поцелуй: он золотой птицей впорхнул над поляной и приземлился прямо в ладонь. Я оторопело взглянул в неё. Там лежала аккуратно сложенная бумажка, пахнущая французским парфюмом. На ней был записан номер телефона.

Песня ударила меня вдогонку, словно волной.

Смейся, смейся, тихий омут,

Пейся, кислое вино!

Мир по-новому повёрнут:

Гранью? Пьянью? Всё равно!

Муравейник человечий,

Совокупность грешных рыл,

Резче! Груди, спины, плечи -

Ты мне жалок, ты мне мил!

Я стихи, как шарик в лузу,

Загнала бы к чёрту в пасть,

Чтобы, сбросив, как обузу,

Окончательнее пасть!..*

Стихи авторства Хел*

Улыбнувшись, я шагнул в лес.

Звуки безумной оргии затихли вдали.

И где же, всё-таки, Юби, чёрт возьми?!

Быть может, стоило попросить совета у ведьмочек, но мне отчего-то кажется, они не станут помогать. Приход Леса для них - возможность сбросить оковы, безумная вечеринка в час торжества. Что им какой-то пропавший фантом?

Поэтому я брёл по лесу в полном одиночестве.

Иногда я слышал голоса других заплутавших.

-- Эй, -- донёсся голос секретарши Эмпуса, Олечки, миловидной шатенки с восьмого этажа. -- Погоди, Танюша, тут эта штука меня схватила и не отпускает.

-- В каком таком смысле?

-- Да вот этот... Гигантский горох. Он меня стеблем опутал и усиками лапает. Ай! Ой!

-- Что случилось?!

-- Да... ой! Это! В таких местах лапает!!!

-- Это в каких?!

-- Полез под юбку! Ну, сделай же что-нибудь!!!

Послышались звуки борьбы.

-- Погоди, я щас тебя освобожу... Ух, и крепкий же он! Эй! Ыы.... Олечка, гм... в общем, по-моему, мы теперь в одной тарелке... А я между прочим, нижнее бельё сегодня не одела....

Я шагнул к зелёным зарослям... и остановился.

-- Ну, вообще-то, это приятно, -- задумчиво сказал первый голос.

-- Ага, -- подтвердил второй. -- Щекотно, хихи. Вот же зараза, словно знает, где ласкать.

-- Ага!

-- А давай, когда всё закончится, мы заберём его к себе в кабинет. Будем использовать его для релакса.

-- А что, а давай. Ох, как волшебно.

-- Ууууу...

Я сделал шаг назад. В моих услугах не нуждались, судя по всему.

Не нуждались и в другом месте.

Проходя по краю пляжа, возле бирюзовых волн, из-за причудливо изогнутых пальм, я услышал сладострастные голоса.

-- О, ойой... А-ах... ай-ай... Так вот они какие, хентайные монстры... Дай, дай я поглажу его тентакли... ай, Юми, сейчас моя очередь!

Кажется, японские экскурсантки нашли свою фантазию. Я не стал им мешать. Пошёл вдоль побережья, но очень скоро дорогу преградили скалы, и я снова свернул в джунгли. Порой мне казалось, что я иду по крыше зданий - трухлявых, прогнивших. Кое-где кровля провалилась, открывая доступ вниз, в катакомбы и храмы. В помещениях под ногами поблескивали груды золота и драгоценных камней: сияли кругляши старинных монет, мерцали таинственно и загадочно лунные камни, кровавым блеском отливали рубины, слитками солнечного света лежал янтарь.

Но я не стал рисковать.

А время встреч ещё не закончилось. Едва я прошёл между двумя громадными баньянами, как лес предподнёс мне новый сюрприз. Навстречу мне выехала легкомысленно одетая девица, в кокетливой красной шляпке. Верхом на внушительном сером волке.

-- Вперёд, мой дикий зверь! -- воскликнула она. -- О, какой славный мальчик!

Волк оскалил клыки и зарычал.

-- Нет-нет, -- хлопнула она его веером по морде. -- Мы не будем его есть. Мы спросим у него дорогу. И не ревнуй, мой сладкий. Ты же знаешь, для меня ты - единственный.

Девушка поправила корсаж, её грудь заманчиво колыхнулась в низком декольте.

-- А вы не знаете, где три поросёнка? -- томно поинтересовалась она. -- Мы ищем их уже битый час! Они не отдали нам карточный долг...

Я отрицательно покачал головой.

-- Ох, какая жалость, -- прикусила она карминную губу. -- Надеюсь, ещё встретимся...

Волк унёс её в заросли стремительнее урагана.

Лес потрясал свои размерами и реализацией потаённых фантазий. Иногда над кронами древесных великанов возносились ажурные башенки замков, а иногда - купола мечетей. Через лес скакали бравые рыцари; светлокожие невольники в паланкинах несли негритянских принцесс.

И никто из них не знал, где искать Юбиби.

Иногда я кричал:

-- А-у-у! А-уу!

Но безрезультатно.

В одном месте из земли росли громадные маки. Без стебля, цветок начинался прямо во мху. Покачивались громадные тычинки, обсыпанные пыльцой. На цветок, взмахивая радужными крыльями, опустилась девушка. Она была обнажена и прекрасна. У неё были заострённые ушки и фигура гитары. Едва она коснулась цветка, как он захлопнулся, превращаясь в тугой бутон. Девушка забарабанила изнутри. Лепестки прогнулись, но не выпустили её.

-- Помогите, чёрт возьми! -- крикнула она. -- Здесь есть джентельмены?!

Я рванулся вперёд, но припомнил о ловушках этого леса. И вообще, в этом было что-то странно правильное: бабочка и цветок. С какой стати ей помогать?

Лепестки были полупрозрачными, и я видел её стройный силуэт. Девушку оплели тычинки. Они, словно щупальца, ласкали её и творили с ней нечто, чего не было видно через толщу алой ткани. Возмущённые вопли сменились сладострастными всхлипываниями, а затем цветок распахнулся. Девушка поднялась, покачиваясь, словно пьяная. Вся перемазанная в липком нектаре и пыльце. Прямо-таки захотелось её облизать.

-- Вы - не джентельмен, -- обвиняюще ткнула она пальцем в меня. -- Знаете, сколько цветков мне ещё предстоит!!!

-- Так не летите, -- предложил я.