Александр Змушко - Между Мирами

Коленки девушки торчали из воды, а между ними плавали пластмассовые уточки.

Старичок уселся на край ванны, болтая ногами. Мы замерли, затаив дыхание.

-- Девонька, а, девонька, тебе хорошо? -- вопросил он.

Девушка открыла глаза. Вытаращила их. Глотнула воздух ртом. И, наконец, завизжала.

-- Уиииииииии!!!!

Прижала руки к груди. Набрала воздуху в грудь, перевела взгляд на нашу компанию - чумазую, запыленную и изодранную, и поперхнулась криком. Её глаза стали, как два блюдца.

Она сказала:

-- Ик. Ик.

-- Думаю, что хорошо, -- жизнерадостно сказал домовой. -- А будет ещё лучше!

Он легонько подул в её сторону, и губки с мочалочками словно взбесились. Они поднялись в воздух и закружились в вакханалическом хороводе. А потом набросились на девушку и поставили её на ноги. Полотенце туго скрутило руки. Щёточки принялись намыливать ей грудь - по собственному почину. Девушка икала не переставая.

-- Ай, красавица! -- причмокнул губами старичок. -- Ай, краса-девица! А ну-ка мы ещё вот так!

Он легонько ударил ладошкой по воде, и на стенах внезапно появились постеры:

"Гигантская утка похищает девицу! Смотрите прямо в кинотеатрах!"

Девушка издала очередное "Ик!", и пластмассовая уточка стала расти. Всё больше и больше - вот она достигла размера бройлера, хищно щёлкнула клювом... и тут изящная тонкая рука ухватила дедка за шиворот.

-- Ай-яй таким негодником быть, -- сказала её хозяйка.

Постеры пропали, уточка суматошно хлопнула крыльями и улетела, мочалки отпустили девушку и посыпались в ванную. Нагая незнакомка шлёпнулась на пятую точку.

-- Извините за беспокойство, -- белозубо сверкнула улыбкой Самаэлла, и подмигнула девушке. -- Если понравилось - повторим. В другой раз.

И виртуозно застегнула пространство, как молнию.

***

Мы вернулись на коридоры Станции.

И сгрудились вокруг старичка. Видимо, лица у нас был грозные, ибо он запаниковал.

-- А я что, я ничего, -- шмыгнул носом он. -- И пошалить-то уже нельзя...

-- Пошалить? -- фыркнула Джулия. -- Да ты чуть всю Станцию к чертям не разнёс! Тут такое творилось!!! Поезда зомби! Всадники без головы! Приближённые Дьявола!!! И какого чёрта тебя не учуяли синигами?!

Домовой потупился.

-- Так я местный, тутошний. Почто на меня нападать? У меня вот и прописка есть, все док у менты...

-- Правда, что ли? -- поразилась Джульетта.

Против воли я хихикнул.

-- Какие у тебя документы? Усы, что ли, и хвост?

Вредитель насупился.

-- Обижаете, господин начальник. Всё у меня как положено, чин по чину, заверено и оформлено, подписи проставлены, и шкафчик мне выделен, да. Я своё место знаю.

-- Да ну, ты что? -- скептически заявила Джульетта. -- А чего ж тогда вразнос пошёл? Документы покаж, паскудство мелкое! Ща как депортируем тебя в открытый космос!

-- Ну чего сразу в космос-то? -- заторопился правонарушитель. -- А вот они, мои бумажки...

Джульетта брезгливо взяла засаленную "корочку" и стала читать.

-- Спригган , Брадопулос Аристофан Матвеевич [125] , прописан в блоке 29, комната 4а... Выделен шкаф, с ограниченной свободой действия...

Её глаза расширились.

-- Как-как, -- пролепетала Джульетта. -- Так это же моя комната...

Спригган внезапно вырос, великаном вознёсся над нами:

-- Это ты виновата! -- обвиняющее тыкнул он в неё пальцем. -- Это ты выгнала меня из шкафа! Отобрала мою монетку! Обесчестила меня! Повергла меня поруганию! Какой я спригган без клада?!

-- Что? -- оторопела Джульетта. -- То самое пенни, которое у меня внизу завалялось?

-- Да! Ты его забрала!

Она извлекла из кармана старенький английский пенс - тот самый, который я видел в Центральном Зале. Уставилась на него, как зачарованная.

-- Так это я виновата? Всё из-за него?

Домовой всхлипнул, заламывая руки.

-- Он самый! Мой славный, моё сокровище! Я нашёл его на исходе октября, хранил, протирал и лелеял.... Раньше у меня клады были, и монеты там всё бесчисленные, из червонного золота... Что витязи позапрятали, да короли, да могучие чародеи... А теперь вон, один кругляшик, и тот отобрали, бессердешные!

На глазах у домового выступили слёзы. Он вытер их мохнатой лапой - и снова стал таким, как раньше, маленьким и неприметным.

-- Сироту всяк норовит обидеть ...

-- Дай-ка мне свою лапу.

Командный тон Джулии прервал причитания сприггана. Он тут же подозрительно спрятал руки за спину.

-- Зачем?

-- Да дай ты, я говорю!

-- Нет, не дам!

-- Я тебе щас головушку-то откручу!

После недолгой борьбы, девушке удалось разжать одну из его ладоней. Она с силой впечатала туда монету.

-- На, держи. Храни и владей.

Спригган окаменел. Он смотрел на монету, сверкающую у него на ладони, как крохотный кружок солнца.

-- Эх, Алекс, -- сказала Джулия. -- По-моему, нам тут нечего делать. Не буду я его оформлять. Невиноватый он. Жертва.... Моего произвола.

Надо же! Совестливая Джули - это нечто из разряда сюрреализма.

Она помялась:

-- Забирай своих баб и пошли отсюда.

-- Моих баб? -- возмутился я. -- Какие же они мои?

-- А то чьи же, -- проворчала Джульетта. -- Вечный твой талант собирать кругом обнаженных девок. И чего они к тебе липнут, прямо как на мёд? Может, ты внебрачный сын какого-нибудь эробожка?

Я прыснул от смеха.

-- Ну, скажешь тоже!

-- Ей-богу, не понимаю, что они в тебе находят? Помнишь твою первую пассию? Ну, из тех, что я застала. Луноликую красавицу из Турана [126]. А вторую? Она была прекраснее Венеры Киприды, а кожа - как наилучший карнакский мрамор!

Да, в Джулии порой просыпается поэтесса.

-- Нет, я конечно понимаю, что язык у тебя хорошо подвешен. Ты сладкоречивый и меточивый, как Аполлон. И всё равно, не понимаю, чего ж их так к тебе тянет!

Переругиваясь и смеясь, мы шли вперёд, по коридору.

Пройдя метров десять, я обернулся.

Словно по мановению волшебной палочки, со стен исчезала плесень, потёки воды и узоры ржавчины. Моим глазам представали всё те же, до боли знакомые и любимые стены из титана. Волшебство Хеллоуина рассеивалось.

Юбиби снова приобрела свой настоящий размер. И освободилась из шара. Самаэлла на метле, кошара на четвереньках, светящийся, как монета, спригган и лоскутный кот шли за нами.

Быть может, в словах Джульетты действительно есть толика правды?

-- Эй, ну и где ты застрял? Пошли, Алекс, надеюсь, Станция простоит долго. Мы здорово потрудились.

Мы сели в лифт и поднялись на свой этаж. Станция выглядела как-то непривычно. Ни тебе размалёванных озабоченных ведьм, ни клацающих зубами скелетов. Чего-то не хватало.

-- Йо-ху-ху!!!

Навстречу нам внезапно выбежали Орест и Настя, из соседнего Сектора, в пугающих масках. Мы высокомерно проигнорировали их и свернули в соседний коридор.

-- Эй, ну вы чего?! -- донеслись до нас возмущённые вопли. -- Совсем не испугались?! Проникнитесь духом Дня Всех Святых!